После. Что околосмертный опыт может рассказать нам о жизни, смерти и том, что будет после - Брюс Грейсон

что Джина не сказала мне о своем выходе из тела и о встрече с сестрой в первый раз, когда мы говорили с ней сразу после передозировки, потому что этого просто не было. Может, она выдумывала что-то новое всякий раз, когда мы встречались. Но я не видел этому никаких явных причин, да и эмоциональные реакции пациентки выглядели искренними. Я также задавался вопросом, могла ли она помнить свой опыт в точности по прошествии времени, но проверить было невозможно. Однако то, что Джина неохотно рассказывала о своих переживаниях психиатру, звучало правдоподобно – особенно при первой встрече, когда она спешила выписаться из больницы. Быть может, в ее околосмертном переживании было еще что-то, чем она так и не решилась поделиться? Этого мне было уже не узнать.

Опрашивая людей, испытавших ОСП, я обнаружил и другие причины, по которым многие предпочитают держать подобные истории при себе[33]. Стоит напомнить, что такие переживания часто оказываются шокирующими. Некоторые бывают так потрясены этим опытом, что не сразу готовы о нем говорить. Кто-то чувствует себя подавленным или злится на то, что пришлось вернуться в тело. Иногда людей смущает несоответствие между тем, что говорит их религия о смерти и загробном мире, и тем, что они увидели. Некоторые боятся, что околосмертные переживания являются симптомом психического расстройства или могут быть так восприняты. А бывает, что люди, чьи ОСП связаны с причинением физического вреда, попыткой самоубийства или происшествием, которого можно было избежать, не хотят говорить о своем опыте, потому что слишком травмированы ситуацией, чувствуют стыд или вину.

Многих также беспокоит, что другие люди, в том числе исследователи, просто не смогут понять, что произошло. Их пугает, что кто-то может посмеяться над их околосмертными переживаниями. А некоторые боятся испортить, опошлить столь значительные воспоминания, поделившись ими. Кто-то просто считает ОСП слишком личными, полагая, что они получили такой опыт для собственной пользы, а не для того, чтобы его исследовали и анализировали ученые.

Исследователям не менее, чем родственникам и друзьям, сложно понять, доступна ли им полная картина. Ведь у людей, прошедших через околосмертное переживание, так много причин не посвящать никого в свою историю! Поэтому я всегда благодарен тем, кто все-таки делится с нами. ОСП делают человека очень уязвимым, а его поступки после получения такого опыта могут сильно влиять на здоровье и самочувствие.

Глава 5

Как понять, что реально?

В 1978 году, вскоре после встречи с Рэймондом Моуди и начала моих исследований околосмертных переживаний совместно с Яном Стивенсоном, я понял, что мне потребуется более глубокое освоение навыков проведения медицинских исследований, чем представлялось возможным в медицинском университете с клиническим уклоном, каким в то время был университет Вирджинии. Тогда я нашел работу в Мичиганском университете, одном из крупнейших научно-исследовательских центров, где у преподавателей тоже были наставники, которые могли научить меня тому, что мне было нужно для исследования ОСП с научной строгостью. Мне посчастливилось познакомиться с ныне покойным Гарднером Куортоном, директором Научно-исследовательского института психического здоровья при университете. Он, можно сказать, взял меня под крыло и обучил составлению вопросов для практических исследований и правильной подготовке протоколов.

Все ранние работы по изучению околосмертных переживаний, включая мои, представляли собой главным образом собрания рассказов о таком опыте от первого лица и не следовали никакому общепринятому формату. Большинство моих коллег из других организаций собирали ту информацию об ОСП, которую считали наиболее важной. Исследователи, заинтересованные ясностью мышления при околосмертном опыте, обращали внимание на искажение времени, жизненный обзор и тому подобное, но даже не спрашивали об ощущении выхода из тела или о встрече с умершими родными и близкими. Те, кто занимался религиозными вопросами, интересовались видениями Бога и загробной жизни, но не задавали вопросов о переменах в мышлении или эмоциональном состоянии. Читая подобные работы, я не мог понять, имеем ли мы дело с различными примерами одного и того же явления или исследуем набор разнообразных явлений, которые могут происходить с человеком, когда он думает, что вот-вот умрет.

Один из моих коллег дал такое определение околосмертному опыту: «Это любой опыт, который получил человек, будучи при смерти». Но на мой взгляд, это слишком широкое толкование. Сталкиваясь со смертью, люди проходят через очень разный опыт, от полной потери сознания до паники или принятия. Все эти варианты очень отличаются и совершенно не являются тем, что Рэймонд Моуди назвал ОСП. Я чувствовал, что прежде всего нам нужен способ удостовериться в том, что, говоря об околосмертных переживаниях, мы имеем в виду одно и то же. Но найти такой способ было непростой задачей. Помимо личных предпочтений каждого из исследователей, нам также мешала наша относительная изолированность, отсутствие информации о том, кто еще занимается изучением ОСП и что именно они понимают под этим термином. Мне хотелось привести исследования феномена ОСП к некой логичной структуре.

Чтобы решить эту проблему и дать окончательное определение тому, что мы подразумеваем под термином «околосмертные переживания», в начале 1980-х я разработал «шкалу оценки ОСП»[34]. Для начала я составил список из восьмидесяти характеристик, чаще всего упоминаемых в описаниях околосмертного опыта. Этот список я разослал большому числу людей, испытавших ОСП. С помощью многократной оценки как ими, так и другими учеными, а также статистического анализа, мне удалось сократить список до более удобного, состоящего всего лишь из шестнадцати характеристик. Пункт «изменения в мышлении» отражал такие явления, как ускорение мыслительных процессов и пересмотр сцен из прошлого. К изменениям эмоционального состояния я отнес чувства абсолютного умиротворения и безграничной любви, исходящие чаще всего от некоего светоносного образа. Также я включил в список необычные ощущения, такие как знание о том, что происходит в других местах, и чувство выхода из физического тела. Кроме того, в списке был пункт «внеземные переживания» – к ним я отнес встречи с умершими людьми или религиозными персонажами, а также ощущение достижения «границы», «точки невозврата».

Я предлагал людям, прошедшим через околосмертный опыт, оценить каждую из шестнадцати характеристик в 0, 1 или 2 балла. Таким образом, общая оценка варьировалась в пределах от 0 до 32. Например, ОСП Билла Харнланда, пострадавшего при взрыве самолета, получило оценку 28, а Том Сойер, которого придавил грузовик, оценил свой в опыт в 31 балл. Эти оценки могли быть полезны при сравнении результатов работы различных исследователей, но не помогали в изучении конкретных случаев. Многие люди поставили своим переживаниям низкую оценку, пользуясь данной шкалой, хотя их околосмертный опыт привел к духовным трансформациям, изменившим всю их последующую жизнь. Выходило, что шкала оценки ОСП не отражает степень влияния подобных переживаний