Череп под кожей - Филлис Джеймс

Двери большинства спален выходили в галерею. Комната, в которую проводили Корделию, оказалась изумительно светлой и нежной, чего она никак не ожидала. Два окна – высокие, необычной формы – были занавешены ситцевыми шторами с узором из лилий, та же ткань использовалась как покрывало для кровати. Ею же была обита подушка прикроватного стула с плетеной спинкой. Простой камин украшал филенчатый фриз из шестидюймовой черепицы. Изображения цветов и листвы перекликались с плитками большего размера, окружавшими каминную решетку. Над кроватью тянулся целый ряд нежных акварелей: ирисы, лесная земляника, тюльпан и лилия. Должно быть, подумала она, это комната Моргана, о которой говорила мисс Модсли. Она радостно огляделась, и миссис Мунтер, заметив ее интерес, решила взять на себя роль гида, но делилась сведениями без энтузиазма, словно механически их зазубрила.

– Мебель здесь не такая старая, как сам замок, мисс. Кровать и стул сделаны по проекту А.Х. Макмурдо в 1882 году. Плитка здесь и в ванной комнате – из коллекции Уильяма де Моргана. Да и вообще почти вся плитка в замке из его коллекции. Самый первый мистер Герберт Горриндж, который перестроил замок в тысяча восемьсот шестидесятых годах, видел дома, которые он декорировал в Кенсингтоне, и снял всю старую плитку, а потом заменил ее на плитку Моргана. Этот шкаф из красного дерева и сосны покрашен Уильямом Моррисом, а картины принадлежат кисти Джона Рескина. Когда подать вам утренний чай, мисс?

– В половине восьмого, пожалуйста.

После ее ухода Корделия осмотрела ванную комнату. Оба помещения выходили на запад, и вид на остров закрывала башня, которая возвышалась с правой стороны, – фаллический символ из фигурного кирпича, стремящийся ввысь, к голубым небесам. Остановив взгляд на мягких округлых формах этого строения, она почувствовала, как у нее закружилась голова и башня поплыла перед глазами на ярком солнце. Слева она различила край южной террасы, а за ней широкую полосу моря. Под окном ванной кованая пожарная лестница спускалась к скалам, откуда, вероятно, можно было добраться до террасы. Если это и так, такой путь все равно казался ей опасным. При сильной буре, несомненно, возникло бы ощущение, что ты оказался в ловушке между огнем и морем.

Корделия начала распаковывать вещи, когда дверь смежной комнаты открылась и появилась Кларисса Лайл.

– О, вот вы где! Пожалуйста, пройдемте ко мне. Толли разберет ваши вещи.

– Благодарю вас, но лучше я сама.

Те немногочисленные предметы одежды, которые Корделия привезла с собой, можно было развесить за пару минут, и она предпочла бы сделать это самостоятельно. К тому же она не хотела, чтобы кто-то увидел «набор детектива», и уже с облегчением отметила, что нижний ящик шкафа запирается на ключ.

Она последовала за Клариссой в спальню, которая оказалась такой же большой, как и у нее, но сильно отличалась по стилю. Здесь легкость и простота уступили место роскоши и экстравагантности. В обстановке доминировала кровать из красного дерева, с высоким изголовьем, балдахином, покрывалом и боковыми занавесками из алого дамаста. Изголовье и изножье были украшены тончайшей резьбой с ангелами и россыпью цветов, а надо всем этим возвышалась диадема герцогини. Корделия подумала, что первоначальный владелец, мечтавший взобраться на самый верх викторианской социальной лестницы, вероятно, пожелал, чтобы ее вырезали в честь особо важной гостьи. По обе стороны кровати стояли маленькие резные тумбочки с ящиками, а у изножья расположилась изогнутая кушетка. Туалетный столик был установлен меж двух высоких окон с занавесками на высоких петлях, за которыми Корделия увидела полосу голубого спокойного моря. Два массивных шкафа тянулись вдоль противоположной стены. Перед мраморным камином, в котором лежало несколько поленьев, помещались низкие кресла и ширма с берлинской вышивкой гарусом. Главному гостю Эмброуза Горринджа полагалась роскошь в виде живого огня. Она задалась вопросом, появится ли здесь когда-то горничная, чтобы зажечь его, как это делала ее предшественница в те времена, когда давно уже заснувшая герцогиня ворочалась в своей великолепной постели.

В комнате царил страшный беспорядок. Одежда, упаковочная бумага и пластиковые пакеты валялись на кушетке и на кровати, а туалетный столик был завален самыми разными бутылочками и склянками. По комнате расхаживала женщина, спокойно и без видимого неудовольствия собирая одежду и набрасывая ее себе на руку.

– Это моя костюмерша, мисс Толгарт, – произнесла Кларисса Лайл. – Толли, познакомьтесь: мисс Корделия Грей. Она приехала помочь мне с корреспонденцией. Просто в порядке эксперимента. Она никому не помешает. Если ей что-то понадобится, помогите, ладно?

