Тень Одержимого - Феликс Эйли

Не задерживаясь долго у себя, Ариан прошёл по коридору до жилища Йаванны. Она обитала в такой же каморке, как и он, только оформила её совсем иначе. Стены квартиры Хелен были спокойного светло-зелёного цвета с нарисованными деревьями, а дверные проёмы оканчивались круглыми и плавными арками. В отличие от простой и функциональной мебели Ариана, столы, стулья и тумбочки выглядели так, будто сами проросли из почвы.

— О, привет, Хелен, — снова поздоровался разрушитель.

— Привет, Фридрих, — она улыбнулась другу.

Им обоим не нравился обычай придумывать всякие вычурные прозвища. Хелен и Фридрих тет-а-тет использовали данные при рождении, «имперские» имена, не понимая, почему так много людей в Замке держатся за свои бестолковые клички.

— Хочешь чаю? — предложила Хелен.

— А какой есть?

— Пуэр и улун.

— О, давай пуэр.

Фридрих сел на плетёный стул, а Хелен принесла две чашки чая. Дома разрушительница носила светло-зелёный халат, а её вид на голограмме был лишь виртуальной аватарой, «парадным лицом». Формально Хелен считалась красивой — длинные светлые волосы, стройная спортивная фигура. Но при ближайшем рассмотрении выяснялось, что в её красоте было что-то необычное, ведьмовское, и она вполне могла сыграть в фильме про молодость какой-нибудь старой колдуньи из сказок.

— Что ты там узнала? — Грюнвальд сразу решил перейти к делу.

— Я услышала один интересный разговор в подземельях, — начала Хелен. — Те люди упоминали какую-то «Чуму», и было ясно, что речь идёт о тайном обществе.

— Есть запись? — оживился Фридрих.

— Увы, нет, — покачала головой Хелен.

— Может, это просто инициаты играют? Типа как я раньше придумал проект «Логика».

— В том и дело, что говорящие не были инициатами. Их слова звучали очень серьёзно.

— А кто это был и о чём конкретно говорили? — насторожился Фридрих.

— Двое мужчин и… извини, отойду ненадолго, — Хелен осеклась, когда из её спальни раздался громкий детский плач.

Она отошла успокаивать маленькую дочь, а Грюнвальд размышлял, сидя на стуле и попивая чай. Он пока не знал подробностей, но проверить лишним никогда не было. Вдруг это именно те заговорщики, о которых его предупреждала Серпентира? Вдруг их удастся поймать?

Детские крики стихли, и вскоре Хелен вернулась в гостиную.

— Как там Аранелька? — спросил её Фридрих.

— Да ничего, хотела пить, а теперь заснула сладким сном.

Аранель… Эта девочка родилась в Тёмном Замке, и у неё не было даже обычного, «настоящего» имени — ей лишь дали кличку, как водится у разрушителей. Фридриху было немного жаль её, но он надеялся, что у Хелен и её мужа хватит ума не превращать свою семью в очередной «аристократический дом», члены которого гордятся лишь тем, что они появились на свет не в Империи.

— А Фредерик? Что-то давно его не видел.

— Да он улетел на Либерти по приказу Таргуса. Через пару дней вернётся.

Муж Хелен, которого звали почти как Фридриха, являлся неисправимым романтиком и мечтателем. Супруги познакомились в Тёмном Замке, во время обучения, и до сих пор оставались вместе.

— Так что там с разговором? — Грюнвальду наскучила праздная беседа. — Кем были те двое мужчин?

— Без понятия, я не видела их лиц, — растерянно ответила Хелен.

— А что они обсуждали?

— Какую-то базу и склады. Извини, больше я не знаю.

— Они явно что-то задумали, — Грюнвальд сжал кулак. — И не факт, что это не повредит Замку. Тревога может быть и ложной, но хотелось бы выяснить получше. Где именно ты их видела?

— О, это я могу тебе сказать, — лицо Хелен посветлело. — Это вентиляционная шахта рядом с Залом Змеиных Колец.

— Змеиных Колец? — удивлённо переспросил Фридрих.

Он уже привык, что змеиный мотив пронизывал весь Тёмный Замок, но это название слышал впервые.

— Там собирается общество магов, куда я хожу, — поделилась Хелен.

— Магов… — Грюнвальд почесал голову. — Ерунда какая-то.

— Но ты же любишь всякую эзотерику и символы.

— Чисто как модель, которая описывает реальность.

Ему не нравились доморощенные волшебники и маги, которых наплодил Замок. Кто-то из них искренне верил, что обладает сверхъестественными способностями. Кто-то специально вешал лапшу на уши молодым инициатам, чтобы распространить своё влияние. Поэтому Грюнвальду не было дела до всяких подвальных тусовок, где «колдуны» и «ведьмы» мерялись выдуманной ими силой.

— Не занудствуй, Фридрих. Сходи хоть раз. Ты не пожалеешь — там бывают всякие интересные личности.

— А кто там главный? — Грюнвальду были важнее факты.

— Лорд Акрантофис. Они собираются в его кабинете в подземелье Малой Башни.

— Акрантофис? Он из Эрпетидов?

Фридрих вспомнил самую известную семью «аристократов» Тёмного Замка, членов которой просто распирало от гордыни. Он некоторое время работал с ныне покойным Лордом Констриктором, который кичился своим неимперским происхождением и ел суп вилкой, потому что ложкой принято есть в Империи. Даже когда Фридрих следовал учениям Гюнтера, он не опускался до подобной пошлости.

— Да, но это нетипичный Эрпетид, — принялась защищать его Хелен. — Акрантофис очень скромный, и его больше привлекают магия и научные исследования, чем власть. С его-то умом можно и в Совет податься, но он почему-то не стал.

— Хм… — только и ответил Грюнвальд. — Должно быть, занятный тип.

В действительности он презирал тех, кто мог захватить власть, но пренебрегал этим шансом. Однако ему самому как либертарианцу следовало уважать чужой личный выбор.

— Определённо. Вам будет что обсудить.

— Посмотрим, — сухо сказал Фридрих. — Пойду только ради дела. Когда они встречаются?

— Раз в неделю, — Хелен была рада затащить его в свой круг. — Ближайший сбор — дней через пять.

— Отлично, — усмехнулся Грюнвальд. — Взглянем на этих «магов»…

Глава 4

Возвращение в рай

Бриг «Аркан» покинул гиперпространство и мгновенно очутился посреди непроглядной космической тьмы. Его серая обшивка была изрядно побита, а из одного борта торчали жёлтые абордажные капсулы Освободителей. Но, тем не менее, корабль остался на ходу и вышел из боя победителем.

Пиксель стоял на капитанском мостике, прислонившись к металлической опоре между большими окнами, и смотрел на голубой шар, открывшийся перед ним. Маленькие облачка закручивались над безмятежной поверхностью моря, где едва можно было разглядеть разбросанные по нему острова. Вид этой планеты успокаивал Пикселя, ведь на ней капитан корсаров