Мой босс всегда сверху - Софи Хард

скорее от нервов, чем от хорошего настроения, я вновь возвращаюсь к поискам, но на сей раз ищу Воронцова. Моего босса несложно найти. Он самый молодой и красивый начальник подразделения во всей нашей компании.

Господи! Смогу ли я рассказать ему о своих чувствах? Задать правильные вопросы? Хватит ли у меня мужества?

Я нервным движением поправляю низ короткого платья, вижу официанта с подносом с шампанским и уже собираюсь двинуться к выпивке, как вдруг замечаю… его.

Дмитрий стоит в компании не знакомых мне мужчин в строгих костюмах, отстраненно улыбается. А еще он приобнимает за талию какую-то блонди. Симпатичная куколка так и затаила дыхание рядом с ним. Золотое платье с гуляющей бахромой подчеркивает ее идеальную фигуру, длинные ноги…

Я цепенею посреди огромного зала.

Сердце сжимается, и мне становится так плохо, что перед глазами темнеет.

Быстро же он нашел мне замену. Отличный выбор. Личиком она красивее меня. Да и фигура у нее получше. Еще и какая молоденькая. Сколько ей? Четырнадцать? Вот и все составляющие, которые сейчас так важны для мужчин: посимпатичнее и помолчаливее.

Глаза щиплет. Горло сдавливает болезненный спазм. Я собираюсь сбежать отсюда, как вдруг Воронцов оборачивается, и наши взгляды встречаются.

Мы замираем, смотря в глаза друг другу, и люди в кафе исчезают. Музыка становится тише. Я почти уверена, что он тоже ощущает это волнение, это желание сорваться с места, чтобы оказаться друг к другу ближе, но…

Мы не можем быть вместе. Он — бабник. Я — наивный романтик.

Он обнимает другую женщину, и мне… мне не о чем с ним говорить.

Я смахиваю с глаз пелену и быстрым шагом направляюсь к выходу.

По щеке скатывается слеза. Я вытираю ее тыльной стороной ладони, то и дело толкая людей плечами, прорываясь в фойе, как вдруг…

— Алиса.

Чья-то ладонь хватает меня за локоть. Я растерянно оборачиваюсь, а босс в недоумении разглядывает мое побледневшее лицо. Дмитрий приоткрывает рот, но так и не произносит и звука. Мы стоим, кажется, целую вечность и смотрим друг другу в глаза. Ждем. Но чего?

— Что ты здесь делаешь? — наконец спрашивает он еле слышно.

Прочистив горло, отступаю назад и отвечаю:

— Я еще не уволилась из нашей компании, Дмитрий Михайлович. — Мой голос дрожит, и я крепко стискиваю кулаки. — Насколько вы помните, мне еще осталось проработать десять дней.

— Смирнова.

— Что?

— Ты… — Начальник шагает ко мне. Я цепенею, когда наши руки нежно соприкасаются, а в его глазах вспыхивает нечто такое теплое, прекрасное, что у меня едва не подгибаются колени. — Какая же ты ненормальная.

— Что же во мне ненормального?

— Правильнее спросить, что в тебе нормального.

Воронцов улыбается, поглаживает большим пальцем мой подбородок, но я отступаю от него и прищуриваюсь, еле сдерживая гнев.

— Не трогай меня. — Глаза вновь щиплет от слез.

— Ну что опять? — Дима упрямо наступает. — Хватит убегать! Ты здесь, и у меня мозг скоро взорвется от твоих перепадов настроения.

— Я нашла эту чертову записку в цветах и решила…

— В смысле нашла? — не понял мужчина. — А раньше…

— Нет. Я не знала, что букет от тебя! Не знала, что ты подарил мне цветы. Ведь и кофе тоже ты принес, верно? Я не знала, даже не догадывалась! И вот я здесь, я пришла к тебе, чтобы сказать…

— Что сказать?

— Какая теперь разница? — обижено восклицаю я, смахнув с лица мокрые полосы. — Какая разница, зачем я здесь, что чувствую, что могло бы у нас быть? Не прошло и недели, а ты уже обжимаешься с другой женщиной!

Люди оборачиваются на нас. Коллеги так и застывают за столиком с едой, но мне плевать, плевать на все! И на удивление Воронцову тоже нет до них никакого дела. Он хватает меня за локоть и резко притягивает к себе.

— Смирнова, — рычит он мне в лицо, и его теплое дыхание обжигает мои губы. Пусть он меня поцелует. Боже, я готова все отдать, чтобы оказаться в его объятиях хотя бы на несколько мгновений! — С какой же женщиной я обжимался? Когда ты, черт возьми, успеваешь делать свои тупые выводы?

— Но та молоденькая блондинка…

— Это моя племянница.

— Твоя… кто?

— Сколько можно? — горячо вопрошает Воронцов, едва не столкнувшись со мной лбом. — Почему ты здесь? Что хотела сказать? Скажи уже! Или я за себя не ручаюсь. Мне уже надоела наша безумная драма, и я впервые не понимаю, чего от меня хочет женщина.

— Ах, не понимаешь? — злюсь я. — Как удобно!

— Алиса!

— Что?

Воронцов шагает вперед, и внезапно его губы накрывают мои.

При всех.

На виду у сотен глаз!

Мой босс прижимает меня к себе и целует так пылко, так нежно, что я еле удерживаю равновесие. О боже! Со стоном мы врываемся в пространство друг друга, и мир исчезает, время останавливается. Я чувствую, как его руки властно обнимают меня за талию, и запускаю пальцы ему в волосы.

— Ты была плохой девочкой… — неожиданно произносит Дмитрий, и мне становится нечем дышать. — Тебя следует наказать, чем я и займусь через пару секунд.

Знакомые слова… как будто он уже говорил их мне. Но когда? Я такого не помню. Сказал бы Воронцов мне нечто подобное в реальной жизни? Ну, конечно же, нет. В реальности бы не сказал, а вот в моей истории…

И тут меня словно ударяет молния.

Я отшатываюсь, зажмуриваюсь, а потом открываю глаза и в полнейшем недоумении смотрю на начальника. Тот, улыбаясь, наблюдает за мной, и сладко шепчет мне на ушко:

— Дошло наконец.

— Но я же успела…

— Нет. —