Орчиха в свадебной фате (СИ) - Лактысева Лека

Время до полудня пробежало быстро и незаметно, выбранную мелодию мы с Раффом успешно разучили. Где-то за полчаса до отправления старший менестрель с супругой спустились со второго этажа — довольные, раскрасневшиеся. И почти тут же сын кузнеца, Мелт, пригласил нас за стол, чтобы угостить не слишком разнообразным, но вполне сытным обедом из жареного с яйцами окорока, сырных лепешек и маринованных овощей, похожих на земные огурцы.

Быстро умяв угощение и отдав Янвулу половину обещанной платы, мы уселись на повозку, в которую уже впрягли б-ракона, и отправились в путь.

Глава 15. Первое выступление и благодарные слушатели

Ехать на телеге, пусть даже тряской — все же не то, что идти пешком: не запыхаешься, дыхание не собьешь. Мелт, наш возница, первую пару часов пути помалкивал. Мы тоже не спешили с разговорами: после сытного обеда, да на солнцепеке всех разморило, и мои попутчики задремали.

Мне же виды нового неизвестного мира были настолько интересны, что я почти не сомкнула глаз: все поглядывала по сторонам. Впрочем, сельские пейзажи при всей своей девственной красоте особым разнообразием не отличались: то возделанное и засеянное поле, то перелесок, то луга с пасущимися на них стадами…

Поспав с четверть часа, я заскучала и решила вернуться к музыкальным упражнениям. Вынула из чехла флейту, которую одолжила мне Шейма, и стала подбирать несложную мелодию: я разучивала ее году на втором учебы в музыкальной школе, а сейчас, глядя на стада волов, невольно припомнила ее. В памяти даже всплыли слова:

Эй ты, Висла голубая,

Лес вокруг, лес вокруг…

У меня свирель пастушья

На боку, на боку.

Разольются переливы

По реке, по реке.

Поведут волы ушами

Вдалеке, вдалеке

Сначала, как и следовало ожидать, я сбивалась и фальшивила, но постепенно мелодия выстроилась, пальцы приноровились брать нужные ноты…

Мелт, после нескольких повторов запомнивший мотив, взялся мне подпевать. Чайм, Шейма и Рафф приоткрыли глаза, с любопытством поглядывая на наш с возницей дуэт.

— Интересный напев, — улыбнулся Рафф. — Ни разу не слышал. Неужто из степи привезла, наемница?

— Ну, можно и так сказать, — кивнула ему, про себя радуясь, что мне подсказали подходящее объяснение: сама я ни за что не догадалась бы, как соврать, чтобы было похоже на правду.

— Сын! Не отвлекай нашу Барбру! Пусть старается — глядишь, к вечеру так навострится играть, что с нами выступать сможет.

Вдохновленная одобрением маг-арта Чайма, я вновь заиграла. Незатейливую мелодию подхватил ветерок, понес вдаль. И все бы ладно, но как раз в это время мы проезжали мимо очередного выпаса. Волы — целое стадо огромных животных — ровно как в песне, повели ушами, а потом… развернулись и, набирая ход, побежали за нами!

Наш б-ракон шел бодрой рысью, так что догнать телегу медлительные парнокопытные не могли, но упорно следовали за нами.

— Эй, тпру! Стой! — закомандовала я, оторвав свирель от губ. — Это что еще за беда? С чего они за нами увязались?!

Мелт остановил повозку, мои спутники, как и я, развернулись и с недоумением уставились на бредущие за нами стадо и бегущего в нашу сторону мальчишку-волопаса.

— Э-ге-гей! Господа артисты! — голосил паренек из последних сил. — Вы что творите?! Куда стадо уводите?

Дождавшись, когда мальчишка догонит нас, маг-арт Чайм заговорил успокаивающе:

— Прости, дружок. Не намеревались мы твоих волов угонять. Просто новую мелодию разучивали, а она, видать, непростой оказалась, сила в ней магическая проявилась по воле Всевидящего.

— А мне-то теперь что делать прикажете?! Всему стаду уши заткнуть? — чуть не плача, закричал пастушонок. — Слушайте! Давайте я вам заплачу, только не играйте, пока не уберетесь так далеко, чтобы вас не слышно было!

— Чем же ты расплачиваться собрался, дружок? — усмехнулась Шейма.

— С собой, понятное дело, у меня ничего ценного нет. Но вы же в Севенбелс едете?

