Тот, кто скрывается во мне - Андрей Дышев

Вдруг он схватил меня за руку, повернулся и потянул вниз.

— Пойдем на улицу! — сказал он. — Там поговорим.

Он думал, что я еще не был у него и не видел женщину с бордовым лицом. Мы быстро, как при пожаре, спускались вниз. Чемоданов с трудом натягивал на лицо маску прежней дурашливости.

— Серёнька, — фальшиво бормотал он. — Ты прям как снег на голову! А пивунчика не принес?

— Кто живет в твоей квартире? — задал я вопрос в лоб.

— Где? — заморгал глазами Чемоданов.

— В твоей квартире! — резко повторил я. — Только не прикидывайся, что ты понятия не имеешь, кого я имею в виду.

— А-а-а! — протянул Чемоданов и хлопнул себя по лбу. Он играл ужасно плохо. — Ты имеешь в виду мою уборщицу? Да, она иногда приходит. Мусор выносит, полы моет…

Я ему не верил. Все было покрыто какой-то неприглядной тайной. Мы вышли на улицу. Чемоданов покрылся пунцовыми пятнами.

— А я на твои деньги обновочку купил, — сказал он. Я промолчал. Развивать тему, построенную на лжи, не хотелось.

— Где ты живешь? — спросил я.

— Там и живу, — ответил он, показывая пальцем наверх.

— А эта сизая дама утверждает, что это ее квартира и она тебя вообще не знает.

— Врет! — махнул рукой Чемоданов. — Она не совсем нормальная. У нее часто бзики бывают… Ну хочешь, поднимемся и выясним этот вопрос?

— Не хочу, — ответил я.

У меня пропало желание говорить о квартире и сизой женщине. Чемоданов уже взял себя в руки и занял глухую оборону. Он совсем не был похож на сумасшедшего, и мне пришлось отказаться от своих недавних выводов.

Мы сели в машину. Разговор зашел в тупик. Я думал о том, просить Чемоданова доработать диссертацию или же поискать для этой цели безработных физиков. Чемоданов лепетал что-то про ремонт, который надо делать в квартире.

— Кстати! — вдруг вспомнил он, сунул руку в нагрудный карман дубленки и вынул оттуда несколько сложенных листов. — Я сделал, что ты просил. Все чин чинарем: коротко, конкретно и доступно.

Я развернул и посмотрел на листы. Текст и формулы. Отпечатано на хорошем принтере.

— Где принтер взял? — спросил я.

— А? Принтер?

Чемоданов тянул время, чтобы придумать ответ. Я так его и не дождался.

— Ты уверен, что здесь все в порядке?

— Комар носа не подточит! Гарантия! Если не примут — деньги верну.

Не знаю, почему я снова поверил ему.

— Вот что, Витя, — сказал я, доставая из кармана лист, на котором были выписаны требования американцев. — У меня к тебе еще одна просьба.

— Валяй! — с безразличием ответил Чемоданов и удобнее устроился на сиденье.

— Научный руководитель нашел в твоей диссертации еще одну погрешность. Надо свести к конечному результату смешанные течения Сницаря… то есть на основе его теории… В общем, читай сам, здесь все написано.

Чемоданов взял лист и недолго смотрел на него.

— Да, — сказал он. — У меня была мысль связать свои выводы с гипотезой Сницаря. А потом я решил, что это будет уход от главной темы. Тот, кто это написал, — Чемоданов щелкнул пальцем по листу, — хочет придать диссертации прикладное значение.

И он вопросительно глянул на меня. Я понял так, что Чемоданов интересуется суммой гонорара.

— Я дам тебе три тысячи баксов, — сказал я.

Особой реакции мои слова не произвели. Чемоданов снова опустил глаза и, словно размышляя вслух, произнес:

— Тут есть один маленький, но вполне существенный нюанс. Некоторые разработки Сницаря имеют гриф «Для служебного пользования». Правда, с институтским пропуском я запросто могу пройти в специализированные технические библиотеки…

— Пять тысяч долларов, — прервал я его.

Чемоданов снова посмотрел на меня. Мне показалось, что на этот раз с едва заметной усмешкой.

— Вот так даже? — недоверчиво спросил он, затем вздохнул и произнес: — Я очень благодарен тебе. Ты помог мне разобраться, сколько я стою на самом деле.

— Десять тысяч, — процедил я. — Но это конец торгу. Ни цента больше!

— Десять тысяч? — переспросил Чемоданов, пытливо глядя мне в глаза. — За то, чтобы я свел к конечному результату выводы диссертации в соответствии с методом Сницаря?

— Да, — подтвердил я. — Именно так.

Чемоданов качнул головой. Сумма его впечатлила. Едва заметно улыбаясь, он уставился на знакомую мне собачонку, которая стояла в луже на трех лапах и чесалась; как могло показаться, она делала это уже несколько дней без перерыва. Странно, что еще не протерла свое ухо до дыр.

