ВИКИНГ Книга 2 ДОНБАСС - Вячеслав Киселев

узнали, что тебя турки в полон взяли, насилу отговорил. Михаил Михайлович с казаками в Бахмут отбыл, а Ростислав Альбертович со мной в столицу приехал. Я у государыни испросил ему разрешение на работу в архивах Академии наук, так он там и живет, в комнате смотрителя, говорит, что жалко время тратить на дорогу! – обрадовал меня Потемкин.

Разместив гостей по комнатам, накормив всех и уложив детей спать, мы с Потемкиным прошли к нему в кабинет.

– Пока все не расскажешь, спать не отпущу! – сказал Потемкин, разливая в бокалы испанский херес из обширных запасов «Дон Кихота», который я прихватил с «Авроры».

Пригубив напиток, я приступил к рассказу о своих похождениях, занявшему у меня, с учетом вопросов Потемкина, больше часа. В ходе рассказа я не стал концентрироваться на фамилии Буонапарте, оставив это на сладкое и дойдя до момента нашего появления в доме и дождавшись от Потемкина фразы – «Удивительное путешествие», я снова раззадорил его.

– Только это не самое интересное Григорий! Знаешь кто этот мальчик, что родился сегодня в твоем доме?

– Кто? – чуть не поперхнулся хересом Потемкин.

– Император Франции Наполеон Первый, покоритель Европы, человек дошедший с великой армией до Москвы и сжегший ее! – посмотрел я на, потерявшего дар речи, Потемкина.

После моего признания, пришлось потратить еще полчаса, чтобы предъявить мои аргументы, позволившие считать, что это именно он, и вкратце рассказать историю Наполеона – наполеоновские войны, поход на восток, Бородино, взятие русскими войсками Парижа и так далее…

По окончании моего рассказа, Потемкин налил полный бокал хереса, «замахнул» его, как воду, посмотрел на меня и сказал.

– Иван, прошу, на сегодня сюрпризов хватит, ложись спать, завтра ж в Зимний!

Интерлюдия Академия наук

Но прежде чем мы отправимся с Викингом в Зимний дворец, вернемся снова немного назад, в канун Нового года.

Получив от Потемкина пропуск в архив Академии наук Гном, он же корнет Чернов Ростислав Альбертович, не теряя времени, направился по назначению. Академия размещалась в специально построенном для него при Петре Первом здании на стрелке Васильевского острова – «Палатах Санкт-Петербургской Академии наук, Библиотеки и Кунсткамеры». Музейные коллекции занимали восточное крыло здания, в средней части размещался Анатомический театр, Академии наук выделили западное крыло, а в башне оборудовали обсерваторию.

Местный смотритель, увидев высочайшую резолюцию на грамоте, без разговоров провел Гнома в архив, представлявший собой типичное библиотечное помещение, за одним только исключением – на стеллажах, совместно с книгами и документами в папках, размещались модели различных устройств, узлов, агрегатов, и даже макеты зданий и участков местности.

Найдя несколько каталожных книг, Гном попытался было поработать с ними, но почерк человека, заполнявшего книги, был совершенно нечитабельным. Смотритель, на его вопрос по поводу человека, отвечающего за архив, ответил, что последние тридцать с лишним лет за архивом смотрел Иван Дмитриевич Мурашов, но он преставился месяц назад, и на его место еще никого не взяли, а окромя Ивана Дмитриевича никто про архив ничего не знает. Засада!

Ладно, подумал Гном, тогда пойдем другим путем, и принялся осматривать стеллажи и составлять примерную постеллажную опись, чтобы понять закономерность размещения на них содержимого. День пролетел незаметно, а результата еще не было и когда смотритель пришел предупредить о закрытии здания, Гном за небольшую мзду, договорился с ним о ночной работе. В помещении архива была небольшая комнатка с кушеткой, столом и другими необходимыми вещами, в которой, по словам смотрителя, и жил прежний архивариус, где можно было отдохнуть и перекусить. Смотритель запер его снаружи и пошел к себе, а Гном проработал почти до утра.

Прикорнув пару часов, Гном вернулся в особняк Потемкина, предупредил его, что поживет пока в архиве, чтобы не терять время на перемещения, взял запас продуктов на кухне и комплект постельного белья и отправился обратно. Через три дня напряженной работы, Гном покрытый тремя слоями пыли и перемазанный с непривычки чернилами с головы до ног, устало откинулся на стуле и облегченно вздохнул. Разобрался!

Алгоритм хранения экспонатов оказался многослойным. Все содержимое было разделено на большие группы хранения, относящиеся к годам правления российских императоров. Этот подход и запутал поначалу Гнома. Историей он интересовался только в разрезе технических изобретений, и кроме Петра Первого и Екатерины Второй, больше никого из российских императоров восемнадцатого века не знал. Поэтому перечитав множество резолюций на документах Гном «немного охренел» – оказывается еще были – Екатерина Первая, Петр Второй, Анна Иоановна, Иван Шестой, Елизавета Петровна и Петр Третий. Правда большинство из них, за исключением Анны Иоановны и Елизаветы Петровны, судя по сохранившемуся наследию, вернее по его почти полному отсутствию, оказались на российском троне «случайными пассажирами».

Разобраться дальше было делом техники. Раскладка по наукам, которых в то время было не очень много, и годам издания или изготовления, а также самая интересная кучка – разное, в которой были собраны в основном макеты или даже реальные образцы различных механических штуковин.

***

Как они и планировали с Викингом, прежде всего он искал работы по изысканию полезных ископаемых вообще, и в районе Донбасса в частности. Начал, естественно с эпохи Петра Первого, который, собственно, и основал Академию наук. Самым первым документом, по интересующей Гнома теме, был высочайший Указ от 1722 года о создании Берг-Мануфактур-коллегии, ведавшей горной промышленностью и, в том числе, «горным делом» – так называли геологию, но он к сожалению практической ценности не имел.

Перелопатив еще пару полок, Гном наконец нашел то, что нужно – Указы Петра, датированные 1723 годом, «О приискании на Дону и в Воронежской губернии каменного уголья и руд» и «Об учинении поиска серной руды и каменного уголья в окрестностях Днепра». Прям то, что доктор прописал! Но дальше стало еще интереснее – оказалось, что еще при Петре в окрестностях Бахмута, Лисьей балки и других местах Донбасса были обнаружены залежи каменного угля, а также железных и серных руд, и даже была начата их добыча.

Как же так, Гном ведь специально интересовался у Бахмутских кузнецов вопросом использования каменного угла и выяснил, что никто каменным углем не пользуется, да и о его добыче в тех местах сохранились только «преданья старины глубокой». Прискорбно, что со смертью императора-строителя большинство его достижений оказались поставлены на паузу. Что ж, тем лучше для нас, подумал Гном, будем практически первооткрывателями, пусть и по второму разу.

Пройдясь по «горному делу», Гном на второй неделе работы, вернулся к архиву Петра Первого и погрузился