Апокалипсис (СИ) - Котов Сергей

Понаблюдав за людьми, я уверенно подошёл к столу, и начал накладывать еду. Некоторые блюда выглядели знакомо: варёный рис или печёный картофель, например. Другие были явной экзотикой — перламутровые сферы с запахом жареной курицы или прозрачное желе с вкраплениями каких-то трав. Я старался брать только то, что знаю.

Терминалов оплаты видно не было. Но, раз местных это не беспокоит — я решил, что и меня не должно. Хотя всё равно, конечно, было любопытно: у них тут что, реальный коммунизм?

— Шестнадцать рублей ровно, — словно в ответ на мой вопрос тихо проговорил гид, дзенькнув, — подтвердить транзакцию?

Я нажал большую кнопку «Подтвердить» появившуюся на экране гида.

Немного подумав, я направился к утёсу, и тоже сел на траву. Только немного в стороне от основной компании. После этого, разместив тарелку на коленях, я наконец-то принялся за еду. Она оказалось довольно вкусной.

— Обеденный привоз сегодня достойный, верно? — спросил кто-то из-за спины, когда я почти насытился. Я обернулся и обнаружил, что молодой парень, одетый в холщовые штаны и просторную сорочку с коротким рукавом, сел на корточки рядом.

— Ну, так… — ответил я неопределённо.

— Я думал, вы не доверяете грейлстоунам, — сказал он, широко улыбнувшись, — по крайней мере, о вас так говорят, — после этого парень почему-то смутился и опустил глаза. А потом покраснел.

— В жизни всегда есть место эксперименту, — осторожно ответил я, стараясь не выдать своего полного невежества в местных реалиях.

— Меня зовут Дим, — снова улыбнулся парень, протягивая руку, — вас, я, конечно, узнал, доктор Конг.

Я осторожно пожал протянутую ладонь.

— Рада познакомиться, — ответил я, подавив желание переспросить имя — очень уж на Диму оно похоже.

— Для меня честь! — кивнул парень, — тем более в такой обстановке. Я в некотором роде отвечаю за этот ресторан. Этот павильон — всё, что осталось от комплекса усадьбы моей бабушки. Я уговорил муниципалитет составить заявку на установку грейлстоуна. У нас как раз набрался кворум соседства.

— Это же здорово, — улыбнулась я, приветливо кивнув.

— Вы правда так думаете? Да? А то некоторые мои однокурсники считают, что я слишком стараюсь выделиться.

— Ну, ты ведь не о себе заботился, верно? — я задал риторический вопрос; кажется, мне удалось поймать нужный тон. По крайней мере, за всё время разговора парень не выдал никаких признаков беспокойства или недоумения.

— Нет, конечно! Но согласитесь — здорово же получилось, да?

Я доброжелательно кивнул.

— Доктор Конг, позвольте вопрос? По вашей работе? — после небольшой паузы произнёс Дим.

— Конечно.

— Правда ли, что вы собираетесь в звёздную экспедицию? Состав ещё официально не публиковали, но, учитывая ваши предыдущие работы и последние статьи на порталах ксенобиологии…

— Собираюсь, — ответил я, — только, пожалуйста, не рассказывай об этом до официальной публикации, хорошо?

Я понимал, что рискую, пытаясь угадать местные реалии, и лучшим выходом было бы прервать разговор, под любым предлогом. Но почему-то я не делал этого. Возможно, из-за какого-то странного азарта.

Парень тяжело вздохнул и снова опустил глаза.

— Извините… — пробормотал он, — я… не ожидал.

— Чего именно?

— Что это окажется правдой.

— Почему?

Он посмотрел на меня большими голубыми глазами. В них отражалась странная смесь восхищения, испуга и скорби.

— Это ведь будет означать… временной разрыв. Понимаете, я знаком с вашим сыном. Мы вместе проходили практику на Марсе, и… — он запнулся, видимо, подбирая слова, — вы потеряете больше тридцати лет земного времени. Конечно, ваш сын будет ещё жив, но…

Я вдруг почувствовал, как гид завибрировал у меня на поясе. Взял его в руку. На его экране было написано:

«Тестовый режим. Режим конфиденциальности. Ситуативные подсказки: сын доктора Веды Конг, Ант Конг, включен в состав экспедиции в мир цивилизации ваар-ну вместе с матерью особым решением Совета».

