Жизнь в пограничном слое. Естественная и культурная история мхов - Робин Уолл Киммерер

дождя, а кусочки мусора, падающие с полога. Старые листья, жуки и ненужные больше лепестки всё время падают вниз, обогащая почву и перенося питательные вещества от производителей вверху к тем, кто занимается разложением внизу. Мы то и дело вздрагивали, когда сверху падали полусъеденные плоды — остатки трапезы попугая. Фрукты или орехи, падающие с высокого полога, могут сильно ушибить непокрытую голову. Наш проводник показал свой синяк в форме яйца. Представьте, что вы попали в куртину мха, на самый ее низ: сквозь слои листьев точно так же падают мелкие частицы, снова и снова. Моховой покров задерживает выдуваемую ветром почву, фрагменты листьев, части мертвых жуков, споры, которые собираются у основания мха, постепенно формируя почву там, где до этого ничего не было. В разлагающейся органической материи появляются нити грибков, на которые накидываются ногохвостки. В этом скоплении разлагающегося мусора укореняются растения, подобно орхидеям в тропическом лесу или папоротникам, уцепившимся за мшистый камень.

Воронка Берлезе — стандартный инструмент для изучения почти невидимой фауны микросообществ, таких, как мох. Образец почвы, обломок гниющего дерева или клочок мха помещают в большую алюминиевую воронку, снабженную экраном. Затем над воронкой помещают батарею ламп высокой интенсивности и оставляют их включенными на несколько дней. Под воздействием тепла мох или другой материал начинает высыхать. Все беспозвоночные, стремясь быть подальше от света и поближе к остаткам влаги, оказываются внизу воронки и находят свою смерть в банке с формальдегидом.

Обычно такой метод приводит к следующему. Фрагмент мха из лесной подстилки весом в один грамм и размером с небольшой кекс содержит 150 000 простейших, 132 000 тихоходок, 3000 ногохвосток, 800 коловраток, 500 нематод, 400 клещей и 200 личинок мух. Эти цифры говорят о том, какое несметное множество живых существ помещается в горстке мха.

Однако цифры как таковые заслоняют главное. Подобные списки заставляют меня вспомнить о разрозненных фактах, которыми выстреливают экскурсоводы: число ступенек, ведущих на вершину монумента Вашингтона, или количество гранитных блоков, использованных для его постройки. Я же хочу знать лишь то, какой вид открывается с вершины и какими шутками перекидывались каменщики. Пожалуй, воронка Берлезе дает хорошее представление о совокупности организмов, обитающих внутри мха, но я предпочитаю прогуляться по куртине и увидеть, как тысячи этих созданий живут своей жизнью, а не пересчитывать их бездыханные тела в банке.

«Лес» мха притягивает беспозвоночных по той же самой причине, по которой дождевой лес таит в себе великое множество разных форм жизни. Беспозвоночные получают хороший микроклимат, убежище, еду, питательные вещества, пользуются преимуществами сложной внутренней структуры мха, предопределяющей разнообразие сред обитания. Как и дождевой лес, мох — это очаг эволюции. Мхи стали первыми растениями, колонизировавшими сушу, они проложили путь для всех остальных живых существ. Многие энтомологи считают, что ранняя стадия эволюции насекомых проходила на подстилке из мха. Влага, что скапливается во мху, служила им защитой, создавая пространство для перехода от примитивной водной жизни к более совершенным земным организмам. И сегодня многие высшие насекомые пользуются подстилкой из мха, чтобы обеспечивать питание своим яйцам и личинкам. Комары-долгоножки кружат над мшистыми камнями, ожидая момента, когда смогут отложить свои яйца во влажные листья. Самки этих комаров весьма разборчивы в том, что касается условий созревания их отпрысков. Они избегают мхов с острыми листьями и тесно поставленными стеблями — иначе жизнь ползающей личинки может оказаться весьма трудной.

В джунглях мы каждое утро просыпались под крики попугаев в пологе леса, ярком, как ящик с красками в детском саду. На фоне зеленых листьев сияет красный ара с длиннейшим хвостом. «Лес» мха тоже полон сверкающих пятен — существ, пробирающихся между листьев. Здесь, если вы увидели что-то красное, это наверняка будет панцирный клещ. Клещи, круглые и блестящие — ни дать ни взять шары для боулинга, только восьминогие, — торопливо ползут по листьям. Если я мешаю им, они попросту меняют направление; я слежу за тем, как они ищут споры, водоросли, простейших. Есть клещи, которые питаются другими беспозвоночными, есть и такие, которые употребляют в пищу листья мха.

Ночь в Амазонии наступает быстро: солнце скатывается за экватор, сумерек нет. Когда спускается мрак, мы возвращаемся в наш лагерь — на бамбуковую платформу. Она установлена на опорах, и нам приходится взбираться по наклонному бревну, в котором выдолблены ступени. Перед тем как задуть свечу и лечь спать, мы убираем бревно, чтобы не встретиться с непрошеными гостями. Заснуть не так-то просто, несмотря на многодневную утомительную прогулку по тропической жаре. Ночь полна звуков: квакают лягушки, выводят трели жабы, жужжат насекомые. Однажды мы даже слышали вой пантеры.

В моховом «лесу» тоже прячутся хищники. Среди мертвых листьев скрываются ложноскорпионы, сноровисто выбрасывающие свои многочисленные ноги, чтобы броситься на добычу и вонзить в нее жало. Жужелицы, блестящие, с твердым панцирем, обследуют моховой покров своими гигантскими клешнями, выхватывая оттуда мелких беспозвоночных. Хищные личинки покоятся на ветвях, словно змеи.

Поскольку в дождевом лесу так много хищников, животные проявляют чудеса по части камуфляжа и мимикрии. Есть мотыльки, которые прикидываются сухими листьями, змеи, напоминающие ветки, гусеницы, неотличимые от птичьего помета. Ну, а в моховом «лесу» есть те, кто прикидывается бриофитами. В Новой Гвинее водится особый вид долгоносиков: в их панцире есть специальные углубления, где растет мох. Личинки некоторых долгоножек имеют зеленый цвет, такой же, как у мха, и черные полосы, чтобы удобнее было прятаться среди листьев. Они неуклюже ползают по моховой подстилке и могут впадать в оцепенение — тогда их еще труднее обнаружить. Точно так же встреч с хищниками избегают ленивец в джунглях: покрытый водорослями, он двигается так медленно, что становится почти невидимым под пологом леса.

Густая листва дает преимущество и хищнику, и жертве, которые не хотят быть увиденными. Но когда речь идет о сексуально-демонстрационном поведении, эти защитные средства становятся обузой. Жизнь в джунглях диктует необходимость размножения, поиска единственно верного партнера в среде, перенасыщенной жизнью. Птицы решают проблему при помощи ярких перьев и громких криков, которые несутся через весь лес, извещая: «Я свободен!» Каждое растение тоже конкурирует с другими, стараясь привлечь потенциальных опылителей в момент очередного цветения. Участь многих представителей флоры зависит от сложного взаимодействия с опылителями — бабочками, пчелами, летучими мышами, колибри. Последних много под пологом леса, их радужные перья сверкают на солнце. Они летают, как стрекозы, перепархивая с цветка на цветок так быстро, что их почти невозможно разглядеть. Наилучшая возможность для близкого наблюдения представилась, когда один переливчатый колибри завис рядом с красной кепкой моего спутника. Тот слышал хлопанье