Скотина II (Огрызок) - Степан Городничий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Завис птомант, переваривая, что я не него вывалил. Главное — умный вид делать. Обмануть этот камень легко, как, в сущности, любой полиграф. Надо быть уверенным, все что говоришь — это святая правда.
— Ты знаком с древними текстами? Как к тебе мог попасть Трактат о потерянном времени?
— Граф Собакин давал почитать. По большому секрету.
— Собакин? Твой клан по отцу. А у него откуда? Это они тебя послали, не Таракановы?
— Не буду ничего отрицать, но и подтверждать не буду, это не мои секреты. Так что, я могу идти?
Птомант засуетился. Руки начали выдавать нетерпение и спешку.
— Почти. Осталась формальность.
По окончанию учебы бюджетному птоманту предлагается стандартный двенадцатилетний контракт. Плюс у каждого выпускника есть обязанности перед людьми, которые его направили — семья, род, клан.
— Понимаю. Ничего не дается просто так, — заметил я. — Мне это объясняли.
Собеседник продолжил: — Птомантия — это профессия вредная. Половина выпускников теряют стабильность в течение первого года после выпуска. До завершения контракта в здравом уме дотягивает не больше одного из сотни. Но я уверен, тебе ничего такого не грозит. У меня есть возможность и полномочия сразу предложить тебе более мягкие условия. Только шесть лет и работа в престижном и безопасном месте. Где придется служить — распределяет канцелярия. За теплые места идет борьба между кланами. С твоим умением заводить друзей, у тебя не иллюзорный шанс оказаться в каком-нибудь нехорошем месте, опасном и непригодном для жизни. Тебе очень повезло прямо на старте заручиться поддержкой…
На секунду представил на месте птоманта старшего сержанта Серченко, так же вдохновенно подбивал молодых к службе по контракту. Вот так сидят, уши развесив, а потом этими же ушами хлопают — как я мог на такое подписаться.
— Спасибо, но не хочу быть кому-то обязанным раньше времени. Стандартный контракт вполне подойдет, — я ответил твердо и достаточно жестко.
Птомант нахмурился. Не ожидал отказа, такого явного и однозначного.
— Ну что же, ясно. Я все равно буду наблюдать, следить за твоими успехами.
Пробежался глазами по одной невзрачной бумажке. Контракт стандартный ученический, по окончанию трехлетнего обучения — двенадцать лет работы по распределению. Слезу в любой момент можно сдать досрочно, получив денежный эквивалент отработанных полных лет — десять тысяч за первый год и по пятьдесят за каждый следующий. Слеза не наследуется, после завершения контракта можно три года работать на себя, потом обязан сдать ее в храм. Или здравствуй новый контракт.
На оборотной стороне приложение мелким шрифтом — целый список всего, за что может последовать отчисление через принудительно изъятие слезы. Не сказал бы что мне этот раздел интересен, но прочитал для общего развития.
Через месяц обязан сдать первую контрольную точку — получить вторую ступень. После этого официально считаюсь студентом. Кажется, вовсе шумоголовым надо быть, чтобы с наставником за месяц 72 не набрать. Через год обучения обязан получить розу и через три — рубин.
Раздел про дуэли выделен жирно. Птомант не имеет право вызывать на дуэль никого, кроме другого птоманта равной или высшей ступени. Ну это пережить можно. Запрещено демонстрировать применение магии смерти за пределами академии без непосредственной угрозы жизни, зафиксированной оком. Исключение — развоплощение мерзости, к чему наоборот, должен приступать незамедлительно. За бездействие, приведшее к смерти посторонних лиц, оказывается, тоже может вылететь.
Отдельный абзац про немотивированные убийства и всякая шелуха про похоть и алчность — это уже слышал. Также пропустил строчки про нарушение контракта, это мне точно не пригодится.
Придавил ладонью бумагу, дело сделано, птомант убрал ее в папку и завязал тесемки.
— Езжай домой, отоспись, сильно не отмечай, завтра в обед церемония. Были случаи, так веселятся, не то, что к обеду — к вечеру не разбудить. Приведи себя в порядок, приоденься, а то выглядишь не как магическая элита, а как…. Шкатулку я пока заберу. Завтра в 12 часов торжественное вручение, осенение. Экскурсия по академии и выдача принадлежностей. На церемонию можешь родных приводить, слышал, что из Императорской семью кто-то будет.
— А нельзя шкатулку с собой взять? Ну там родным показать?
— Издеваешься? Все забываю, что из деревни глухой на оба уха. Такие слезы за пределами клановых сокровищниц не хранят. Ты что, бойню в центре Москвы устроить собрался?
— Ох, господин птомант, понятно.
— Еще, Борис, твои руки.
— Что с ними?
— Мне надо уезжать очень далеко, возможно увидимся через год, а может я больше никогда сюда не приеду. Я знаю, от чего бывают такие ожоги. Свяжись со мной, когда достигнешь рубиновой ступени.
…
Из ангара выходил на морально-волевых. Тело начало бунтовать против движения, грозилось взять и прилечь прямо на землю. Как представил, сколько еще топать до ворот — сразу стало еще хуже.
— Егор, ты как?
— От тебя связи не было, поэтому дома, забор чиню.
— Выезжай за мной, я на сегодня закончил.
На выходе из секции столкнулся с девчонкой в ситцевом платье. Вроде случайно, но я тут ничему не верю. Та самая, с голыми коленками — сама невинность, но с глазами такой матерой стервы, что в горле совсем пересохло. Ничем хорошим общение с такими особами не заканчивается.
— Боря, Борис, у тебя получилось!
— Чего, ну.
— Ты понимаешь, никто никогда вот так не делал. А ты смог.
— Ну смог, вот.
— Не дуйся, меня Лена зовут. Я тут секретарь приемной комиссии. Ты шороху такого навел, тут пятый отдел все прошерстил и всех на камне опрашивал. Двух человек забрали.
Интересный расклад. Значит пара врагов у меня еще прибыло.
— Вот у меня ролик есть, где ты этого свалил и глаза пальцами. Просто до мурашек пробирает. Могу тебе скинуть.
— Ролик, конечно, давай. Лена, а у тебя чего покушать есть?
— Нет ничего, но это ерунда, я тебя сейчас в кафе отведу, ой, приглашу, ой, прости, приглашаю.
— Не надо в кафе, у меня девушка строгая, не разрешает с другими девушками общаться. А вот это что?
— Ой, яблоки. Но они не очень хорошие, дешевые, без анамы. Оставил кто-то, выкинуть надо.
— Давай сюда, я сам выкину. Подскажи, попасть к воротам побыстрее можно? Чтобы не пешком.
— Нельзя. Все ногами только. Сами возмущаемся. Но погоди, нельзя тебе к воротам.
— Это как нельзя?
— Ты что не понимаешь? Кто из-за тебя не поступил?
— Это ты про тупого белобрысого качка?
— Это Митрофан Зайцев. Сын маркиза Дальневосточного. Очень нехороший
