Спиноза и проблема выражения - Жиль Делёз

Тождество способности и сущности означает следующее: способность – это всегда действие или, по крайней мере, [пребывание] в действии. Долгая теологическая традиция уже утверждала тождество способности и действия – не только в Боге, но и в природе.[159] С другой стороны, долгая физическая и материалистическая традиция утверждала – в самих сотворенных вещах – актуальный характер любой способности: различие между способностью и действием мы заменяем на корреляцию между способностью действовать и способностью страдать, причем обе актуальны.[160] У Спинозы оба потока соединяются, один отсылает к сущности субстанции, другой – к сущности модуса. Дело в том, что в спинозизме любая способность влечет [за собой] потенцию испытывать аффекты [pouvoir d’être affecté], соответствующую ей и неотделимую от нее. Итак, эта потенция испытывать аффекты всегда и необходимым образом заполняется. Potentia соответствуют aptitudo [склонность] или potestas [возможность бытия]; но не бывает склонности или потенции, которые оставались бы неосуществленными, а значит не бывает способности, которая не было бы актуальной.[161]

Сущность модуса – это способность; в модусе ей соответствует определенная потенция испытывать аффекты. Но из-за того, что модус является частью природы, его потенция всегда заполнена либо аффективными состояниями, производимыми внешними вещами (аффективными состояниями, именуемыми пассивными), либо аффективными состояниями, кои развертываются благодаря его собственной сущности (аффективными состояниями, именуемыми активными). Поэтому различие между способностью и действием – на уровне модуса – исчезает в пользу корреляции между двумя способностями, равным образом актуальными, способностью действовать и способностью страдать, которые варьируются обратно пропорционально, но чья сумма постоянна и постоянно осуществляется. Вот почему Спиноза может представлять способность модуса то как инвариант, тождественный сущности, поскольку потенция испытывать аффекты остается постоянной, то как субъекта в вариациях, поскольку способность действовать (или сила существовать) «увеличивается» или «сокращается», следуя пропорции активных аффективных состояний, кои способствуют тому, чтобы заполнить эту потенцию в каждое мгновение.[162] Остается то, что у модуса, в любым случае, нет иной способности, кроме актуальной: в каждое мгновение он является всем тем, чем он может быть, а его способность является его сущностью.

На другом полюсе, сущность субстанции является способностью. Эта абсолютно бесконечная способность существовать бесконечными способами влечет [за собой] потенцию испытывать аффекты. Но на сей раз, потенция испытывать аффекты может быть заполнена только активными аффективными состояниями. Как же абсолютно бесконечная субстанция могла бы обладать способностью страдать, если последняя очевидно предполагает ограничение способности действовать? Будучи всемогущей в самой себе и сама по себе, субстанция с необходимостью способна [capable] на бесконечность аффективных состояний и является активной причиной всех аффективных состояний, на какие она способна [capable]. Сказать, что сущность Бога – это способность, или могущество, значит сказать, что Бог производит бесконечность вещей в силу того же могущества, благодаря которому он существует. Следовательно, он производит их так, как он существует. Будучи причиной всех вещей «в том же смысле», что и причиной самого себя, он производит все вещи в своих атрибутах, ибо атрибуты конституируют, одновременно, его сущность и его существование. Таким образом, мало сказать, что могущество Бога является актуальным: оно с необходимостью активно, оно и есть действие. Сущность Бога не является способностью, или могуществом, без бесконечности вытекающих из него вещей и вытекающих именно в конституирующих его атрибутах. Так что модусы сами являются аффективными состояниями Бога; но Бог никогда не страдает от своих модусов, он обладает только активными аффективными состояниями.[163]

