Меч Господень - Эдуард Байков

18

Вертолет гулко рокотал, бешено вращая лопастями. Разговаривать из-за шума было невозможно. Да и говорить было не о чем, все сказано и обговорено накануне. Оставались лишь холодная решимость и некая отрешенность перед столь важным и ответственным моментом в жизни каждого из них. Впереди – последний, отчаянный рывок, смертельная схватка с самим отпрыском Сатаны. Наступил решающий день, День Гнева.

Они прекрасно сознавали, на что идут. Их сердца ожесточились, готовые исполнить долг перед всем человечеством. Выполнить до последнего миссию, возложенную на них судьбою и Богом, и либо победить, либо погибнуть.

Как там, в Новом Завете: «И он собрал их на место, называемое по-еврейски Армагеддон». Реальный Армагеддон ждал их впереди – это столица, в которой засел Дивов. В ней никого не осталось, кроме «черных» войск диктатора. Все население к тому времени либо бежало само, либо было выселено ранее, либо подверглось уничтожению. Это облегчало задачу экипажа вертолета.

В тот день, рано утром началось всеобщее восстание сил Сопротивления против режима тирана и человекоубийцы. По всей стране в результате наступления, предпринятого партизанами и подпольщиками, власть Дивова была к этому времени уже сметена, а «черная» полиция и войска частью истреблены, частью сложили оружие. Остатки их собрались в столице, где оставался последний оплот сил зла. Пока их осаждали отряды Сопротивления, те, кто находились внутри вертолета, должны были в качестве спецкоманды ликвидировать самого диктатора. Если этого не сделать, то силою своею и властью, данными ему самим Сатаной, он уничтожит всех восставших, а затем и большую часть человечества.

Их было семеро – Богдан, Руслан, Петр и четверо лучших бойцов Сопротивления, настоящих профессионалов. План их был прост: они летели на вертолете «черной» полиции. Под видом возвращающейся личной охраны Дивова они должны будут проникнуть к нему прямо в президентский дворец и там выполнить свое задание любой ценой – даже своих жизней. Все они были переодеты в форму «черных», а профессор и его ученик, к тому же, изменили внешность.

Быков сидел, прислонившись к вибрирующей стенке, и, сжимая в руках лучемет, вспоминал подходящие строки из Евангелия. Закрыв глаза, он попытался сконцентрировать все свои душевные и физические силы в яростный единый комок энергии. А в его памяти оживали картины прощания перед отлетом. Он словно бы вновь очутился там, в горах…

…Весь лагерь лихорадочно бурлил, словно растревоженный муравейник. Повсюду суетились вооруженные люди, которые объединялись в отряды и бегом направлялись на погрузку в тяжелые грузовики, бронемашины и те несколько вертолетов, которыми располагали повстанцы, а затем отбывали в разных направлениях.

Готовилась к отлету и их команда. Выбрав свободное время, Быков отыскал Ларису, чтобы попрощаться с ней. Ведь они направлялись навстречу смерти. Девушка казалась сильно взволнованной, усилием воли пытаясь держать себя в руках.

Быков присел в ее комнате, невидящим взором уставился в дальний угол. На ум ничего не шло, слова застряли у него в горле. Нервное напряжение перерастало в какую-то раздражительность, он не мог понять самого себя. Наконец, Лариса решилась первой нарушить затянувшееся молчание:

– Руслан, я верю, что все будет хорошо, у меня какое-то предчувствие этого. Я надеюсь, что вы все вернетесь с победой. Живыми и невредимыми… Что… ты вернешься! Я буду ждать тебя, – она произнесла это с нажимом на слово «ты».

Он усмехнулся и желчно ответил:

– С какой это стати ты будешь меня ждать? Ведь я не твой жених, не твой муж и не твой любимый. Я просто поражаюсь! Может, тебе и есть кого ждать и любить, но уж точно не меня.

– Руслан, с тех пор как мы знакомы, у меня никого не было. И я так сильно привязалась к тебе, что…

Словно чего-то ожидая, она посмотрела ему прямо в глаза и заметила в них лишь обиду и горечь.

– Ах, даже так?! Значит, ты привязалась ко мне? Ну, конечно, разве можно меня любить, ко мне можно лишь привязаться, как к собачке, – все, более распаляясь, с сарказмом в голосе обвинял ее Быков. – Тебе льстило, когда я признавался в своей любви к тебе. Как же, я ведь полюбил ее величество королеву Ларису! Ларису, которая способна лишь самолюбоваться и строить из себя топ-модель, красотку из высшего света! Я-то, дурачок, жил все это время надеждой, несбыточными мечтаниями. Идиот, кого я любил – пустую красивую куклу! Ты – бездушная кокетка! Эгоистка!!!

