Детективы Дэшила Хэммета. Т. 3 - Дэшил Хэммет

Сразу после наступления темноты ветер, пахнущий дождем, начал сгонять над заливом грозовые облака. Гости, особенно те, кому нужно было добираться по воде, заторопились домой. Остальные, жившие на острове, оставались до тех пор, пока первые капли дождя не начали барабанить по крыше. Затем ушли и они.

Дом Хендрикссонов затихал. Ушли музыканты и приглашенные слуги. Постепенно исчезала в своих комнатах домашняя прислуга. Я, прихватив несколько бутербродов и книгу, уютно устроился в кресле в комнате с подарками, которые теперь были накрыты серо-белым покрывалом.

Кейт Хендрикссон, дед невесты — она была сиротой, — заглянул ко мне.

— Вам что-нибудь нужно? — спросил он.

— Нет, спасибо.

Он пожелал мне спокойной ночи и ушел спать — высокий стройный старик с фигурой юноши.

Дождь и ветер усилились. Я спустился вниз, чтобы проверить запоры на первом этаже и в подвале, и вновь поднялся наверх.

Пододвинув кресло поближе к торшеру, я разложил на маленьком столике бутерброды, книгу, пепельницу, пистолет и фонарь. Затем я разжег камин, включил торшер, выключил остальной свет и приготовился читать.

Книга называлась «Властелин моря». Речь в ней шла об умном и жестоком парне по имени Хогарт, скромным желанием которого было ни больше ни меньше, как заполучить весь мир. Здесь были заговоры и контрзаговоры, похищения, убийства, побеги из тюрем, подлоги и кражи, бриллианты величиной со шляпу и плавающие крепости размером с Коффигнел. Это, конечно, звучит глупо, но в книге все было реальным, как десятицентовая монета.

Хогарт еще только набирал силу, когда погас свет.

В темноте я избавился от сигареты, воткнув ее в один из бутербродов. Положив книгу на пол, я взял пистолет и фонарь и подошел к окну.

Услышать какой-нибудь посторонний шум оказалось непросто. Гроза бушевала вовсю. Мне же необходимо было знать, почему погас свет в комнате. Другое освещение в доме давно выключили. Поэтому темнота в холле ни о чем не говорила.

Я ждал. Моим делом была охрана подарков. Но к ним еще никто не прикасался. Волноваться пока было не о чем. Так прошло минут десять.

Пол вздрогнул у меня под ногами. Окна затрещали под напором ветра. Глухой звук сильного взрыва заглушил вой ветра и шум дождя. Судя по всему, взрыв произошел где-то на острове.

Сквозь окно, залитое дождем, ничего не было видно. Остров погрузился в темноту. Это говорило об одном — огни погасли на всем острове, а не только в доме Хендрикссонов.

Это немного успокаивало. Гроза могла вывести из строя электроснабжение или стать причиной взрыва.

За черным стеклом окна мне почудилось какое-то движение внизу. Но все это было слишком далеко. Я сказал себе, что становлюсь слабоумным, и отошел от окна.

Новый взрыв подбросил меня к окну. Казалось, он прозвучал ближе, чем первый, может быть, потому, что был сильнее. Но я все равно ничего не видел в темноте. И все так же ощущал какое-то движение внизу.

По холлу прошлепали босые ноги. Обеспокоенный голос произнес мое имя. Отвернувшись от окна, я положил пистолет в карман и включил фонарь. В комнату вошел Кейт Хендрикссон в пижаме и банном халате, выглядевший в нем еще тоньше и старше.

— Это не…

— Я не думаю, что это землетрясение, — сказал я, поскольку это первое, что приходит в голову калифорнийцу. — Недавно погас свет. Потом прозвучали два взрыва внизу и…

Я замолк. Три выстрела, один за другим. Выстрелы из винтовки, причем самого крупного калибра. Затем, едва слышно в шуме грозы, раздались два отдаленных пистолетных выстрела.

— Что это? — спросил Хендрикссон.

— Где-то стреляют.

В холле послышались звуки шагов и встревоженные голоса. Дворецкий, почтенный, солидного роста мужчина, полуодетый вошел в комнату, неся подсвечник с пятью зажженными свечами.

— Очень кстати, Брофи, — сказал Хендрикссон, когда дворецкий поставил подсвечник рядом с моими бутербродами. — Ты не пытался узнать, в чем дело?

— Пытался, сэр. Телефон не работает, сэр. Может быть, послать Оливера вниз, в деревню?

— Нет. Я не думаю, что это так серьезно. А вы как думаете? — спросил он у меня.

Я сказал, что согласен с ним, но мое внимание было приковано к тому, что творилось снаружи. Я услышал далекий слабый крик, который мог принадлежать женщине, и залп пистолетных выстрелов. Грохот грозы перекрыл их, но, когда вновь послышались выстрелы из тяжелой винтовки, крик уже стих.

