Мой враг, мой любимый - Хизер Грэм

– Что?!

– Капитан Камерон вместе со мной занимался ранеными. – Доктор беспомощно развел руками. – Каких только ран я не видел! Не мудрено, ведь ружья заряжали всем, что попадалось под руку… Да, сегодня здесь было много смертей, юная леди. Очень много…

– Джесс не имел никакого права… – сердито начала Кирнан.

– Нет, имел. Он сказал, что у вас были кое-какие неприятности, Кирнан Маккей.

Сердце ее упало. Если уж доктору Уэлану известно о том, что произошло нынешней ночью, то и отец наверняка все узнает. В таком случае он больше ни за что не оставит ее одну, да и Энтони с мистером Миллером – тоже. А Кирнан больше всего на свете ценила независимость.

– Ничего ужасного не произошло…

– Вы даже сейчас подвергаетесь смертельной опасности! – поправил ее доктор Уэлан. – Джесс рассказал мне, как храбро вы себя вели, но, моя дорогая девочка, даже самый смелый человек на свете бессилен против пули… Джон Браун укрылся в пожарке вместе с заложниками. Среди них и полковник Льюис Вашингтон. Говорят, что Брауну приглянулся меч, который Фридрих Великий подарил Джорджу Вашингтону, а также пистолет, подаренный ему Лафайетом. Вот почему этот негодяй схватил полковника, такого милого, доброго джентльмена! А мистер Альштадт, сосед Вашингтона, а его сын, совсем мальчик… Вы тоже могли бы быть среди них, мисс Маккей!

Кирнан стиснула зубы. Похоже, Джесс не пожалел красок, расписывая ее побег от Кейна и его напарника!

– Но ведь со мной все в порядке!

– Тем не менее лучше бы вам укрыться дома.

– Док Уэлан, весь город сейчас на улицах!

– Да, конечно. Но это вовсе не значит, что и вам надо быть здесь! Кирнан, мэр Бекэм убит…

Девушка ахнула. Подумать только, мистер Бекэм мертв! Такой славный, тихий, безобидный человек…

– После того как мэра убили, толпа схватила одного из сторонников Брауна, намереваясь линчевать его. Они выволокли несчастного на мост и несколько раз выстрелили ему в голову. Но этим дело не ограничилось – какие-то маньяки до сих пор развлекаются тем, что всаживают в него пули.

– Боже мой! – выдохнула девушка.

– Идите домой, дорогая.

– Да, обязательно. Обещаю!

– Вот еще что, юная леди. Кругом до сих пор стреляют, и это неудивительно – граждане организовались в вооруженные отряды. Похоже, что вначале у Джона Брауна было человек двадцать сторонников. Кое-кто из них уже убит, некоторые ранены, а вот несколько человек пытались бежать через реку, и вполне возможно, им это удалось. Да, денек выдался, я вам скажу! Я лично такого не припомню…

– Я все поняла, док Уэлан.

Тот постарался придать своему взгляду суровость, но это ему не удалось, и он лишь развел руками.

– Похоже, что, если даже я буду распинаться тут до посинения, выгнать вас с улицы мне не удастся. Постарайтесь хотя бы быть осторожней и с наступлением темноты непременно возвращайтесь в дом. Черт побери, вполне возможно, к Джону Брауну захотят присоединиться еще какие-нибудь его сторонники, пока мы дождемся союзных войск! – Он внимательно посмотрел на Кирнан: – Жаль, что здесь нет капитана Камерона. Уж он-то сумел бы отправить вас домой! – Доктор усмехнулся, а потом громко расхохотался. – Просто перекинул бы через плечо и таким манером доставил бы к месту назначения!

Он снова усмехнулся и пошел прочь. И вдруг, оглянувшись, доктор коротко хохотнул – вернее крякнул – и продолжил свой путь.

Только тут Кирнан обратила внимание на странную тишину вокруг. Похоже, стрельба стихла. Девушка торопливо зашагала по улице.

Джесса здесь нет, а значит, некому указывать ей, что делать и чего не делать.

Между тем Джесс Камерон был гораздо ближе, чем предполагала Кирнан.

Полковник Бейлор, командир одного из вооруженных отрядов, попытался насколько возможно овладеть ситуацией. Пока что переговоры между горожанами и восставшими, запертыми в пожарке, проходили не слишком успешно. Двоих сторонников Джона Брауна обстреляли прямо под белым флагом. Одному удалось скрыться внутри, а второй был убит на месте, и толпа растерзала его тело.

Потребовался доктор. Тут-то и позвали Джесса. Его отправили внутрь вместе с одним из бойцов по имени Синн.

Пожарка представляла собой кирпичное строение размером тридцать пять на тридцать футов. Ее массивные деревянные двери были скреплены крепкими досками. Под защитой белого флага перемирия Джесс и Синн приблизились к зданию. Дверь отворилась, и их впустили.

За время своей службы в кавалерии Камерон не раз слышал о старине Брауне, но ни разу с ним не встречался.

И вот встреча состоялась. Джесса до глубины души поразил страстный огонь, полыхавший в глазах этого человека. Никогда прежде он ничего подобного не видел. Усталое лицо Брауна было изборождено морщинами. В нем угадывался сильный характер. Длинная борода и густые, кустистые брови производили сильное впечатление. С первого взгляда Джесс понял, что перед ним жестокий и хладнокровный маньяк, который искренне верит в то, что творит свои деяния во имя Господа.

– Здесь кавалерия? – осведомился Браун, увидев форму Джесса.

Тот покачал головой:

– Нет, я доктор. Я пришел, чтобы осмотреть ваших раненых.

– Тогда взгляните на того мальчика.

Парень лежал на земле слева от входа, рядом со старыми пожарными машинами. Кивнув, Камерон склонился над ним.

Раненый был очень юн – не больше двадцати. С первого взгляда Джесс понял, что ему не выжить: сквозное пулевое ранение, задета кость. Помочь парню уже нельзя.

Синн начал было излагать Брауну условия полковника Бейлора, но тот не слушал – взгляд его был устремлен на Джесса.

– Это мой сын Оливер.

Джесс снова кивнул. Мальчик поднял на отца полные боли глаза.

– Это невыносимо, папа! Почему ты меня не пристрелишь?

– Ты выкарабкаешься, – довольно сухо заметил Браун. Джесс окаменел. За этим внешним равнодушием угадывались настоящая боль и страдание.

Открыв хирургическую сумку, Джесс принялся бинтовать рану, несмотря на то что все это не имело смысла. Парень перевел взгляд с отца на доктора. Камерон вытащил шприц и пузырек морфия: надо по крайней мере облегчить его страдания. Он ввел иглу под кожу и выпустил все содержимое шприца.

– Спасибо, мистер, – выдохнул парень.

В глазах его стояли слезы. Не удержавшись, он застонал.

– Если тебе суждено умереть, – проревел вдруг Браун, – умри как мужчина!

Джесс удивленно поднял голову. На мгновение их взгляды встретились. В глазах молодого врача Браун прочел презрение.

Ему стало стыдно за свою резкость, но бешеный огонь в его взгляде не угас. За правое дело он, не задумываясь, отдаст не только собственную жизнь, но и жизнь своего ребенка.