Пятизвёздочный жених - Марина Белкина

Алекс не ответил. Протянул мне чашку кофе, а сам устроился с планшетом за барной стойкой.

Долбаный моралист! Бьюсь об заклад, предложи Лана больше денег, он взялся бы за ее дело, не раздумывая!

– Вечером я уезжаю на два дня.

– Куда?

– В Курск, по делам. Там дожди, надо будет взять зонт, – пробормотал он.

– Что за дела в Курске в выходные?

– Это неинтересно. Не забивай голову.

Глава 10

Цок-цок-цок. Стук каблуков эхом разнесся по пустому коридору. Я потянула на себя стеклянную дверь и погрузилась в захламленную пустоту вымершего офиса. Пахло пыльным ковролином и пофигизмом. Как ни странно, я любила приходить на работу в воскресенье. Находила в этом какое-то извращенное удовольствие, упиваясь офисным одиночеством, как несправедливой обидой в детстве.

Вздохнув, я уселась за компьютер. Наконец-то разберусь со всеми «висяками», образовавшимися за последнее время. Но не успела даже нажать «Пуск», как сумка завибрировала. Извлекла жужжащий сотовый – Лизка! Сердце тревожно замерло. Не отвечать? С другой стороны, не могу же я прятаться от нее вечно!

– Звоню всю неделю, а ты меня игнорируешь! – принялась отчитывать меня Лизка. – Тут такая трагедия, а ты?! Подруга называется!

Я похолодела. Она говорит о своем разрыве с Алексом!

– Лизка, веришь, ни минутки свободной! Я и сейчас на работе… В общем, жаль, что ты меня не застала. Можно встретиться на следующих выходных. Или через одни.

– И держать все это в себе целую неделю? – всхлипнула Лизка. – Значит, так. Спустись в суши-бар напротив твоего офиса. Буду там через двадцать минут! – И, не дожидаясь моего ответа, она отключилась.

Почему я не придумала отговорки? Зачем пришла сюда? Чтобы лицемерно утешать подругу? Устроившись за столиком на открытой веранде, я вытянула из вазочки салфетку и принялась рвать ее на мелкие кусочки.

Около ресторана припарковалась красная «Мазда», из которой выпорхнула Лизка. Вся в черном, как сицилийская вдова. Темные очки невероятных размеров почти до середины были завешены густой челкой. Подруга подошла к столику и, не проронив ни слова, устроилась напротив.

– Знаешь, есть в такую жару сырую рыбу опасно, – смущенно кашлянула я.

– Пусть! Я хочу отравиться и умереть! Кстати, прошлым летом я уже травилась в суши-баре. Да так удачно! Похудела на целых три кило! Отлично просушилась! – захихикала она, внезапно выйдя из образа убитой горем сицилийской вдовы. – Кстати, у кого бедра шире, у меня или у той блондессы?

– У блондессы, – машинально проговорила я, продолжая терзать салфетку. – Челку отрезала? Тебе идет. Теперь вообще от мужиков отбоя не будет.

– Да какие теперь мужики! – Уголки ее губ поползли вниз, и Лизка трагически всхлипнула.

Под ложечкой неприятно засосало. Сейчас начнет рвать на себе челку из-за разрыва с Алексом!

– Лиз, ну не надо, пожалуйста, – промямлила я. – В конце концов, это не самая большая трагедия, которая может случиться в жизни…

– Нет, это ужасно, ужасно! Главное, сама не понимаю, зачем? Зачем я сделала этот ботокс!

– Что?! Какой еще ботокс?

– Укол такой. А все Нелька-овца! Сказала, что это отличная профилактика мимических морщин на лбу, а у меня брови уехали!

– Куда уехали?!

– Вниз! И теперь нависают над глазами, как у неандертальца в учебнике по истории!

– Думаю, ты как всегда преувеличиваешь. Ну-ка, покажи!

Воровато оглядевшись по сторонам, Лизка поднесла руку к челке.

Что бы я там ни увидела, скажу, что ничего не заметно.

– Лизка! Ты стала похожа на Вия!

Она зарыдала в голос.

– Ну, прости! Прости! Я не то имела в виду. Совсем ничего не заметно! Абсолютно!

– Только не надо меня щадить!

– Ладно, заметно. Но, знаешь, тебе идет! Да-да, мне решительно нравится! Лицо стало таким м-м-м… интеллектуальным.

– Правда? – встрепенулась подруга. – А знаешь, вчера Алекс сказал то же самое!

У меня перехватило дыхание, словно от удара в солнечное сплетение.

– Ты… встречалась с Алексом вчера?

– Ну да, мы были в аквапарке. Маш, ты чего такая зеленая?

– А я в аквапарке ни разу не была. Туда… с зонтами ходят?

– Почему с зонтами? Слушай, ты не заболела?

Она дотронулась горячей ладонью до моего лба.

– Нет, просто еще не ела с утра.

– Так, давай скорее сделаем заказ!

– Не хочется. – Перед глазами летали черные мухи.

Официант принес стакан воды, и я сделала несколько жадных глотков.

– Лучше? Ну и отлично. Я хотела с тобой посоветоваться. – Заговорщически подмигнув, Лизка перегнулась через стол. – Как думаешь, нам с Алексом уже можно переходить от конфетно-букетного периода к… ну, ты понимаешь… постельно-порнографическому?

– А вы разве не…

– Нет, у нас еще ничего не было. Я его выдерживаю!

– В смысле?

– Ну, держу на голодном пайке, чтобы он влюбился по уши!

Чувствую себя безнадежной простушкой, которая продула в войне полов всухую. Наверное, Алекс считает меня нимфоманкой.

– Нет, ни в коем случае! – строго сказала я. – Для секса еще не время. Уж выдерживать так выдерживать!

Ночью у меня поднялась температура. Пошатываясь и кутаясь в плед, я приковыляла на кухню. В аптечке сиротливо примостились упаковка аскорбинки и ложка для обуви. Желая унять дрожь, снова легла в постель и накрылась одеялом. Вот так помрешь, и никто знать не будет, удрученно подумала я и забылась тяжелым беспокойным сном.

Мне снились мамины руки, которые гладили по голове, взбивали подушку и поили чем-то сладким, обжигающим. Поморщившись, я разлепила глаза и снова сощурилась от беспардонно яркого солнца.

– Лизка?

Подруга в моем халате наклонилась к прикроватной тумбочке и добавила к натюрморту из разорванной пачки «Фервекса» и блюдца с криво нарезанными кружками лимона пузатую чашку.

– Я еще в кафе заподозрила, что ты расклеилась. Звонила весь вечер, а ты трубку не брала, вот я и прикатила. Дверь была не заперта. Какая ты безалаберная!

– Провозилась со мной всю ночь? Не было других планов?

– Нелька-овца звала в тот новый клуб, но я не поехала, как-то там уж слишком пафосно, – небрежно бросила Лизка. – И потом у тебя температура все не спадала…

– Это всего лишь простуда. Надо было поехать.

– Считаешь меня законченной эгоисткой?

Мне вдруг до дрожи в коленках захотелось, чтобы Лизка оказалась законченной эгоисткой, которая уехала ночью в клуб, бросив меня на верную смерть. Ее забота была сейчас невыносима, как слишком яркое солнце.

– У тебя такой замученный вид. Поспи еще, – предложила она.

«Фервекс» делал свое дело – глаза закрывались сами собой, но уснуть я не могла. Что-то мешало, как крошки в постели. Лизка заслуживает знать правду. Я должна все ей рассказать!