Если открыть окно, то в комнату обрушатся галлоны воды, но слышимость от этого лучше не станет. Я стоял, прислонившись ухом к оконному стеклу, пытаясь представить себе, что происходит снаружи.

Мое внимание отвлек звонок у входной двери. Он звенел громко и настойчиво.

Хендрикссон посмотрел на меня. Я кивнул.

— Посмотри, кто это, Брофи, — сказал он.

Дворецкий торжественно вышел и вернулся еще более торжественно.

— Княжна Жуковская, — объявил он.

В комнату вбежала высокая русская девушка, которую я видел на приеме. Ее глаза расширились и потемнели от волнения. Лицо было очень бледным и мокрым. Вода ручьями сбегала с ее голубого капюшона.

— О, мистер Хендрикссон! — Она двумя руками схватила его за руку. Ее голос, звучавший совершенно без акцента, был голосом человека, которого взволновал приятный сюрприз. — Банк ограблен, а — как вы называете его? — командир полиции убит.

— Что? — воскликнул старик, неуклюже уворачиваясь от воды, брызнувшей с плаща на его босую ногу. — Виган убит? И банк ограблен?

— Да! Ужасно, не правда ли? — сказала она так, будто говорила что-то очень приятное. — Когда первый взрыв разбудил нас, генерал послал Игнатия узнать, что случилось, и он спустился туда как раз в тот момент, когда взорвали банк. Слышите?

Мы прислушались и снова услышали перестрелку.

— Это прибыл генерал! — сказала она. — Он просто в восторге! Как только Игнатий вернулся с новостями, генерал вооружил всех мужчин в доме, от Александра Сергеевича до повара Ивана, и повел их туда, впервые счастливый с 1914 года, когда он командовал дивизией в Восточной Пруссии.

— А как же герцогиня? — спросил Хендрикссон.

— Он, конечно, оставил ее дома со мной, но я незаметно сбежала, пока она пыталась первый раз в жизни самостоятельно налить воду в самовар Это не та ночь, когда можно оставаться дома!

— Х-м-м, — пробормотал Хендрикссон, явно не слушая ее. — И банк тоже!

Он посмотрел на меня. Я ничего не сказал. Грохот еще одного залпа докатился до нас.

— Вы могли бы что-нибудь сделать там, внизу? — спросил он.

— Может быть, но… — Я кивнул на подарки под покрывалом.

— Ах это! — сказал старик. — Но банк беспокоит меня не меньше, чем они. Кроме того, здесь останемся мы.

— Хорошо! — Мне не терпелось удовлетворить свое любопытство. — Я пойду вниз. Вам лучше оставить дворецкого здесь, а шофера посадить у входной двери. Если у вас есть оружие, раздайте им. Не найдется ли у вас плаща? У меня с собой только легкое пальто.

Брофи нашел желтый непромокаемый плащ, который пришелся мне впору. Я надел его, спрятал понадежнее пистолет и фонарь и нашел свою шляпу, в то время как Брофи заряжал автоматический пистолет для себя и винтовку для Оливера, шофера-мулата.

Хендрикссон и княжна пошли со мной вниз. У дверей выяснилось, что она не провожает меня — она идет со мной.

— Но, Соня! — запротестовал старик.

— Я не собираюсь делать глупости, хотя мне и хотелось бы, — сказала она. — Я, пожалуй вернусь к Ирине Андроновне. Она, наверно, уже налила самовар.

— Вот и умница! — сказал Хендрикссон и выпустил нас на улицу, под дождь и ветер.

Погода не располагала к разговору. В молчании мы пошли вниз между двумя рядами живой изгороди, ветер подгонял нас в спину. У первого же отверстия в изгороди я остановился, кивнув на чернеющее пятно дома.

— Это ваш…

Ее смех прервал меня. Она схватила меня за руку и начала уговаривать не отправлять ее домой.

— Я сказала так мистеру Хендрикссону только для того, чтобы он не беспокоился, — объяснила она. — Не думаете же вы, что я собираюсь пропустить такое зрелище.

Она была высокой. Я — низеньким и толстым. Мне приходилось смотреть на нее снизу вверх — чтобы увидеть то, что позволят мне дождь и серая ночь.

— Вы промокнете до нитки под таким дождем, — возразил я.

— Что из этого? Я одета по погоде. — Она приподняла ногу, чтобы показать мне крепкие водонепроницаемые ботинки и шерстяные чулки.

— Неизвестно, что там происходит, а я должен работать и не смогу присматривать за вами, — настаивал я.

— Я могу сама о себе позаботиться. — Она откинула полу плаща и показала мне большой автоматический пистолет.

— Вы будете мне мешать.

— Нет, не буду, — возразила она. — Возможно, я даже смогу вам помочь. Я не слабее вас и умею стрелять.