Голубая Луна - Возвращение - Саймон Грин

их тел, их плоть и кости, и превратить их в нечто совершенно неспособное выжить. Медленная и скверная смерть. Вот только… заклинание не смогло достичь Хока и Фишер. Оно завывало и искрилось в воздухе вокруг них, не в силах ни зацепиться за них, ни хоть как-то повлиять на них. Странные огни мерцали и вспыхивали, странные энергии бились в комнате, но ничего из этого не сработало. Заклинание распалось, безвредно рассеялось и исчезло, оставив Патрика Чанса тупо смотреть на неизменных Хока и Фишер перед собой.

- Это невозможно, - оцепенело произнёс он. - Чары изменения - одни из самых древних; ничто в этом мире не может противостоять заклинанию изменения такого масштаба!

- Это была хорошая попытка, - сказал Хок. - Но заклинания изменения против нас бесполезны.

- Не после всего, через что мы прошли, - сказала Фишер.

- Низшая магия не может коснуться нас, - сказал Хок. - Нас коснулась Дикая Магия, и мы всегда будем… теми, кто мы есть.

- … Верно, - сказала Фишер.

Хок неторопливо поднялся на ноги и холодно посмотрел на Патрика Чанса. - Итак. Ты ведь на самом деле не внук квестора? Кто послал тебя?

- Кто ещё знает, кто мы на самом деле? - потребовала Фишер.

Чанс поднялся и с усмешкой посмотрел на них. - Вы никогда не узнаете. Вы не можете заставить меня говорить.

- О, я думаю, ты поймешь, что мы можем, - сказал Хок.

- Нет, - сказал Чанс. - Вы не сможете. К этому моменту я был подготовлен ещё до моего отъезда. Цена неудачи была мне предельно ясна.

Его спина внезапно выгнулась дугой, лицо исказилось от ужасной агонии. Он упал на пол и лежал там в конвульсиях, пытаясь выдавить крик сквозь стиснутые зубы. Хок и Фишер поспешили к нему, а затем резко остановились, так как то, что было Патриком Чансом, изменило свою форму, превратившись в нечто, никак не похожее на человека. Это был демон. Но не тот огромный и тёмный, которого они видели раньше в Зале прослушивания; это была просто приземистая, искаженная форма с игольчатыми зубами, алыми глазами и зазубренными когтями. Он несколько раз лягнул, один раз зло бросился на них, а потом умер. Плоть быстро отделялась от костей, которые, в свою очередь, растворялись, пока не осталось ничего, кроме тёмного пятна на деревянном полу и неприятного запаха в воздухе. Хок и Фишер подошли к открытому окну и глубоко вздохнули.

- Ну, сказал Хок. - Это было… интересно.

- Интересно, проклятье! - сказала Фишер. - Кто-то знает, кто мы на самом деле!

- Рано или поздно это должно было случиться, - сказал Хок. Он повернулся, чтобы посмотреть на тёмное пятно на полу, которое уже впитывалось в дерево. - Сто лет прошло с Войны Демонов… и мы встречаем двух демонов за один день. Можно подумать, что кто-то пытается нам что-то сказать.

- Не забывая о стае мёртвых птиц, которые свалились нам на голову сегодня утром, сказала Фишер. - Что это было? Угроза или предупреждение?

- Уже поздно, сказал Хок. - И я устал. Пойдём спать.

*

Когда они наконец-то легли спать, на улице был поздний вечер и уже стемнело. Они и не заметили, как затянулось прослушивание. Они сидели бок о бок в большой кровати с балдахином, на матрасе из гусиного пера, в который можно было провалиться. Их спины поддерживало мягкое изголовье, а от стен исходил тёплый золотистый свет. Древо заботилось о себе. У Хока была кружка горячего шоколада. У Фишер был большой бокал бренди. С бумажным зонтиком в нём. Оба они по-своему согревали внутреннее “я”. Они были одеты в длинные белые ночные рубашки, на левой стороне груди которых были со вкусом вышиты их инициалы. Когда они были моложе, то никогда ничего не надевали в постель, но они неохотно согласились надеть эти вещи, потому что иначе это шокировало студентов, когда они шли в клозет рано утром. К тому же, зимы стали намного холоднее. Их комната была удобной, даже уютной, и абсолютно никто их не беспокоил. Хок и Фишер сидели, прижавшись друг к другу, натянув одеяло до пояса, и тихо обсуждали события дня. У изножья балдахина, на куче очень вонючих одеял, свернувшись калачиком, лежал их весьма вонючий старый пёс и громко храпел. Это был огромный, длинноногий, ширококостный зверь, не принадлежащий к определённой породе, уже старый, как и они сами, но всё ещё достаточно активный, чтобы отхватить изрядную долю неприятностей. Его шерсть была серой, а вокруг морды - белой. Он беспокойно дёргался, гоняясь за кроликами в своих снах. Он громко пукал.

Хок медленно покачал головой. - Он потихоньку стареет.

- Как и все мы, - сказала Фишер.

- По крайней мере, я не лижу свои интимные места на публике, - сказал Хок.

- Ты бы лизал, если бы мог, - сказала Фишер. - Вообще-то, я думаю, что заплатила бы хорошие деньги, чтобы увидеть это.

Пёс издал быструю серию булькающих пуканий, похожих на миниатюрный грохочущий вулкан и почти таких же взрывоопасных. Хок и Фишер вздрогнули.

- Я попрошу Алхимика приготовить ещё немного этих маленьких синих таблеток, - сказал Хок.

- Либо это, либо пробка, - сказала Фишер.

- Мы действительно не будем говорить о демонах? - сказал Хок, ставя свою пустую кружку на прикроватную тумбочку.

Фишер опустошила свой бокал с бренди и небрежно бросила его в мягкое кресло. - Что тут говорить? Это просто совпадение. Должно быть. В живых не осталось никого, кто бы знал, что мы сделали. Кем мы были раньше.

- Кто-то, должно быть, послал этого демона-убийцу, выдававшего себя за Патрика Чанса, - упрямо сказал Хок. - Они знали правильные имена, чтобы преодолеть нашу защиту. Кто-то хочет нашей смерти!

- Что мы можем сделать? - спросила Фишер. - Бежать? Я так не думаю. Никто не выгонит меня из собственного дома.

- Мы всё равно собирались уходить, - осторожно сказал Хок. - Возможно, наш таинственный враг не станет преследовать новых Хока и Фишер. Наших сменщиков.

- Я уже не знаю, чему верить, - сказала Фишер. - Я думала, что здесь мы в безопасности. Я думала… всё это осталось позади.

- Прошлое рано или поздно даёт о себе знать, - сказал Хок.

И тут они оба резко поднялись и огляделись вокруг. Что-то было не так. Они чувствовали