— Да, туда.

— А новый инструмент вам, случаем, не нужен?

— Нужен! — оживилась я. — Мне бы свирель такую, чтобы не хуже, чем эта! — я показала мальчишке инструмент Шеймы.

— Держи, наемница! — мальчишка снял со шнурка, висевшего у него на шее, деревянную табличку с выжженным на ней непонятным значком. — Зайдешь там, в городе, в лавку маг-мастера Виля, покажешь ему это — он тебе любой инструмент подберет и за полцены отдаст!

— Согласна! — обрадовалась я. — Клянусь: пока не отъедем хорошенько — ни ноты не сыграю!

— Тогда доброго пути вам, господа маг-арты, наемница… а мелодию я вашу запомнил — теперь сам ее играть буду!

— Играй, — засмеялась я. — Мне не жалко!

Пастушонок махнул нам рукой, нахлобучил на затылок слетевшую во время бега соломенную шляпу, и пошел отгонять с дороги свое стадо. Мы один за другим сбегали в ближайшие придорожные кустики, после чего снова тронулись в путь.

С ближайшего выпаса до наших ушей донесся звонкий напев свирели:

«Гей ты, Висла голубая…» — играл пастушонок, и завороженные напевом волы послушно брели на манящие звуки музыки.

К вечеру мы добрались до большого торгового тракта. Вдоль его обочин раскинулся заштатный городишко на пять десятков домов, название которого было настолько трудно произносимо, что я решила его не запоминать.

Сын кузнеца, Мелт, остановил повозку во дворе небольшой траттории, передал поводья б-ракона мальчишке, который тут же принялся распрягать уставшего зверя, чтобы отвести его в б-раконюшню.

— Вот тут мы и заночуем, — поделился со мной планами на отдых маг-арт Чайм.

— Так вот почему дорога до Севенбелса два дня занимает! — высказала я догадку. — Небось, если б и ночью ехали, то к утру уже в Севенбелсе оказались…

— Кто ж по ночам ездит, орисса? — выпучил на меня глазищи менестрель. — Затемно только скорые королевские вестники да большие, не менее десятка лиц, отряды воинов перемещаются, да и те в сопровождении магварров. Хотя откуда тебе, наемнице, знать, как мирное население путешествует…

— Вот-вот, — тут же закивала я, радуясь, что опять мое незнание местных реалий списали на то, что я — воительница родом из Великой степи.

— Эх… сколько уже воюют и маги, и воины с хохотунами да ворлоками, а нечисть эта зловредная все не выводится! — поддержал беседу Мелт. — Вот давеча слышал, из соседнего поселка крестьянин не успел на своей телеге, запряженной волом, до людского поселка добраться, так и заболтали ему головы хохотуны, а потом ворлоки и самим крестьянином, и снедью с его телеги поживились. Один только б-ракон и выжил…

— А на поселки что ж — не нападает эта нечисть? — не сдержалась, полюбопытничала я.

— На поселках постоянная защита стоит, отпугивает тварей нечистых, — разъяснил Мелт. — Ну, пойдемте, перекусим да передохнем с дороги, а то как услышат местные жители да заезжие странники, что маг-арты у дядьки Фунгория остановились, так сразу придут песен требовать.

Сын кузнеца как в воду глядел: мы еще допивали рецинту — маг-арты оказались горячими поклонниками этого орочьего напитка — как в двери один за другим стали входить дородные купцы, за ними — более щуплые местные жители, и даже парочка воинов, едущих домой на побывку, в эту пеструю толпу затесались.

— А не усладите ли, почтенные маг-арты, наш слух музыкой и пением, а души — весельем? — убедившись, что все столики заняты, и вдоль стен на лавках даже кошка не втиснется, обратился к нам дядька Фунгорий, взяв на себя смелость представлять интересы почетного собрания.

— Всевидящий не простил бы, ответь мы на такую просьбу отказом, — встал и поклонился гостям маг-арт Чайм. — Вы пока закажите себе напитков, чтобы горло промочить да подпевать нам, а мы пока за инструментами сходим.

— Барбра, ты тоже свирель бери, — позвала меня Шейма. — Хоть одну мелодию, да сыграешь с нами. За такое диковинное зрелище, как орисса, играющая на свирели, нам дополнительно заплатят. Четверть выручки за вечер — твоя!