Махабхарата - Семён Липкин

"О, кто же ты, бык среди рода людского?

О, кто ты, красавец в пастушьей одежде?

Тебя во дворце я не видывал прежде".

Ответил врагов низвергатель могучий,

Казалось, что ливень пролился из тучи:

"Из касты умельцев, — стою перед всеми,-

Пастух я по имени Ариштанеми.

Служил я пандавам усердно и честно,

Но где эти львы — мне теперь неизвестно.

Пришел я к тебе, чтоб стеречь твое стадо,

И знай, что иного царя мне не надо".

Вирата ответил: "Ты жрец или воин?

Ты с виду царем величаться достоин!

Ты слишком высок для простого удела.

Скажи, из какого пришел ты предела?

Что можешь ты делать, уменьем богатый?

Какой от меня ты потребуешь платы?"

Сказал Сахадева: "Есть братья-пандавы,

А старший — Юдхиштхира, царь мудроправый.

Числом восемь раз по сто тысяч, — коровы

Царя, плодовиты, красивы, здоровы,

Десятками тысяч, не зная напасти,

Пасутся в стадах одинаковой масти.

Тантипала, танти-веревки владетель,

Я — рода коровьего друг и радетель.

"Он ведает все, — удивлялись мне слуги,-

Что было, что есть и что будет в округе!"

В то время премного доволен был мною

Юдхиштхира, правивший гордо страною.

Я знал, как корову лечить от болезни

И средства какие корове полезны,

Чтоб стельною стала; я знал благородных

Быков: я коров приводил к ним бесплодных,

И те, лишь мочу их понюхав, телились,

Своим молоком с нами щедро делились".

"Прими мое стадо, — ответил Вирата,-

Да будет положена пастырю плата".

Потел Сахадева к коровьему стаду.

Не узнан владыкой, вкушал он отраду.

Явился другой — богатырь настоящий,

Но в женской одежде, нарядной, блестящей.

Звенели браслеты его и запястья.

Как слон с наступленьем поры сладострастья,

Он был, многодоблестный, грозен и страшен,

Хотя, как прелестница, златом украшен.

С пронзающими, как железо, глазами,

С распущенными — ниже плеч — волосами,

С безмерною мощью, с могучею дланью,

Пошел он навстречу царю и собранью.

Того, чье чело несказанно блистало,

Того, под которым земля трепетала,

Того, кто родился на свет исполином,

Того, кто был Индры всегрозного сыном,

Того, кто предстал в одеяньях узорных,

Увидев, Вирата спросил у придворных:

"Откуда пришел он, могучий и статный?"

Царю ни простой не ответил, ни знатный.

Воскликнул тогда государь изумленный:

"О всеми достоинствами наделенный!

Ты молод и смелости полон крылатой,

Могуч, как слонового стада вожатый!

Сними же ты косу, сними и браслеты,

И серьги, что в уши неженские вдеты!

Тебе не к лицу, богатырь, побрякушки!

В пучок собери волоса на макушке,

Как лучник оденься в броню и кольчугу,

Промчись в боевой колеснице по лугу!

С моими сынами, со мною ли вскоре,-

Сравняйся: я стар и нуждаюсь в опоре.

Возвысься в державе над всеми бойцами,

Такие, как ты, не бывают скопцами!"

Ответствовал Арджуна: "Царь многовластный!

Я — ловкий плясун и певец сладкогласный.

Учителем танцев, — уменьем прославлен,-

Да буду к царевне Уттаре приставлен.

Не думаю, царь, что сочтешь ты уместным

Рассказ о моем недостатке телесном:

Во мне увеличит он боль и досаду!

Владыка, ты знай меня как Бриханнаду,

Как дочь или сына, чья доля — сиротство",

А царь: "Я увидел твое благородство.

Учителем танцев к царевне Уттаре

Тебя приставляю, но я в твоем даре

Весьма сомневаюсь: скорей твое дело –

Страной управлять, что не знает предела!"

Был тот Бриханнада владыкой испытан.

Увидели: правду царю говорит он.

Искусно поет он и пляшет отменно,

А то, что он евнух, — увы, несомненно!

К царевне властитель послал его старый:

Да в танцах наставником будет Уттары.

Царевну, а также служанок царевны,

Воитель, когда-то столь грозный и гневный,-

И пенью и танцам учил Бриханнада,

И в этом была для подружек отрада.

