Скаредное дело - А Зарина

Держа на коленях своего найденного сына, сияя радостью, слушал князь тяжелую историю ареста бедного Штрассе из уст Каролины.

Она окончила и упала перед князем на колени, протянув к нему с мольбой руки.

- О, спасите моего брата за вашего сына! - молила она князя.

- Помоги им, тятя! - со слезами сказал и Миша, прижимаясь к отцу. Они добрые! Они жалели меня: все к мамке отвести хотели.

- Никакой награды мне не надо, спаи его! - прибавил и Эхе, опускаясь перед князем на колени.

- Ин быть по-вашему, коли тут нет колдовства! - сказал князь вставая. - Не забывали Теряевы чужой ласки да помощи и мой Михайла не забудет ее. Ну, Антон, на коня!

Он вышел неся на руках сына, и вскочив на коня, поскакал во двор Шереметева.

Федор Иванович еще не выехал из дома.

- Радуйся, боярин! - закричал князь, подымая на руках своего сына: вызволил!

- Радуюсь, князь! Господь с тобой!

- И с тобой!

Они поцеловались.

- Чай, изморился князенок-то? - ласково сказал Шереметев.

- Нет! Он у немчинов жил: они его добро кормили. Разве вот оскоромили, ну да младенец.

- У немчинов? Ин они детей крадут?

- Не то! Слышь, какая притча-то! - И князь рассказал, как был скраден Миша и как спас его Эхе.

- Того Федьку беспременно буду просить в приказ взять, потому тут козни чьи-то.

- Не без того, - согласился с ним Шереметев.

- Так и смекаю. Да вот еще: я им за свою радость клятву дал. Помоги советом! - И князь рассказал про немца и его горе.

Шереметев покачал головой.

- Трудное дело, князь! - сказал он. - Тут-то без тебя за пять дней у нас всего понаделалось. Царь женится надумал.

- Ну?

- Верно! Сегодня уже и грамоты разосланы, чтобы смотрины готовить. Царь-то не в себе все время, а тут этот немчин подвернулся. Царю и страх: нет ли колдовства, чтобы ему навредить, как тогда с Хлоповой [Мария Хлопова - первая царская невеста; родственники ее не понравились Салтыковым, и они оговорили, что Холопова порчена; на беду, она объелась сладкого; все Хлоповы вместе с бедной Марией были сосланы; Царь сильно тосковал о ней и долго не хотел жениться].

- А все-таки я слово дал! - ответил князь.

- Слово дал, держись! Только не иначе, как самому челом бить надо.

- Ну и ударю! Разве мало у меня заслуг перед царем? - сказал князь вставая. - Допреж всего к боярину Колтовскому поеду, чтобы он с дыбой-то повременил; а там и к царю.

- Ну, ин быть по-твоему! - ответил Шереметев. - А мальчонка в вотчину пошлешь?

Хотел бы мать порадовать, да боюсь одного пускать опять на бабий дозор. Нет, пущай пока что, со мной погостит.

- И то ладно! Ну, я со двора.

- Да и я тоже!

Князь ласково простился с сыном и, поручив его Антону, поехал исполнять свое княжеское слово, данное честным немчинам.

В грязном углу Китай-города, на Варварском кресте, под горой, обнесенные высоким тыном, стояли тюрьма и подле нее разбойный приказ со всеми нужными пристройками: караульной избой, жилищем заплечных мастеров и страшным застенком. В народе звали это страшное место почему-то Зачатьевским монастырем.

Сюда-то и приехал князь в первую голову.

Соскочив с коня у ворот, он отдал повод часовому стрельцу и быстро вошел в калитку.

Большой грязный двор с лужами не то грязи, не то крови, с тяжким смрадом гнилых ям, где томились узники, горелого мяса и разлагающейся крови, - производил тяжкое впечатление страха и мерзости. Кругом валялись орудия казней и пыток; из дыр, закрытых решетками, слышался лязг цепей, а из огромного сарая - стоны и крики пытаемых.

У князя замутилось в глазах. В это время через двор к тюрьме пошел заплечный мастер, молодой парень, с добрым лицом, покрытым рябинами. Он был в пестрядиных штанах, босоног, с сыромятным ремешком вокруг головы.

- Эй! - крикнул ему князь, - проведи меня до боярина, Якова Васильевича!

- Он в застенке! - ответил остановившись парень.

- Зови его сюда, - закричал ему князь. - Скажи, князь Теряев кличет! Ну, или шкуры своей не жалеешь.

- Кликнуть можно, отчего не кликнуть! - отозвался парень и лениво вернулся в страшный сарай.

Князь остался среди двора. Распахнулась низкая тюремная дверь, и оттуда вывели старика, по рукам и ногам спутанного цепями. Что-то страшное было в его лице. Князь вгляделся и увидел, что рот у него был разорван и оба уха отрезаны.

Он отвернулся.

Князь Терентий Петрович! - услышал он голос и обернулся. Боярин Колтовский в одном кафтане и скуфейке стоял перед ним и ласково ему улыбался.

- Здравствуй, боярин! - поздоровался с ним князь и невольно прибавил: - страшное у тебя дело.