Любая сущность – это сущность чего-то. Следовательно, мы будем различать: сущность как способность; то, чьей сущностью она является; соответствующую ей потенцию испытывать аффекты. То, чьей сущностью является сущность, – это всегда количество реальности или совершенства. Но у вещи тем больше реальности или совершенства, чем большим числом способов она может испытывать аффекты: количество реальности всегда находит свое основание в способности, тождественной сущности. Апостериорное доказательство исходит из способности, присущей конечному существу: мы ищем условие, под которым конечное существо обладает способностью, мы поднимаемся вплоть до безусловной способности абсолютно бесконечной субстанции. Действительно, сущность конечного существа является способностью только по отношению к субстанции, чьим модусом это существо является. Но такой апостериорный ход только обеспечивает нам доступ к более глубокому априорному ходу. Сущность абсолютно бесконечной субстанции – это всемогущество, поскольку субстанция априорно обладает всеми условиями, под которыми мы приписываем чему-либо способность. Итак, если верно, что модусы, в силу их способности, высказываются по отношению к субстанции, то субстанция, в силу своей способности, высказывается в связи с модусами: она обладает абсолютно бесконечной способностью существовать, только заполняя, с помощью бесконечности вещей в бесконечности модусов, потенцию испытывать аффекты, которая соответствует этой способности.

Именно в том смысле Спиноза ведет нас к последней триаде субстанции. Начиная с доказательства способности, открытие такой триады занимает всю заключительную часть первой книги Этики. Она представляется так: сущность субстанции как абсолютно бесконечная способность существовать; субстанция как ens realissimum, существующая сама по себе; потенция испытывать аффекты бесконечно многими способами, соответствующими этой способности, с необходимостью заполненной аффективными состояниями, активной причиной которых является сама субстанция. Эта третья триада занимает свое место рядом с двумя предыдущими. Она не означает, как первая, необходимость субстанции, обладающей всеми атрибутами; а также не означает, как вторая, необходимость того, чтобы такая субстанция существовала абсолютно. Она означает необходимость – для этой существующей субстанции – производить бесконечность вещей. И она не довольствуется тем, что позволяет нам перейти [от субстанции] к модусам, она применяется к ним или сообщается с ними. Так что сам модус будет представлять триаду следующим образом: сущность модуса как способность; существующий модус, определяемый своим количеством реальности или совершенства; потенция испытывать аффекты большим числом способов. Так, первая книга Этики выступает в качестве развития трех триад, обнаруживающих свой принцип в выражении: субстанция, абсолют, способность.

Часть вторая: Параллелизм и имманентность

Глава VI. Выражение в параллелизме

Почему Бог производит? В спинозизме проблема достаточного основания для производства вовсе не исчезает; напротив, становится неотложной. Ибо природа Бога – как природопроизводящая природа – в самой себе выразительна. Такое выражение столь естественно или существенно для Бога, что оно не довольствуется тем, что отражает уже готового Бога, но и формирует некий вид развития божественного, некое логическое и генетическое конституирование божественной субстанции. Каждый атрибут выражает некую формальную сущность; все формальные сущности выражаются как абсолютная сущность одной и той же субстанции, из которой необходимо вытекает существование; следовательно, это существование само выражается через атрибуты. Такие моменты и являются подлинными моментами субстанции; выражение – в Боге – является жизнью того же самого Бога. Так что мы не можем сказать, будто Бог произвел мир, универсум или природопроизведенную природу, дабы выражать себя. С необходимостью должно быть не только достаточное основание, исключающее любой аргумент конечной цели, но и Бог выражает себя в себе самом, в своей собственной природе, в конституирующих его атрибутах. У него нет никакой «нужды» производить, поскольку он не испытывает недостатка ни в чем. Мы должны буквально принять метафору Спинозы, показывающую, что производимый мир ничего не добавляет к сущности Бога: когда скульптор ваяет головы и торсы, а затем присоединяет торс к голове, то такое добавление ничего не прибавляет к сущности головы.[164] Последняя сохраняет ту же самую сущность, то же самое выражение. Если Бог выражает себя в себе самом, то универсум может быть только выражением во второй степени. Субстанция уже выражает себя в атрибутах, конституирующих природопроизводящую природу, но атрибуты, в свою очередь, выражаются в модусах, конституирующих природопроизведенную природу. Еще больший резон спросить: почему это второй уровень? Почему Бог производит модальный универсум?