Никто, — ни в стране и ни в царском чертоге,-

Не ведал, что этот плясун легконогий,

Сей евнух, чей голос так тонок, как птичий,-

Есть Арджуна, Завоеватель Добычи!

Затем на сверкающем травами лоне,

Где гордо паслись государевы кони,

Еще появился воитель, и слугам

Казался он вспыхнувшим солнечным кругом.

Рассматривать стал он коней укрощенных.

Вирата спросил у своих приближенных:

"Откуда пришел этот муж богоравный?

С вниманьем каким на земле многотравной

За нашими он наблюдает конями!

Бесспорно, знаток лошадей перед нами.

Скорей приведите пришельца: наверно,

Он отпрыск бессмертных, чья сила безмерна".

Воитель сказал государю: "С победой,

О царь, подружись и печали не ведай!

Знаток лошадей, я мечтаю возничим

Служить при царе, наделенном величьем".

Вирата сказал: "Богатырь мощнолицый,

Я дам тебе деньги, жилье, колесницы,

Ты станешь возничим моим, о пришелец.

Откуда ты родом, знаток и умелец?"

Ответствовал Накула речью такою:

"Юдхиштхиры некогда был я слугою,

Был царским возничим и главным конюшим,-

Смотреть не могу на коней с равнодушьем!

Быть стражем коней — вот мое увлеченье,

Искусен я в их обученье, в леченье.

Среди жеребцов и кобыл неисчетных,

Мне вверенных, не было робких животных,

Растил их, берег я для битв и забавы...

Я — Грантхика: так меня звали пандавы".

Тогда повелителя речь зазвучала:

"Отныне тебе отдаю под начало

Я всех лошадей своих, все колесницы,

Всех конюхов нашей страны и столицы.

Но, с царственным станом и властным обличьем,

Как можешь ты конюхом быть иль возничим?

Гляжу на тебя — и волнуюсь, не скрою:

Не сан ли Юдхиштхира передо мною?

О, где он, владыка великоблестящий,

В какой он блуждает неведомой чаще?.."

Так юноша, словно бессмертных вожатый,

Был принят с почетом и лаской Виратой.

Потомки Панду, подчиняясь обету,

В скорбях и мученьях скитаясь по свету,

Владыки приют обрели на чужбине:

У матсьев, неузнанны, жили отныне.

Занятия пандавов при дворе Вираты

Юдхиштхира, чуждый коварства и злости,

Играл постоянно с придворными в кости.

И царь и царевич пленились игрою,

Играли и ранней и поздней порою,

Сидели, не зная занятья иного,

Как птицы, попавшие в сеть птицелова.

Удачлив Юдхиштхира был не однажды,

Делил он меж братьями выигрыш каждый.

Остатки еды продавал Бхимасена,-

Он их от царя получал неизменно;

Торговлей занялся и Арджуна ловкий:

Он стал продавать, со стараньем торговки,

Одежду, ненужную женщинам боле:

Всю выручку делит на равные доли,-

Да будет и братьям за службу награда;

Прилежный блюститель коровьего стада,-

Давал Сахадева, чтоб жизнь не погасла,

Творог, молоко и чудесное масло;

И Накула, как и положено брату,

Делил между ними конюшего плату;

Скрывая свое настоящее имя,

Ухаживала Драупади за ними;

Так жили они, помогая друг другу

И тайно свою охраняя супругу.

Треть года прошла. Пожелав веселиться,

В честь Брахмы устроила праздник столица.

Борцы появились, могучие телом.

Сверкала решимость в их облике смелом.

Бесстрашьем и силой помериться рады,

Они от царя получали награды.

Сильнейший соперников вызвал на поле,

Но все устрашились его поневоле.

Вирата бороться велел Бхимасене.

Направился тот неохотно к арене.

С такой беззаботностью двигался повар,

Что сразу раздался восторженный говор!

Схватил он противника, сильный, отважный,

Как демона засухи — бог многовлажный.

Подобно слонам, чья блистательна зрелость,

Бойцы проявили горячую смелость.

Вдруг поднял врага своего Бхимасена.

Как тигр заглушает слона дерзновенно,-

Он голос борца заглушил своим кличем,

Он всех поразил удальством и обличьем,

Сто раз покрутил храбреца над собою

И наземь швырнул его вниз головою.

Над мощным борцом, прославляемым всюду,

Победа казалась подобною чуду!