Маска Ктулху - Август Дерлет

Однако через несколько часов я внезапно пробудился, уже зная, что эти слова, эти загадочные имена я встречал в книге Г. Ф. Лавкрафта, которую читал в Мискатоникском университете. С опозданием я расслышал тихий стук в дверь и чей-то приглушенный шепот.

— Это я, Фролин. Ты не спишь? Я войду.

Я встал, накинул халат и зажег фонарь. К этому времени Фролин уже стоял возле меня; его худощавое тело сотрясала мелкая дрожь — возможно, от холода, поскольку я оставил открытым окно в комнате, а сентябрьские ночи в этих краях бывают промозглыми.

— Что случилось? — спросил я.

Глаза его как-то странно поблескивали; он взял меня за плечо.

— Неужели ты ничего не слышишь? — спросил он. — Боже мой, наверное, у меня и правда что-то с головой…

— Нет, постой! — воскликнул я.

Откуда-то издалека доносилась удивительная, прекрасная музыка. «Флейты», — подумал я.

— Дед слушает радио, — сказал я. — Он всегда включает его по ночам?

Увидев лицо кузена, я осекся.

— Во всем доме есть только один радиоприемник, в моей комнате. Я им уже давно не пользуюсь — батарейки сели. И потом, ты когда-нибудь слышал по радио такую музыку?

Я прислушался. Она звучала приглушенно, хотя и вполне явственно. При этом было трудно определить, с какой стороны она раздается: то ли снаружи, то ли из-под дома, — странная, торжественная мелодия, исполняемая на дудочках или примитивных флейтах.

— Похоже на флейты, — сказал я.

— Или свирели Пана, — отозвался Фролин.

— На свирелях теперь не играют, — рассеянно заметил я.

— Тем более по радио, — сказал Фролин.

Я взглянул на него; кузен ответил мне пристальным взглядом. Внезапно мне пришло в голову, что его серьезность, которая так поразила меня при нашей встрече, была далеко не случайна. Я схватил его за руки.

— Фролин, что с тобой? Я вижу, тебя что-то тревожит.

Он с трудом сглотнул.

— Тони, эта музыка звучит не в доме, а в лесу.

— Там кто-то живет? — резко спросил я.

— Никто, во всяком случае — не человек.

Вот оно, наконец-то. Чуть ли не с облегчением я услышал то, в чем до сих пор боялся признаться даже самому себе. «Никто, во всяком случае — не человек».

— Кто же тогда? — спросил я.

— Мне кажется, дед это знает, — ответил кузен. — Пойдем со мной, Тони. Оставь фонарь в комнате; я проведу тебя в темноте.

В холле он вновь схватил меня за руку.

— Чувствуешь? — свистящим шепотом спросил он. — Ты чувствуешь?

— Запах, — сказал я.

В воздухе стоял запах воды, рыбы, лягушек и еще каких-то обитателей болот.

— А теперь? — спросил кузен.

Внезапно запах сырости исчез, и в холле повеяло холодом, словно через него пронесся ветер с мокрым снегом.

— Теперь ты понимаешь, что меня встревожило? — спросил Фролин.

Не дожидаясь ответа, он повел меня вниз, к двери дедова кабинета, из-под которой пробивался слабый желтый свет. С каждым нашим шагом музыка звучала громче; когда же мы подошли к самой двери, мне стало ясно, что и музыка, и смесь странных запахов доносятся из кабинета. Тьма, казалось, ожила, возвещая о приближении чего-то ужасного, зловещего; она смыкалась вокруг нас, как створки раковины. Фролин, стоя рядом со мной, дрожал мелкой дрожью.

Импульсивно подняв руку, я постучал в дверь.

Ответа не последовало, но музыка внезапно смолкла и все запахи разом улетучились!

— Не надо было этого делать! — прошептал Фролин. — Если он…

Я толкнул дверь, она подалась, и мы вошли в кабинет.