– Нет, Руслан, ты не прав! Ты не должен так говорить обо мне! – губы ее задрожали, на ресницах навернулись слезы.

Он резко повернулся и быстрым шагом вышел прочь, громко хлопнув дверью. Пройдя несколько шагов, он остановился. Постепенно чувство гнева уступило место стыду. Ему стало неловко за свою грубость, ведь он даже не предоставил ей возможность объясниться.

«Ну почему она не может полюбить меня, почему?! Ведь я люблю ее как никого на свете… А-а-а!» – махнув рукой, он внезапно остыл и, криво ухмыляясь, двинулся к месту стоянки их вертолета, на ходу закуривая сигарету. Через час они летели навстречу Неизвестности…

…Вертолет заложил резкий вираж, кренясь на один бок, и вошел в воздушное пространство столицы. Немедленно полетели отчаянные запросы службы ПВО. По радиосвязи им передали, что если они немедленно не снизятся, то будут тотчас же сбиты. На что не растерявшийся пилот обозвал их олухами, не узнающими вертолет личной охраны Дивова, и, продолжая отвечать в том же духе, присовокупил к своему монологу отборную брань. Вероятно «черные» поверили, так как угрозы с земли прекратились.

Смельчаки благополучно добрались до президентской цитадели. Здесь охрана была посерьезнее. Казалось, все стены, которыми было обнесено обширное пространство вокруг дворца, и все близлежащие постройки буквально ощетинились реактивными установками, скорострельными орудиями и лазерными пушками. Им удалось подлететь к самому зданию и опуститься на площади перед ним прежде, чем охрана успела в чем-либо разобраться. В одно мгновение винтокрылая машина оказалась окруженной «черными». Переодетый в форму «черных» экипаж внешне ничем от них не отличался. Под прицелом пятеро мужчин выпрыгнули из вертолета, оба пилота остались внутри, и тут начались долгие разбирательства, кто есть кто. Назвавшись полковником «черных» спецчастей, Жилин потребовал немедленной встречи с высшим военным руководством. Оказалось, что весь генералитет отсутствует, находясь в гуще сражения.

– Тогда позовите начальника дворцовой охраны, либо адъютанта Дивова, черт вас всех побери, безмозглые идиоты!

Наконец, прибыл ответственный за безопасность Дивова, начальник охраны дворца.

– Я представляю восточный филиал Главного управления безопасности, – отчеканил Богдан, – мне поручено незамедлительно передать президенту конфиденциальные сведения.

– Можете довериться мне. Говорите.

– Но сведения касаются лично Дивова!

– Я его правая рука. Вам должно быть это известно, полковник. Слушаю вас.

– Хорошо, – кивнул Жилин. – При анализе оперативных данных мое начальство выяснило, что восставшие подберутся к дворцу ровно… – Богдан бросил взгляд на часы, – через пятнадцать минут. Необходимо срочно эвакуировать президента.

Лицо охранника скривилось:

– Чтоб их всех разорвало! Все воздушные средства выведены из строя! Нас предали!

Богдан остановил сыплющего проклятьями офицера жестом руки:

– Поэтому-то и послали меня. Наш вертолет вполне надежен. Машина полностью бронированная, с лучеметными установками на борту. Можете располагать нами.

– Вами? – дивовский цербер недоверчиво покосился на Жилина.

– Если вы мне не доверяете, то можете связаться с моим руководством и…

– Проклятье! Связаться с базой, но как? Связь со всем остальным миром нарушена. Я полагаю, что наши войска уничтожены противником, а власть повсюду пала…

– Да, это так. Повстанцы одержали верх везде – за исключением нашего округа. Там позиции крепкие, тем более что нам помогает природный ландшафт. Но вы-то должны знать базу, не так ли?!

– Да знаю, знаю… – раздраженно ответил тот, – но как я могу довериться вам, поверить на слово что ли? Вы сами должны понимать это, иначе вы идиот, полковник!

– Да, – твердо ответил Богдан, – я понимаю ваши сомнения, но иного выхода у вас нет!

С этими словами Жилин подался к собеседнику, вперив в него тяжелый взгляд. Началось активное психовоздействие. Стоявший рядом Быков почти физически ощущал мощный поток энергоинформации, биотоков, исходящих от глаз профессора и проникающих в сознание его оппонента. Начальник охраны покачнулся, заморгал и непонимающе огляделся.

– Выбора нет, – пробормотал он, – пойдемте со мной. Как скажет Дивов, так и будет. Его воля непреклонна для всех.

Всей компанией они двинулись к огромному, бронированному входу в дивовский дворец. За ними последовали настороженные охранники. Свой план повстанцы разработали до мелочей, не должно было быть никакой осечки. И все же все семеро находились в лихорадочном волнении, стараясь скрыть его от окружающих.