Тайная книга - Грегори Самак

Ошеломленный Элиас повернулся к непрошеному советчику.

А тот показал подбородком на штурмовиков, стоявших совсем рядом, возвышаясь над толпой. Было большой удачей, что его остановили, иначе он наверняка попался бы, даже не успев выстрелить.

– Поверь, делать это здесь – самоубийство. Пошли, – настаивал незнакомец.

Не будь Элиас так поражен, он, быть может, почувствовал бы, как Книга, выскользнув из-под пальто, осталась лежать на площади… Но он уходил все дальше сквозь густую толпу, недоумевая, кем может быть этот неожиданный сообщник.

– Позвольте представиться: меня зовут Гомель, я адвокат, – предупредил его вопрос молодой человек. – Разделяю ваши чувства. И не я один. Но лучше познакомить вас с моими друзьями…

Гомель выглядел молодым, уверенным в себе аристократом. Он был высок, худощав, одет в элегантный клетчатый костюм из серой фланели. Лет, наверное, около тридцати. Темно-карие глаза, орлиный нос и черные как смоль напомаженные волосы. Но было в его внешности и что-то проникающее в душу, глубоко человечное… Незадачливый путешественник во времени не мог этого объяснить, но чувствовал, что оказался в хороших руках.

– Меня зовут Элиас… – назвался он.

И только тут заметил, что потерял Книгу в толпе.

– Погодите! – воскликнул он. – Мне надо вернуться. Я обронил очень важную вещь!

Гомель попытался его отговорить, но испуганный старик уже повернул назад.

Вскоре он заметил в нескольких метрах от себя священную Книгу, лежавшую под ногами толпы.

И вдруг произошло нечто ужасное – ее подняла чья-то рука. И не просто чья-то, а одного из тех, кто командовал штурмовиками. Долговязый, воинственного вида нацист с интересом рассматривал переплет.

Когда он открыл ее, Элиас подумал, что вот-вот потеряет сознание. Но в чужих руках буквы на пергаменте не пылали, а выглядели вполне обычными. Элиас втайне на это и надеялся и теперь получил доказательство. Книга Бога открывала свое чудо только тем, кого Он сам избрал… и никому другому.

Однако Книга была не просто священным предметом, но и единственным средством его возвращения. Он не мог оставить ее в руках нацистов.

Офицер пытался сообразить, откуда могла взяться эта явно еврейская книга. И встретился взглядом с оцепеневшим Элиасом. Сообразив в мгновение ока, что следует немедленно арестовать этого человека, он поднял тревогу.

Но в тот же миг его вывел из равновесия сильнейший толчок в бок. Какой-то мальчишка налетел на него с разбега всем телом. Штурмовик покачнулся и выронил Книгу. Маленький наглец тотчас же подхватил ее и помчался во весь дух через набитую людьми площадь, после чего нырнул в соседнюю улочку.

Элиас не поверил своим глазам. Он едва успел рассмотреть похитителя, и все же этот мальчуган, бежавший по берлинским улицам 1930-х годов, был ему знаком. Да, никакого сомнения, это был… Ти-Том!

38

Штурмовик взревел от бешенства. Элиас почувствовал на себе его взгляд.

Гомель схватил его за руку, и оба устремились в мощенные брусчаткой улочки старого Берлина. Было не до разговоров. Их неотступно преследовал стук сапог, он гремел в их ушах, словно предупредительный выстрел, приказывающий остановиться. Они бежали так быстро, что сердце старика чуть не выскакивало из груди.

Однако, несмотря на эту безудержную гонку, Элиас не мог избавиться от пожиравшей его мысли: как ему вернуться без Книги? Ведь, следуя за молодым адвокатом, он неуклонно отдалялся от нее, а значит, и от возможности возвращения.

Но Гомель не оставил ему времени на этом сосредоточиться; казалось, он превосходно знал Берлин. В любом случае надо было бежать. И они мчались через тупики, которые только казались тупиками, по улицам, закрытым для общего пользования, где редкие прохожие смотрели на них с удивлением и беспокойством. Наконец после долгого запутывания следов адвокат решил, что оторвался от преследователей.

Войдя в какой-то дом, они прошли через вестибюль и вскоре оказались в старой запущенной квартире, почти без мебели, где их встретили четверо молодых людей решительного вида.

– Это наши друзья. Я за них отвечаю, – твердо сказал Гомель Элиасу.

Потом обратился к своим соратникам:

– Товарищи, позвольте вам представить Элиаса. Элиас… а дальше?

– Элиас Эйн.

– Вообразите, только что на площади Элиас пытался убить Гитлера! Если бы не я, он сейчас оказался бы в руках штурмовиков, а Гитлер по-прежнему был бы жив. Думаю, мы можем говорить с ним так же откровенно, как и между собой…

– Кто вы? – спросил самый молодой из группы.