Не знаю, что я ожидал увидеть, во всяком случае, не то, что увидел. В комнате все было на своих местах; дедушка сидел в постели, закрыв глаза, и слегка улыбался; перед ним лежали листки бумаги, на столе горела лампа. Я застыл на пороге, не веря своим глазам — не такую прозаическую картину ожидал я увидеть. Куда же делась музыка? А эти запахи? Смутившись, я уже собрался ретироваться, как вдруг дедушка заговорил.

— Входите, — сказал он, не открывая глаз. — Значит, вы тоже слышали музыку? А я-то уже начал удивляться, почему на нее никто не реагирует. Мне кажется, это монгольская. Три дня назад была индейская — северных индейцев из Канады или Аляски. Полагаю, на земле еще есть места, где поклоняются Итакуа. Да-да, а неделю назад была тибетская, я такую слышал в далекой Лхасе много лет назад.

— Кто это играл? — воскликнул я. — Откуда эта музыка?

Дед открыл глаза и взглянул на нас.

— Отсюда, надо полагать, — ответил он, положив ладонь на разложенную перед ним рукопись, исписанную почерком моего двоюродного дедушки. — Это играли друзья Леандра. Музыка небесных сфер, мой мальчик… скажи, а ты доверяешь своим чувствам?

— Я ее слышал. И Фролин тоже.

— Интересно, а что думает по этому поводу Хок? — улыбаясь, сказал дед и вздохнул. — Я уже почти все понял. Остается только установить, с кем именно контактировал Леандр.

— То есть как это «с кем»? — повторил я. — О ком ты говоришь?

Дед снова закрыл глаза.

— Сначала я думал, что это Ктулху; в конце концов, работа Леандра была связана с морем. Но теперь мне кажется, что это был кто-то из повелителей воздуха — Ллойгор, наверное, или Итакуа, которого индейцы называют Вендиго. В одной легенде говорится, что Итакуа уносит свои жертвы в пространство далеко за пределами Земли… впрочем, я, кажется, опять забылся. — Дед открыл сверкнувшие глаза и холодно взглянул на нас.

— Уже поздно, — заявил он, — мне нужно уснуть.

— Ради бога, о чем он говорил? — спросил меня Фролин, когда мы вышли в холл.

— Идем, — сказал я.

Но, оказавшись в своей комнате и видя, с каким нетерпением ждет моих объяснений Фролин, я никак не мог собраться с мыслями. Ну как рассказать ему о странных, таинственных книгах, хранящихся в Мискатоникском университете, — жуткой «Книге Эйбона», необъяснимых «Пнакотикских рукописях», ужасном «Тексте Р’льеха» и самой загадочной из всех — «Некрономиконе», написанной безумным арабом по имени Абдул Альхазред? Как объяснить, что творится у меня в голове после того, что я услышал от деда? Как объяснить, кто такие Властители Древности, это воплощение зла, боги, когда-то населявшие нашу планету и всю Вселенную, а может быть, и не только нашу; как рассказать о вечной борьбе между древними силами добра и зла, которые постепенно начали проникать в наш мир, мир людей? Внезапно я вспомнил их страшные имена, о которых раньше боялся и думать: Ктулху, повелитель водных тварей; Йог-Сотот и Цатоггуа, обитатели земных недр; Ллойгор, Хастур и Итакуа, Снежная тварь, Повелитель Ветра, управляющие воздушной стихией. Вот о ком говорил наш дед, который совершенно ясно дал мне понять, что мой двоюродный дед Леандр, когда-то живший в ныне заброшенном городе Инсмуте, нашел способ контакта по крайней мере с одной из этих тварей. А еще дед сказал — вернее, намекнул, — что в нашем доме находится некий порог, переступать который не должен ни один человек, ибо за тем порогом поджидает страшная опасность — дорога сквозь время, к древним существам, с которыми пытался установить связь Леандр!