У меня ушла целая секунда на то, чтобы переварить информацию. А потом мне стало не очень хорошо.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Если Веда — это действительно наша Таис, которую сфера перенесёт в другую реальность, то её сын останется без матери. Хуже того: он ведь тоже мог быть вместе с ней в той сфере! И тогда он точно погиб. Но что, если об этом узнает Таис? Да, у неё есть слой памяти про жизнь в древнем африканском племени — но что, если этими воспоминаниями нечто постаралось «заглушить» её подлинную личность? И что, если она ещё может всё вспомнить?

Как-то очень сложно всё. Но что я могу сделать? Попытаться её предупредить? Но это изменит весь ход истории! Сможем ли мы справиться с тем, что сделали для сохранения Земли без неё? Она ведь сыграла ключевую роль в уничтожении второй сферы! И Лев — парнишка-сирота из нашей реальности, тоже останется без матери.

Что же делать? Оставить все как есть? Я почувствовал себя в ещё худшей ловушке, чем казалось. Возможно, Эльми вытащит меня отсюда насильно, как предупреждал, когда подойдёт время. Но что можно сделать для Таис? Что будет правильным?

У меня не было ответа на эти вопросы.

— Мы летим вместе, — улыбнувшись, сказал я.

— Правда? — вскинулся Дим, — не знал… это… неожиданно.

Я с удивлением отметил, как у парня забегали глаза; он дышать стал заметно чаще, будто в сильном волнении.

— Я… то есть, спасибо вам! — бросил он, — пойду я, пожалуй. Извините, что прервал вашу трапезу!

Дим ретировался — так же быстро и неожиданно, как появился за моей спиной. Я же, постепенно успокаиваясь, сосредоточился на еде. У меня в голове созрело решение. Наверно, единственно правильное решение в сложившейся ситуации.

— …не уверен, что мы увидимся когда-либо снова, — сказал я, заканчивая запись, — но мне было приятно знать вас. Во всех реальностях и во всех ситуациях.

Я улыбнулся напоследок. И выключил камеру.

— Запись включить сразу после того, как я проснусь завтра утром, — зачем-то повторил я инструкции для автомата, хотя у меня не было сомнений, что он их с первого раза безошибочно усвоил.

Принять такое решение было непросто. Но теперь оно мне казалось единственно верным. Почему-то я был уверен, что, если усну — то проснусь там, на станции. Где меня ждут Юрингус и Эмма. Ведь сон — это настолько очевидный выход из этого странного путешествия, что удивительно, как это сразу не пришло мне в голову. Наверно, они тоже посчитали, что не нужно мне указывать на такую банальную вещь.

О том, что будет, если я сам просмотрю собственное послание, я старался не думать.

Странно, вроде бы день был совсем коротким. После возвращения с обеда я успел прогуляться по окрестным лесам. И даже слетать в город. Если, конечно, здешнюю вариацию на тему Москвы можно было назвать городом: кремль и городские усадьбы XIX века сохранились более-менее нетронутыми, но остальная территория представляла собой что-то вроде парка в английском стиле, с вкраплениями причудливых сооружений самого разного назначения, разбросанных по очень большой площади.

Резкое расхождение истории этого варианта Земли с моим началось в начале XX века — тогда, когда первые межпланетные экспедиции связали между собой четыре ветви человечества.

Тут не было разрушительных войн, идеологической борьбы, раздела сфер влияния. Четыре планеты умудрились наладить торговлю и обмен технологиями, которые резко подняли уровень жизни сразу во всех мирах.

Наблюдать результат этого сотрудничества было… странно. Грустно и отрадно одновременно. Теперь я точно знал, что где-то у людей хватает воли и разума, чтобы строить по-настоящему счастливую жизнь. Но мне было обидно за свой мир. Как, наверно, бывает обидно сироте, который наблюдает за сытой и полной любви жизнью детишек, выросших в обычных семьях.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

И в то же время мне особенно остро захотелось вернуться обратно. Чтобы попытаться исправить хоть что-то.