Дьявольщина - Александр Рожков

Распахнув дверь, он застыл на месте.

– Слава, что?.. Люда! – страшно закричал папа.

Соболев помнил, как отец пытался вытащить мать из ванны. Как вызывал»«скорую помощь»», держа мертвую жену на руках. А он стоял в ванной комнате, не обращая внимания, как новенькие сандалии заливает теплая вода с красными разводами.

– Я вещи достану, – Вячеслав мощными гребками доплыл до берега, оттуда помахал ребятам и принялся разгружать машину.

Плеча коснулась мягкая ладошка.

– Опять вспомнил?

Он поморщился.

– Да. Не обращай внимания. Иди, покупайся – вон, как Светка с Ванькой балуются.

Кира отрицательно покачала головой.

– Не хочу… Без тебя не хочу.

Соболев посмотрел на девушку, улыбнулся и поцеловал. Она ответила, прижавшись к нему всем телом.

– Эй, голубки, нам оставьте что-нибудь, – раздалось рядом. – Славка, ну ладно я каннибал, но ты-то Киру не съешь, – толкнули в плечо.

Ребята разомкнули объятия, Надеждина смущенно посмотрела на Голдина.

– Ванька, отстать – у них любовь!

– У нас тоже любовь, – оглянулся парень. – И я тебе сейчас это докажу.

Озеро встревожено всколыхнулось, Света весело засмеялась, и поплыла навстречу Ивану.

Мангал установили недалеко от озера, скоро над водной гладью разнесся запах огня, и легкое потрескивание углей. Небольшой, складной столик примостился рядом, на нем вкусным натюрмортом разместились шампура, шашлык и овощи. Пока огонь жадно пожирал сухое топливо, девушки нарезали помидоры, цукини, баклажаны, собираясь приготовить вегетарианские блюда. Ребята не разделяли их вкусов, поэтому насаживали на»«шпаги»» крупные куски мяса. По пальцам бежал рассол, колечки лука манили, но пока мангал не разогреется до нужного состояния, придется глотать голодную слюну и стараться заглушить ее пивом.

– Свет, почеши, – жалобно простонал Иван, вертясь волчком, стараясь почесать спину.

– Стой… Да не вертись ты, а то оцарапаю, – ногти заскребли по голой коже.

Голдин в блаженстве закрыл глаза.

– Светка, ты лучшая, – промычал, выгибаясь под ее рукой. – Надо будет это в постели повторить… Эй, за что?! – шлепок получился несильным, но разгоряченное плаваньем, солнцем и пивом тело откликнулось с большой охотой – ощущение, что по нему ударили сковородой.

– Чтобы не похабничал перед друзьями, – Юдина надула губки, но глядя на обиженного юношу, быстро сменила гнев на милость. – Ну, прости меня. Где больно?.. Давай поцелую.

Голдин мгновенно подхватил игру, указывая на различные части тела, которые никак не относились к спине. Вскоре они целовались, забыв о шашлыках и друзьях.

– Никогда бы не подумал, что у Светы такой чудесный дар – лечить то, что никогда не болело. Вань, не увлекайся… Вань… Ладно, сам доделаю, – Соболев принялся насаживать мясо на шампуры, не обращая внимания на парочку.

Кира, стоя рядом, легко толкнула его бедром. Он вопросительно посмотрел.

– А у тебя ничего не болит? – спросила она и закусила губу.

Слава рассмеялся, положил несколько»«шпаг»» на мангал.

– Рядом с тобой у меня болит только сердце, потому что не может вместить всю мою любовь к тебе.

Маленькая ладошка коснулась груди, небесно-синие глаза посмотрели на юношу.

– Может я смогу излечить тебя?

– Готов отдаться в твои надежные руки, – Соболев положил свою руку на ладонь Киры, добавил, наклоняясь к ней: – и губы.

Солнце, отражаясь от зеркальной глади озера, запрыгало сотнями солнечными зайчиками на целующихся молодых людях. Окружающий мир притих, с интересом наблюдая за парами, от которых исходило такое чувство любви, что могло напитать всех вокруг и осталось бы еще. Они бы так и стояли, забыв обо всем на свете, если бы настойчивый запах горелого мяса не сделал вкус поцелуя горьким.

– Горим! – завопил Иван и бросился снимать шампура с почти обугленными кусками мяса. Осторожно сняв горячие куски, произнес с сожалением: – Эх, какое мясо пропало. Все ты, Светка.

– Я-то тут причем? – вопросительно посмотрела девушка. – Сам полез целоваться.

Голдин прочесал затылок, посмотрел на подругу, на испорченное огнем мясо, махнул на него рукой.

– Юдина, ты стоишь того, чтобы испортить все мясо на свете.

– Надеюсь, ты не собираешься воплотить это в жизнь? – Слава быстро очистил шампура от гари и уже насаживал на них новую порцию шашлыка. – Свет, отговори этого вандала от покусительства на наш завтрак, обед и ужин, а то будем питаться одними овощами.

Такого Голдин допустить не мог, поэтому поцеловав девушку в щеку, принялся рьяно помогать другу.

Вокруг разливался одурманивающий запах шашлыка, пропитывая собой деревья, листву и, казалось, само озеро. Легкий ветер, будто возникший на запах, теперь играл с волосами девушек, приятно холодил разгоряченные тела, заставлял листву негромко шептаться, создавая ту неповторимую обстановку, которая бывает только в лесу. Ребята даже музыку не включали, наслаждаясь окружающими звуками. Подружки неспеша, пили охлажденное вино, в то время как ребята употребляли пиво. Простые овощные салаты давно дожидались на столе, пока их съедят; первые шампура с исходящим паром и соком, мясом занимали почетное место в середине. Пластиковые стаканчики наполнены алкоголем. Голдин поднялся со складного стула, откашлялся, сделал важный вид, словно докладчик на ученом совете.

– Друзья, позвольте сказать несколько слов… Свет, хватит смеяться… Мы давно друг друга знаем… Нет, ну что я смешного говорю?..

– Ты сейчас Николая Ивановича напоминаешь, – прыснула в кулачок Кира. – Осталось очки надеть и лысину заиметь.

Иван поставил банку пива на стол, изобразил пальцами очки, произнес, стараясь подражать преподавателю:

Смех разнесся над тихой поляной. Друзья плакали, держась за стол, чтобы не упасть. Соболев не удержался и свалился на траву, чем вызвал новый приступ веселья.

– Ванька… мясо, – хохотал Вячеслав. – Сгорит.

Пока Иван менял шампура, ребята немного успокоились. К столу вернулся Голдин.

– Так… на чем я остановился? Ах, да – за нас, – отпил из банки. Сел, поставил ее на стол, потер от удовольствия руки. – Ну-с, приступим. Братва, не стесняемся, можно кушать руками, тут все свои – свиньей никто не обзовет.

Некоторое время над полянкой раздавались звуки удовольствия, легкие смешки, треск за ушами, и короткие восхищения от успешно приготовленного мяса. Несколько раз юноши меняли»«шпаги»» над мангалом, пока девушки умоляюще не заявили, что если они так будут есть, станут похожими на коров.

– Моя ты буреночка, – Иван притянул Свету, поцеловал и шутливо укусил за обнаженное плечо. Причмокнул: – Какая ты вкусная – так бы и съел.