— Всего за несколько страниц, — произнес он, — ты готов выложить десять тысяч долларов. Могу представить, сколько денег тебе пообещали за всю диссертацию.

У меня даже в сердце кольнуло от этих слов. Он будто прочитал мои мысли. Убеждать его в обратном не было смысла. Только идиот мог поверить, что я готов платить такие деньги за диплом кандидата наук.

— Во-первых, пообещали не так уж и много, — попытался смягчить я его предположения. — А во-вторых, пообещали мне.

Я сделал ударение на слове «мне», давая понять Чемоданову, что моя роль в этом вопросе исключительная. Но Чемоданов смотрел на меня недоверчивым взглядом. Лицо его напрягалось и становилось все более жестоким.

— Вот что, — произнес он, искоса глядя на меня. — Вот что, — повторил он и полез в нагрудный карман дубленки.

Я не мог поверить своим глазам. Чемоданов протягивал мне тонкую стопку долларов.

— Возьми, — сказал он твердо. — Здесь полторы тысячи.

Я все понял. Такого развития событий я предвидеть никак не мог.

— Зачем?

— Возьми, — тверже повторил Чемоданов. — Я передумал продавать тебе диссертацию. Она мне самому нужна.

Это была катастрофа! Жуткая метаморфоза, которая может пригрезиться разве что в кошмарном сне! Я смотрел на сидящего рядом Чемоданова и не узнавал его. Всего пару дней назад я пинками выталкивал его, пьяного и грязного, из академии на улицу. А сейчас он с легкостью ломал мне всю жизнь, ставил непреодолимую преграду на пути к Насте, превращал из богача в нищего.

— Ты что?! — онемевшими губами прошептал я и отвел его руку с деньгами в сторону. — Так не пойдет. Диссертация мне тоже нужна. Что продано, то продано. Обратного пути нет.

— Сделка была незаконной, — настаивал Чемоданов, продолжая держать деньги у моего лица. — Я был пьян. Ты воспользовался моим беспомощным состоянием.

Злость начинала клокотать во мне. Я знал, что Чемоданов наглый и бессовестный тип. Но разве мог предположить, что он такой грандиозный негодяй?

— Вот что, дружок, — произнес я. — Не знаю, какое у тебя было состояние. Я тебе водку не предлагал. Разговор у нас был нормальным. Ты назначил сумму — я заплатил. Все было честно, при свидетеле. Потому диссертацию ты не получишь.

— Забери деньги! — Чемоданов повысил голос. — Я буду оспаривать свои права на диссертацию через суд.

— Что?! Через суд?! — вспылил я. — Да хоть через международный трибунал! Все равно ничего не докажешь! Я уничтожил твой экземпляр!

— Докажу! — еще громче сказал Чемоданов. — Второй экземпляр диссертации, да будет тебе известно, уже пятый год лежит в библиотечном хранилище кое-какого института. Стоит сделать туда запрос, как сразу выяснится, кто автор.

Я скрипнул зубами и, не в силах сдерживать себя, схватил Чемоданова за горло. Он покраснел, запыхтел, но даже не сделал попытки освободиться.

— Сколько тебе дать денег, чтобы ты подписал передачу всех прав на меня и заткнул свой поганый рот навеки? — проговорил я, испытывая неудержимое желание сдавить горло Чемоданова.

— Семьдесят, — тотчас прохрипел он.

Мне показалось, что я ослышался.

— Чего «семьдесят»?!

— Семьдесят тысяч долларов…

У меня даже пальцы сами собой разжались от такой вопиющей наглости. Сумма была настолько велика, что я даже не стал торговаться.

Я достал платок, вытер им руку, которой держал Чемоданова за горло, и, стараясь вложить в интонацию как можно больше скрытых намерений, сказал:

— Мне дешевле будет заказать киллера и нанять другого физика. Не думай, парень, что ты незаменим.

— Ну-ну, — ответил Чемоданов, массируя шею. — Посмотрим.

Он решительно открыл дверь и вышел из машины. Я завел мотор, вдавил педаль газа в пол и с визгом рванул с места.

Глава 13

Наука не выносит романтиков

Я только сейчас понял, что такое время и как дорого оно мне стоит. Я выжимал из своей машины максимальную скорость, на какую она только была способна, и все равно мне казалось, что Чемоданов преследует меня по пятам. Я ежеминутно поглядывал в зеркало заднего вида, словно хотел увидеть, как Чемоданов мчится в Москву, чтобы опубликовать в газете какой-нибудь пасквиль на меня.

Как я ругал себя! Какими словами называл за то, что предложил Чемоданову десять тысяч баксов! Если бы я торговался с ним по мелочи, он ничего бы не заподозрил. Как миленький согласился бы на пятьсот долларов. Я был во всем виноват!