Сердечная тайна королевы - Жаклин Санд

– Да неужели? – Эме сделал своим подчиненным знак, и они мигом освободили стол. – Присаживайтесь, любезный. Как ваше имя?

– Николя де Лекур. Я был помощником господина д’Исси-Белльера, второго викария аббатства.

– Были? – тут же уточнил внимательный к чужим словам лейтенант.

Де Лекур скривился, словно проглотил что-то кислое.

– Андре де Линь также обвинил меня в воровстве.

– И что же вы украли?

– Помог заменить дуб для алтаря на каштан.

Де Фобер тоскливо вздохнул. Эти подробности внутренней отделки аббатства ему ровно ни о чем не говорили.

– Ладно, вернемся к убийству.

– Я видел преподобного де Линя в деревне. В тот день, когда якобы разбойники напали на господина д’Исси-Белльера. Он был не один. Вместе с герцогиней де Лонгвиль… – тут Эме поперхнулся рыбьей костью, – …и ее слугой, я не знаю его имени. Знаю только, что этот человек хромает. Когда они приехали, аббат сразу направился к старосте. Сообщить о мертвецах на дороге.

Господин де Лекур сделал трагическую паузу.

– Я точно видел, господин лейтенант, что одежда у него в крови. Особенно манжета и рукав. Вы сами знаете…

Де Фобер медленно кивнул. Да, он знал. Трудно заколоть человека, тем более нескольких, и не замараться.

– Аббат был при шпаге?

– Да, и при пистолетах. В светском платье.

– Ясно. Значит, вы полагаете, господина д’Исси-Белльера убил Андре де Линь?

– Ну не калека же! – удивился мсье Филипп. – И не женщина!

Да уж, Анна-Женевьева вряд ли. А вот насчет «калеки» Эме бы еще поспорил.

– Благодарю за помощь, сударь. А теперь я хочу, чтобы вы изложили все сказанное письменно. И не забудьте подписать свою историю и поставить сегодняшнюю дату. Господин Трюдо, перо и бумагу!

Николя де Лекур растерянно моргнул.

– Ну же, не останавливайтесь на полпути к торжеству справедливости, – хмыкнул де Фобер. – Обещаю, эту бумагу не увидит никто, кроме судей. Если до этого дойдет дело.

Пока доносчик упражнялся в каллиграфии, Эме мрачно разглядывал собственные ногти. Как ни верти, а еще одной беседы с герцогиней де Лонгвиль не миновать. Придется завтра нанести визит в Беруар.

В это время в дверь еще раз постучали. Открывать пошел Трюдо.

Молоденький монашек, почти мальчишка, робко ежился на пороге и во все глаза пялился на мундиры гвардейцев.

– Ну, чего тебе, Жак? – слегка раздраженным голосом спросил бывший помощник второго викария.

– Господин де Лекур… Он уехал! – мальчишка простуженно шмыгнул носом.

– Куда?

– Не знаю, не успел увидеть. У него сначала горел свет. Я заглянул к нему, как вы велели, и принес дров для камина. Он уже переоделся в халат и что-то читал. Потом меня послал за дровами и преподобный отец настоятель. Когда я выходил из сарая, мне послышалось, будто кто-то проехал мимо ворот. Я побежал на стену и увидел, что в сторону Бюре-сюр-Иветта едет всадник. То есть даже не едет, а мчится как ветер.

– И с чего ты решил, что это он?

– Амаранта в конюшне нет, а с окна аббата де Линя свисает веревочная лестница!

Эме еле сдержался, чтобы не выругаться вслух. Монастырь все же…

– Может, у вашего аббата де Линя просто любовное свидание? – хихикнул Кароньяк. – То-то в Бюре-сюр-Иветт даже парижские дамы повадились ездить…

Эме бросил на остряка выразительный взгляд, заметив который, мсье Булот мигом заткнулся.

На лице Николя де Лекура на миг явственно отразилось злорадное торжество. Завистник, видимо, надеялся, что, услышав о ночной поездке аббата де Линя, гвардейцы тут же бросятся в погоню.

В голове у лейтенанта де Фобера возникла мысль о том, что бывший помощник интенданта люто ненавидит своего непосредственного начальника за сам факт его существования на земле. Ибо дело тут явно не только в обвинении, которое, к тому же оказалось справедливым, если преподобный де Билодо моментально отстранил казнокрада от должности…

Глава 7

О мертвых – только хорошее

Через сорок минут бешеной скачки Андре соскочил с взмыленного коня на заднем дворе замка Элизы де Бланшетт. Де Линя колотило не то в нервном ознобе, не то от холода. Спеша незаметно ускользнуть из аббатства, он даже не оделся толком, так и помчался по февральскому морозцу в легкой рубашке и шерстяном плаще.

В замке еще не спали. Выбежавший слуга мигом подхватил поводья и только потом удосужился посмотреть, кто это приехал.

Преподобный де Линь взлетел по лестнице и через минуту уже стучался в двери комнаты, которую занимал шевалье де Ру.

Фабьен не спал. Он изумленно посмотрел на Андре, который, тяжело дыша, прислонился к косяку двери.

– Шевалье, у меня к вам дело. Весьма срочное.

– Сперва попрошу вас присесть! – предложил де Ру. – На вас лица нет, святой отец.

– Андре. Просто Андре. Мы сражались вместе, и я вам кое-чем обязан. Буду обязан еще больше, если вы нальете мне вина…

Де Линь упал в кресло, переводя дух. Фабьен закрыл дверь и принялся хлопотать у стола. Вино у него, конечно, было.

– В аббатство приехали незваные гости. Гвардейцы кардинала, – глаза Андре сверкали от перевозбуждения. – Шестеро или семеро, во главе с лейтенантом. Тот даже не представился, но я видел бумаги. Шевалье де Фобер. Прислан самим Мазарини для расследования дела о гибели некого Филиппа д’Исси-Белльера…

– Эме де Фобер? – вырвалось у Фабьена.

– Да, именно. Вы знакомы? Тем лучше. Шевалье, что это за человек?

Де Ру задумался.

– Это упрямец, который всегда добивается своего. Весьма быстрая шпага и еще более быстрый ум.

– Я уже понял. К его достоинствам нужно отнести умение как бы невзначай задавать очень неудобные вопросы. На которые, если честно, я не знаю, как отвечать. Более того, на один из них, который он задал, я отвечать вообще не желаю.

– Он уже спросил вас о том, что случилось на дороге?

– Нет! – Андре одним глотком опустошил бокал и незамедлительно налил себе еще. – Но будьте уверены – непременно спросит. Я хотел бы знать, что вы думаете по этому поводу, шевалье…

Фабьен мрачно водил пальцем по столу.

– Извините, святой отец, в этой ситуации я плохой советчик. Я солдат, а не священник. Кроме того, у меня есть один недостаток, который некоторые считают величайшей добродетелью. Я не умею лгать. Когда случается, что меня к тому вынуждают люди или обстоятельства, я делаю это крайне плохо, и правда все равно выплывает на поверхность.

Андре улыбнулся.

– Я не прошу вас врать. Я хочу выяснить, какую долю правды мне можно сказать. Свидетелей у этого дела нет. Мы вместе бились, защищая свои жизни. И жизнь герцогини. С нами была женщина, и это оправдывает нас в любом случае. Филиппа убили вы, но вас никто ни в чем не обвиняет. Два противника на счету мадам де Лонгвиль. Остальных убрали мы с вами. Это правда. Но жертвы можно распределить иначе…