Элиас воспользовался преимуществом, которое давал ему возраст, и ответил вопросом на вопрос:

– А вы? Кто вы?

Гомель, который, казалось, взял на себя роль лидера, ответил:

– Мы состоим в боевой коммунистической организации «Рот Фронт». Как и вы, мы поклялись уничтожить Гитлера, Геринга и всю их клику, поэтому создали в партии ячейку добровольцев. Каждый здесь по своей воле, нас никто на это не уполномочил, ни Сталин, ни кто-либо еще, ни в Москве, ни в другом месте…

После чего по очереди представил товарищей, начав с хрупкого юноши лет семнадцати с волнистыми волосами:

– Это Кеплер, самый молодой из нас.

Потом положил руку на плечо силача ростом под два метра с детским выражением лица.

– А это Тильманн, наш великан!

Адвокат указал на паренька плутоватого вида – явно стреляного воробья.

– Вот Эрик по прозвищу Метелка. Парень может добыть в Берлине что угодно: оружие, еду, инструменты, все, что понадобится! Он знает Берлин лучше всех нас.

Затем обратил взгляд на молодую женщину с необычайно изящными чертами, остриженную под мальчика.

– И, наконец, товарищ Хильге. Она – феминистка и в бою стоит двух мужчин.

Элиас догадался, что помимо ловкости пикантная красота девушки наверняка и была решающим козырем.

Молодая женщина довольно торжественно произнесла:

– Раз Гомель тебя привел, значит, ты произвел на него впечатление своей отвагой.

– Скорее легкомыслием, – поправил с улыбкой Гомель.

– Я должен довести свою миссию до конца! – вдруг неожиданно заявил Элиас.

Решимость старика на всех произвела впечатление. Только Тильманн и Кеплер держались настороже.

Тут подал голос Эрик-Метелка:

– Все это хорошо, но у Гитлера охрана как у английского короля. Он постоянно окружен телохранителями. Чтобы его убить, нельзя импровизировать…

– Да, верно, – подтвердила Хильге. – Я знакома с одним из них. Он считает меня «своей», поэтому мне известно, как у них все организовано. Гитлер никогда не отходит от охраны дальше, чем на два метра. А еще есть штурмовики в штатском, которые скрываются в толпе.

– Так он спасся в Мюнхене, в 1923-м, – добавил Гомель.

– Но я должен убить его любой ценой! Вы не подозреваете, как опасен этот человек! Поверьте, если мы не вмешаемся, он начнет войну и покорит всю Европу ценой десятков миллионов жизней!

Собравшиеся были поражены ужасным пророчеством.

– Откуда ты знаешь? – спросил Тильманн недоверчиво.

Элиас поколебался, потом сказал:

– Прошу вас поверить мне на слово! Фон Папен и Гинденбург думают, что могут контролировать Гитлера, но вскоре до них дойдет, что этого человека не может контролировать никто. Они сами окажутся в его власти. А он завладеет полицией, армией, всей Германией… получит все, вплоть до контроля за душами! У него демонический ум, таких человечество прежде почти не знало. Вы должны помочь мне найти средство…

– Но у него же нет большинства в парламенте, – заметил Кеплер с сомнением.

– Поверьте, он будет интриговать. А затем сыграет на страхе перед коммунистическим переворотом, чтобы получить абсолютную власть.

– Это уже сделано, – пробормотал Гомель, – декрет недавно подписан… Он уже располагает всей полнотой власти.

Лица его товарищей застыли. В глубине души Гомель, Хильге и Эрик знали, что Элиас говорит правду. Положение «Рот Фронта» было катастрофическим. Гитлер собирался запретить политические партии, распустить профсоюзы, истребить всех противников режима, начиная с коммунистов, и это уже началось.

Долгая предвыборная борьба и уличные стычки на время маскировали истинную суть проблемы, но в действительности это была схватка не на жизнь, а на смерть. Нацисты уже были близки к победе. А их противникам вскоре придется бежать или погибнуть.

Зато Тильманна и Кеплера все это, казалось, до сих пор не убедило, хоть они и промолчали.

– Уже слишком поздно, – подхватил Эрик. – Гинденбург подчинен, в министерстве внутренних дел заправляет Геринг, они контролируют полицию, к тому же у них есть штурмовые отряды и собственные войска. Их около двух миллионов.

– Вот именно! И вот почему мы должны поразить их в голову! – бросил Гомель. – Это наш единственный шанс.

– Товарищи, раскройте глаза! – запротестовал наконец Тильманн. – Наша партия и социал-демократы все еще имеют большинство! Что бы вы ни говорили, нацисты просто пользуются нашей разобщенностью. Нам надо собрать воедино всех сторонников левых сил.