Маисовый колос - Густав Эмар

— Взяли их в плен?

— Нет. Разве ваше превосходительство забыли, что изволили приказывать мне?

— Ах да! Эти мерзкие людишки совсем вскружили мне голову и отшибли память.

— И не мудрено. У вашего превосходительства столько дел, а тут еще эти...

— Да, и если бы вы знали, как мне надоело возиться с ними! Положительно не придумаю, что еще предпринять, чтобы обуздать их. До сих пор я приказывал только арестовывать их и обращался с этими негодяями, как добрый отец с расшалившимися детьми, надеясь этим их исправить. Но они не исправляются. Самим федералистам следовало бы теперь приняться за них, ради своей же собственной безопасности. Ведь если Лаваль восторжествует, — всем нам придется очень плохо.

— Карай! Ему никогда не восторжествовать!

— Ну, этого нельзя сказать так решительно... Я хотел еще раз напомнить вам, что вы оказали бы мне большую услугу, если бы взяли у меня власть, которой я страшно тягощусь. Если я сам не слагаю ее с себя, то только по вашим неотступным просьбам, вы знаете это.

— Ваше превосходительство — отец федерации, и...

— Да, но вы все должны помогать мне исполнять мои тяжелые и ответственные обязанности... Поступайте с этими гнусными людьми, как сами найдете нужным, и не забывайте, что они растерзают вас, если возьмут верх.

— Не возьмут, будьте покойны!

— Всегда следует иметь в виду худшее... Я говорю вам это, чтобы вы передали мои слова всем нашим друзьям.

— Когда прикажете нам собраться, ваше превосходительство?

— Погодите... Много их было?

— Пять человек.

— И вы дали им возможность повторить их попытку к бегству?

— Нет, их отвезли в полицию в тележке. Кордова уверил меня, что так было приказано начальником...

— Вот до чего они довели себя!.. Очень грустно, но я понимаю, что вам иначе нельзя было поступить, чтобы самому не остаться без головы в случае их торжества.

— Ну, эти уже более никогда никого не лишат головы, за это я могу поручиться, ваше превосходительство, — с дикой радостью произнес комендант.

— Значит, они ранены?

— Да, в горло.

— А не было с ними бумаг? — спросил Розас, не будучи более в состоянии выдерживать свою лицемерную роль и скрыть своего удовольствия по поводу того, что он узнал обходным путем, не находя удобным предлагать свои вопросы прямо.

— Ни у одного из всех четверых, отвезенных в тележке в полицию, не было никаких бумаг, — ответил Куитино.

— Как из четверых?.. Вы, кажется, сказали, что их было пятеро.

— Да, ваше превосходительство. Но так как один из них бежал...

— Как бежал?! — вскричал диктатор, выпрямляясь и прожигая коменданта молниеносным взглядом раздраженного властелина.

Куитино вздрогнул, побледнел и потупился перед этим грозным взглядом.

— Увы, ваше превосходительство, один бежал, — чуть внятно прошептал он, наверное, внутренне заклиная землю, чтобы она разверзлась и поглотила его.

— Кто же именно? Как его имя?

— Не знаю, ваше превосходительство, имя его осталось неизвестным.

— Но кто-нибудь же знает его?

— Кордова должен знать.

— А где Кордова?

— Я его не видал с того момента, как он подал мне сигнал.

— Странно!.. Но каким же образом этот гнусный унитарий мог ускользнуть?

— Не знаю... Изволите видеть, ваше превосходительство. Когда мы окружили их, один из них каким-то чудом проскочил и бросился бежать. Несколько солдат погнались за ним... они должны были спешиться, чтобы атаковать его... говорят, у него была шпага, которой он убил троих... Потом, говорят, к нему кто-то подоспел на помощь... Это было уже около дома английского посланника.

— Английского посланника?!

— Так точно, ваше превосходительство.

— Хорошо. Дальше что?

— Один из моих молодцов, имевших с ним дело, возвратился и рассказал, как все происходило. Я разослал по всему городу и окрестностям людей искать беглеца, но до этой минуты не имею никаких сведений, разыскан он или нет.

— Как могли вы допустить, чтобы у вас, так сказать, из-под носа убежал унитарий?! — громовым голосом закричал Розас над ухом и без того уже едва помнившего себя от страха Куитино, в эту минуту удивительно напоминавшего зверя, которому только один страх препятствует разорвать своего укротителя.

— Я был занят другими четырьмя, — пробормотал он, весь сжавшись в комок. — Я перерезал им собственной рукой горло, — добавил он сквозь стиснутые от страха и злобы зубы.

Вигуа в продолжение этой страшной беседы все дальше и дальше отступавший от стола, при последних словах коменданта привскочил и притом так неудачно, что ударился головой о стену, к которой прижался было, между тем как донна Мануэла, бледная и трепещущая, сидела как приговоренная к смерти, боясь поднять глаза, чтобы не увидеть опять окровавленной руки соседа и не встретиться со страшным взглядом своего отца.

Глухой стук толстого черепа мулата привлек внимание Розаса и моментально дал другое направление его настроению, которое у него вообще беспрестанно менялось от самых иногда пустячных причин.

Поглядев несколько времени в сторону мулата, причем по его тонким, сжатым губам скользнула едва заметная улыбка, диктатор совершенно спокойным голосом проговорил:

— Я спрашивал вас, комендант, не потому, чтобы я желал, что один из унитариев избежал смерти, как вы, может быть, думаете, а потому, что, наверное, как раз у него-то и были какие-нибудь бумаги и письма к Лавалю.

— О, если бы он мне только попался! — проскрежетал зубами Куитино, сжимая кулаки.

— Да, если бы он попался! — с легкой иронией заметил диктатор. — Не беспокойтесь, мой друг, он вам более не попадется, раз вы упустили его. Унитариев не так легко ловить, как кажется с первого взгляда... Я уверен, что этого молодчика вы никогда не поймаете.

— Поймаю, ваше превосходительство, хотя бы мне ради этого пришлось пробраться в самый ад!..

— Сомневаюсь.

— Клянусь вашему превосходительству, что...

— Действительно, следовало бы найти его, так как бумаги, имевшиеся у него, раз их не нашлось у его спутников, должны быть важны для ме... для вас, моих друзей, и всех федералов.

— Будьте покойны, ваше превосходительство, этот изменник ушел от меня не надолго.

— Мануэла, позови Корвалана, — вдруг распорядился Розас.

— Кордова должен знать имя беглеца, ваше превосходительство, и если вашему превосходительству угодно-...—начал было Куитино, но диктатор перебил его:

— Это дело ваше. Если вам нужно знать имя этого негодяя, то узнавайте у кого хотите... Кстати, не нужно ли вам чего?

— Благодарю, ваше превосходительство, в настоящее время я ни в чем не нуждаюсь. Я вполне доволен вашей милостью, служу вашему превосходительству верой и правдой и всегда готов буду служить до последней капли крови. Если это понадобится для вашего превосходительства, то я охотно дам изрубить себя в куски. Мы отлично понимаем, как много ваше превосходительство делает для нас, защищая от унитариев и...