- Приобыкши... - ответил боярин.

Он был высок ростом и худ, как щепа. Длинная черная борода делала его еще выше и тоньше; острый нос, тонкие губы и маленькие глаза под густыми ресницами придавали лицу его зловещее выражение.

- По делу к тебе, боярин! Сослужи мне службишку, а я уж отслужу, как раб твой, - сказал князь кланяясь.

- Ну, ну, - перебил его Колтовский, - я за приятеля завсегда рад. Да что мы тут! Пойдем в избу! Нет, в избу! - усмехнулся он, заметив, как вздрогнул князь и покосился на застенок. И он повел князя через двор к низкому зданию, что стояло напротив застенка.

Они вошли в избу. Пройдя сенцы Колтовский ввел его в просторную горницу. В углу висели образа до самого низа. У стены перед высоким креслом стоял длинный стол с письменными принадлежностями. В горнице помимо этого стояли скамьи, табуретки, кресла и по стенам висели укладки, а уголь занимал огромный рундук.

- Медком или вином потчевать повелишь, - спросил боярин, войдя в горницу. - У меня тут в укладке есть! Опять курник жена изготовила, - с собой ухватил.

- Не пойдет в глотку, боярин! Спасибо на угощении! - ответил князь.

Боярин усмехнулся.

- А я так приобыкши!.. - ответил он снова и раскрыл одну из укладок. Князь увидел в ней чарки и кубки и целый ряд кувшинов и сулей.

Боярин взял с полки одну из сулеек; потом, нагнувшись и засунув руку в глубину укладки, вытащил муравленный горшок, взял две стопки, ложку и вернулся к столу.

- Мы здесь, князь, - говорил он, ставя все на стол, - по-домашнему, только без хозяйки. Случается иной раз с утра уйдешь, да весь день с ночью, да еще день без выхода тут. Как татарин - и не помолишься! Да вот и сегодня работы, ахти сколько! Выпей князь! Не хочешь. Ну, твое здоровьице!

Боярин выпил стопку, крякнул и, запустив ложку в горшок стал есть курник.

- А ты, князь, рассказывай, что за дело! - сказал он.

- Дело-то? А допреж всего мое дело... - начал князь и рассказал про похищение сына своего и про Федьку Беспалого.

- И прошу, боярин, тебя о том, чтобы ты Федьку этого в приказ взял и опросил бы для чего и по чьему напущению такое сделал?

- Что ж, это можно, - ответил боярин. - Выдь-ка, князюшка, на двор да похлопай в ладоши!

Князь тотчас вышел и хлопнул. От сторожевой избы отделился стрелец и спешно подошел к нему.

- К боярину! - сказал князь, возвращаясь в горницу.

Боярин тем временем выпил еще стопку, и острый нос его закраснелся.

- Ты, Еремка? - сказал он стрельцу. - Ну, и пусть ты! Возьми-ка ты с собой Балалайку да Ноздрю и идите вы на Москву-реку, супротив Козья болота, у моста. Так, князь? Ну, так туда! И опросите, там ли Федька Беспалый, - он рапату держит. Слышь, жгли его не так давно.

- Знаю его, боярин, - отозвался стрелец.

- Бражничал у него, поди?

- Бывало!

- Ну, так и говорил бы сразу. Так бери этого Федьку и волоки сюда, а добро его стереги, оставь хоть Ноздрю. Потом дьяка пошлем в царскую казну взять. Иди-ка!

Стрелец поклонился и вышел.

- А вот и сделали! На допрос-то придешь? Звать, что ли?

- Беспременно. О том просить хотел.

- Ну, быть по-твоему! А еще в чем дело?

Боярин выпил еще стопку и налег на курник.

- А еще о немчине Штрассе, - сказал князь.

Боярин откинулся и перекрестился.

- С нами крестная сила! Что тебе до него?

- Пытал ты его или нет?

- Нет! Так, плетью бил только. Такой щуплый... Сбирался на дыбу; ну, а тут государево дело объявилось, так пока в яме держу.

- Так молю тебя, боярин, не трожь его дня два еще. Я о нем царю челом бить хочу, потому он за моего сына заступник, а в вине не причинен.

И князь рассказал про дело немчина.

Боярин от вина посоловел и подобрел.

- Ну, ну, пока что не трону его. Тут государево дело, так и не до него теперь.

Князь встал, подтянул пояс и низко поклонился боярину.

- Ну, спасибо, боярин, на ласке! Теперь за мной черед. Твой слуга.

- Что ты, Бог с тобой! Давай поцелуемся лучше!

И боярин обнял князя, а потом пошатываясь пошел проводить его.

- Что за дело? - спросил князь дорогой, услышав пронзительный вопль из сарая.

- Государево, говорю, - сказал Колтовский. - Слышь, писарь Миколка Харламов след вынул и ворожейке Матрешке Курносовой, наговора ради, отнес; а то видел псарь Андрей Перезвон да Кривошлык; про то и сказали! Теперь правды ищу. Хе-хе-хе! Длинниками всю подлинную узнаю; колышки под ногти пущу, всю подноготную выведу. Хе-хе!