Не самое приятное знакомство, подумала Корделия. Толли не улыбнулась и не сказала ни слова, но при этом у Корделии не возникло ощущения, будто в ее взгляде, устремленном прямо на нее, скрывалось нечто вроде негодования. Она не заметила на ее лице даже тени любопытства. Это была крепкая женщина с огромной грудью и лицом, которое казалось старше ее тела, и с исключительно стройными ногами. Их форму подчеркивали тончайшие чулки и туфли-лодочки на высоких каблуках – нелепый атрибут, который лишь подчеркивал обыденность черного платья с высоким вырезом и единственным украшением в виде золотого креста на цепочке. Ее темные волосы, разделенные ровным пробором и стянутые в пучок на затылке, поседели, а на лбу и в уголках рта пролегли глубокие морщины. У нее было лицо сильной, умеющей хранить тайны женщины, подумала Корделия, а не особы, которая с радостью подчинялась другим. Когда она исчезла в ванной, Кларисса сказала:

– Думаю, нам надо поговорить, но не сейчас. Мунтер накрыл стол в обеденном зале. Глупо обедать в доме в такой прекрасный день. Мы должны сидеть на воздухе. Я сказала ему, что мы поедим на террасе. И это означает: он сделает все, чтобы мы не сели за стол до половины второго. Так что мы успеем быстро осмотреть замок. У вас удобная комната?

– Очень удобная, спасибо.

– Наверное, надо поручить вам напечатать пару писем, чтобы развеять подозрения. Или ответить на одно-два послания. Вы вполне можете поработать, пока находитесь здесь. Вы умеете печатать, надо полагать?

– Да, умею. Но я здесь не за этим.

– Я знаю, зачем вы здесь. Именно я и хотела нанять вас. И я не передумала. Но об этом мы поговорим вечером. Если до тех пор возможности не представится. Чарлз Коттрингем и другие ведущие актеры приедут после обеда на прогон одной или двух сцен – значит, вплоть до чая они будут с нами. Вы уже познакомились с моим пасынком Саймоном Лессингом?

– Да, нас представили друг другу на корабле.

– Найдите его, пожалуйста, и скажите, что он успеет поплавать до обеда. Ему нет смысла разгуливать с нами по замку. Вероятно, вы найдете Саймона в его комнате, где он прячется. Это через две двери от вас.

Корделия подумала, что лучше бы Клариссе самой сообщить ему об этом, однако напомнила себе, что является секретарем-компаньонкой и эта работа, вероятно, включает выполнение мелких поручений. Она постучала в дверь Саймона. Он не отозвался, однако после необъяснимо долгой паузы дверь медленно открылась и перед Корделией возникло его испуганное лицо. Он вспыхнул, когда увидел ее, а она передала ему послание Клариссы. Он немного смягчился, изобразил улыбку и прошептал «спасибо», а потом быстро закрыл дверь. Корделии стало его жаль: должно быть, нелегко жилось с такой мачехой как Кларисса. Да и в роли клиента, возможно, ее принять нелегко. Впервые в жизни она почувствовала, как ее эйфория улетучивается. Замок и остров оказались еще прекраснее, чем она воображала. Погода стояла великолепная, и ничто не должно было омрачить это восхитительное возрождение лета. Все говорило о том, что ей предстоит провести здесь спокойный и даже роскошный уик-энд. Но конверт в ее кармане подтверждал, что ее наняли не просто так. Ей придется поломать голову и выяснить наконец, что за злодей скрывается за этими письмами. Тогда почему ее охватило внезапное и непреодолимое ощущение, что ее задание обречено на провал?

Глава десятая

– А теперь, – объявила Кларисса, увлекая за собой группу гостей вниз по лестнице, а потом в большой коридор, – мы закончим осмотр, посетив личную комнату ужасов Эмброуза.

Экскурсия по замку получилась скомканной и неполноценной. Корделия чувствовала, что всех манит залитая солнцем терраса и волнуют мысли о предобеденном хересе, а не о сокровищах Эмброуза. Однако сокровища там были, и она пообещала себе, что, как только представится возможность, обязательно изучит маленькую, но содержательную коллекцию предметов искусства и быта, отражающих дух долгого правления королевы Виктории. Они слишком быстро пробежали по замку. В ее голове смешались цвета и формы. Фарфор, картины, стекло и серебро пытались вытеснить друг друга: керамика, участвовавшая в Великой выставке 1851 года; яшма, посуда в греческом стиле; терракота, майолика; шкафы с расписанными веджвудскими сервизами и нежнейшие фарфоровые изделия, декорированные шликерной массой, которые М.Л. Солон создавал на фабриках Минтона; часть обеденного сервиза из коулпортского фарфора, который королева Виктория преподнесла российскому императору, с изображениями российских корон и орлов, соседствующих с российскими и английскими орденами.