Северянин - Алексей Ермоленков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Подойди ко мне, Гериндорф сын Велиндора, — велел Хранитель.
Гериндорф встал и на негнущихся ногах подошел к Подгорному Отцу.
— Оголи торс.
Гериндорф моментально разделся до пояса. Хранитель гномов упер свой кулак прямо в центр груди гнома. Сначала я почувствовал запах паленых волос и обгоревшей кожи, но он быстро выветрился. Гном же во время проведения этой процедуры даже не поморщился. Когда Подгорный Отец убрал свой кулак, то на том месте, где он был прижат к груди Гериндорфа, оказался окаменевший след. То есть реально каменный отпечаток кулака, вросший в кожу.
Гериндорф непонимающим взглядом смотрел на Подгорного Отца.
— Теперь на Эратионе два Патриарха, и тебе я доверяю заботу обо всех гномах, но в первую очередь об имперских. Ты меня понял?
— Понял, Отец.
— Вот и хорошо. А ты принеси стул и кубок моему Патриарху, — обратился уже ко мне Хранитель.
Я вопросительно посмотрел на Гериндорфа. Тот понял меня правильно и тут же подсказал:
— В твоем замке в моих покоях. У Тильды спроси.
Я телепортировался в покои Гериндорфа. Там по комнате туда-сюда ходила нервная Тильда.
— Все в порядке. Нужен такой же стул и кубок Гериндорфа для бардамара, — успокоил я гному.
— Стул вон стоит, кубок сейчас принесу, — не задавая лишних вопросов, ответила Тильда и убежала.
— Поторопись, пожалуйста. Его нельзя заставлять ждать.
Тильда вернулась довольно скоро, протирая кубок полотенцем. Я взял у нее посуду, подхватил каменный стул, такой же, как стоял сейчас за столом в горе Гериндорфа, и телепортировался обратно.
Когда я появился, Гериндорф оправлял надетую рубаху. Я поставил стул справа от Подгорного Отца. Мой стул изначально стоял слева от Хранителя. Ведь место по правую руку от Хранителя может занимать только его наместник на Эратионе.
— Дай, — протянул руку Подгорный Отец.
Я подал ему кубок Гериндорфа. Хранитель опять налил в него немного бардамара, сполоснул и вылил на пол. Я посмотрел на гнома. Тот стоял с невозмутимым лицом, будто для него выливать на пол тысячелетний бардамар — обычное дело.
Подгорный Отец долил в кубок Гериндорфа остатки из бочонка и протянул его гному.
— С тебя тост, — обратился я к своему другу. А что? Пусть теперь он отдувается. Я уже озвучивал свой.
— Благодарю за доверие, Отец! Я не подведу! — торжественно произнес гном.
— Я знаю, — расплылся в улыбке Хранитель. — И я освобождаю тебя от всех клятв крови, что ты дал до того, как принес клятву императору.
В ответ Гериндорф посмотрел на своего Хранителя такими щенячьими глазами, полными благодарности и накатывающих слез.
— Полно, полно… Не могу же я лишить свой народ секретов создания величайших артефактов. Слишком долго гномы его совершенствовали.
— А кому мне передать мои знания?
— Тому, кого сочтешь достойным.
Я видел, что Гериндорф силится задать еще один вопрос, но не решается, поэтому его задал я:
— А это обязательно должны быть только гномы?
Подгорный Отец лишь слегка улыбнулся в благодарность, что мне хватило смелости спросить, но ответил он, все же, в своей манере:
— Ты что, человек, совсем меня не слушаешь? Я же сказал: тому, кого он сочтет достойным. Разве я что-то говорил про расы? Так, все. Хватит о делах. Давайте выпьем и поедим.
Мы пригубили бардамар и сели.
— Рекомендую попробовать щековину дикого вепря с маринованными желудями. Замечательная закуска, — пояснил Хранитель, откусывая здоровущий шмат щековины и заедая его желудями из стеклянного блюда.
Мы с Гериндорфом последовали его примеру.
— Действительно, очень вкусно. Даже и не подозревал, что желуди можно не только есть, но и то, что они могут быть такими вкусными.
— Вы люди еще многого не знаете. Но ничего, скоро у тебя в империи будет много гномов. И если ты будешь о них хорошо заботиться, они многому смогут тебя научить. Но это еще впереди, ты лучше начинай рассказывать.
— Что рассказывать? — не понял я.
— Как, что? Анекдоты. Уж очень они у тебя смешные. Только не те, что я уже слышал.
Я ненадолго задумался:
«С анекдотами нужно быть поаккуратней. Не дай Создатель, сейчас оскорбить Хранителя или гномов, и все — сделке конец». Поэтому я решил начать с чего-то нейтрального. Пусть не смешно, но только бы все не испортить.
— Зашел как-то в харчевню при гостинице человек и заказал дежурное блюдо. Харчевня оказалась довольно приятной, убранной, даже скатерти на столах были, и менестрель пел какую-то песню.
Гостю принесли еду. Он уже насадил кусок мяса на вилку и поднес ко рту, как скорчил недовольную рожу и положил вилку на тарелку. Потом снова попытался сделать то же самое и снова отложил. Так он проделал несколько раз, пока подавальщица не подошла и не поинтересовалась:
— Скажите, вас что-то не устраивает? Мясо у нас свежее, блюдо только что сготовлено, сами его ели.
— Скажите а ваш менестрель исполняет композиции на заказ?
— Конечно.
— Тогда передайте ему золотой, пусть помолчит полчасика, а я пока поем спокойно. Кусок в горло не лезет от этих завываний.
Подгорный отец усмехнулся, а потом попросил:
— А давай что-нибудь более пахабное и про гномов.
«Блин. И что делать? Ну, раз уж он сам попросил, придется рискнуть», — подумал я и стал рассказывать:
— Случилось как-то так, что в одном караване ехали гном с сыном и эльфийка с молодой дочкой. Караван был единственным, который двигался в нужную им сторону, и места у них было мало, поэтому ехали они вчетвером на одной телеге. Конечно, такое бывает крайне редко, но, все же, случается.
И вот на одной из остановок сын-гном говорит отцу:
— Бать, я пойду, поссу, — и уходит.
Эльфийка, до глубины души возмущенная подобной формулировкой, делает отцу-гному замечание:
— Уважаем тьер, не могли бы вы попросить вашего сына больше так не выражаться при моей дочери. Она еще мужчины не знала, а он… разве так можно?
Гном-отец кивнул в ответ: мол, понял и приму меры. Возвращается сын и запрыгивает на телегу, а отец ему отвешивает подзатыльник. Хрясь!
— Бать, за что?
— За словами следи! Тут деваха еще ни разу не трахалась, а ты: «Пойду, поссу»! Разве так можно?!
Подгорный Отец и Гериндорф ржали долго и от души. Отсмеявшись, Подгорный Отец поинтересовался:
— А можешь рассказать анекдот из земного мира? Ну, так чтоб и определения были земными. И обязательно пахабный. Мне таких анекдотов никто не рассказывает.
— Почти все мои анекдоты с Земли. А разве будет смешно, если
