День, когда началась Революция. Казнь Иисуса и ее последствия - Николас Томас Райт

стоит отметить третью часть книги «Новый Завет и народ Божий»), и нам не обязательно опять углубляться в это. В любом случае во второй части нам предстоит рассмотреть нужные библейские тексты, поскольку первые христиане считали, что смерть Иисуса надлежит понимать в соответствии с Писанием. Но прежде этого нам следует обратить внимание на три вещи, которые для нас важны.

Во-первых, жизнь евреев I века – как и жизнь многих евреев XXI века – в значительной степени строилась вокруг главных праздников и священных дней. И самым великим среди праздников был Песах, еврейская Пасха, когда народ вспоминал о том, как в Книге Исход Бог Израилев решительно вмешивается в историю и, сокрушив власть египетского фараона, освобождает свой народ, попавший в рабство. Вся эта история целиком была крайне важной, и ее со всеми подробностями вспоминали на каждый Песах: рабство, тяжкий труд, «казни», которые обрушились на фараона и его народ, гибель первенцев в Египте (от которой израильтян защищала кровь пасхального агнца), переход через Чермное море, путешествие по пустыне, дарование Закона (Торы) на горе Синай и строительство скинии. У нас есть все основания думать, что евреи, праздновавшие Песах год за годом, видели в нем праздник свободы – и не только прошедшего освобождения, но и великого грядущего освобождения, тем более что они снова чувствовали себя порабощенным или угнетенным народом. И для наших целей важно то, что сам Иисус выбрал Песах, чтобы совершить то, что он должен был совершить, а первые христиане, пытаясь понять смысл его смерти, обращались к событиям Исхода.

Во-вторых, многие евреи I века, ожидавшие нового великого освобождения со стороны Бога, размышляли о нем в свете Книги Даниила и подобных текстов. Речь здесь (в Дан 9) шла о том, что их изгнание не ограничивалось семьюдесятью годами, проведенными в Вавилоне, но длилось по сей день в иной форме – в форме продолжающегося языческого гнета. Все великие пророки говорили о том, что бедствия Израиля (включая разрушение Храма, в результате чего народ был лишен Божьего присутствия) были результатом идолопоклонства и греха Израиля. И потому в тот момент, когда Бог захочет положить конец этому длинному изгнанию, настанет эпоха «прощения грехов». Евреи отмечали День искупления, когда люди исповедовали свои грехи и могли получить прощение. Этот священный день мало походил на Песах, за исключением того, что оба праздника отмечались в Иерусалимском Храме (после чего на Песах люди расходились по своим домам для особой совместной трапезы). Но во времена Иисуса евреи ожидали великого события, в котором будет и «новый Исход», и «прощение грехов», а потому могли как-то соединять две эти вещи. Иеремия говорил о «новом завете», который включает в себя прощение грехов (Иер 31:31–34). Все это дает нам нужные рамки для понимания как деяний Иисуса, так и того, как они воспринимались его первыми последователями.

В-третьих, нам не надо думать, что какой-либо еврей I века, не принадлежавший к христианскому движению, пользовался теми сложными конструкциями мысли, которые быстро начали использовать первые последователи Иисуса, говоря о его смерти. Некоторые из современников Иисуса ждали Мессию или хотя бы пророка, который укажет Израилю выход из его нынешнего бедственного положения, но ни один из них, насколько нам известно, не говорил, что этот вождь должен пострадать. Точно так же некоторые думали, что близится эпоха ужасных страданий, после которой Израиль получит избавление, но никто не связывал это с возможным Мессией. А иные люди читали тексты о том, что Бог Израилев вернется каким-то совершенно новым образом, как в Книге Исаии, 52, чтобы произвести суд над миром и избавить свой народ. Но никто не связывал этого с возможным Мессией или великими страданиями. Не существовало готового образца ожиданий, который после распятия Иисуса мог бы породить то особое толкование, которое мы видим у первых христиан: для них эта смерть была мессианской победой, связанной с долгожданным возвращением Бога. Источник такого понимания следует искать где-то еще.

В следующей части книги мы вернемся, в рамках более широкой картины, к тому, как евреи понимали Священное Писание Израиля и как последователи Иисуса заново прочли его в свете смерти и воскресения Иисуса. А пока, завершая эту главу, нам надо представить себе тот мир, в котором жили первые христиане.

Мир Нового Завета

Тут, к нашему удивлению, мы находим удивительно разные тексты. Мы не всегда замечаем, насколько взрывоопасны эти новые идеи и свежие интерпретации старых, которые появились за пятьдесят лет существования новой веры. Читая разные раннехристианские тексты, мы как будто поворачиваем калейдоскоп: мы видим те же краски и фигуры, но в постоянно меняющихся сочетаниях, так что они составляют все новые и новые узоры. Ничто в античном мире – будь то мир иудеев или язычников, – не объясняет нам, откуда внезапно появилась эта буря тем и образов, которые посыпались друг на друга, когда первые христиане приступили к попытке понять и объяснить, что произошло с Иисусом, миром и с ними самими. Если просто рассмотреть все эти вещи одну за другой, станет понятно, что я имею в виду. О каждой из них мы подробнее поговорим в третьей части, но здесь важно их обозначить, хотя бы по той причине, что все читатели Нового Завета чувствуют, насколько они важны, но при этом видят, что их на удивление трудно связать в цельную картину. Отчасти это объясняется тем, что, как показывала предыдущая глава, многие богословы и проповедники хорошо усвоили только часть вопроса, но им не удалось включить в свою картину все остальное. Я тоже не предложу вам всестороннего подхода. Но я надеюсь, что мои аргументы, представленные ниже, покажут, что эти раннехристианские тексты связаны в единое целое куда глубже, чем кажется.

В Новом Завете мы найдем немало сложных и непонятных слов о кресте – и когда он подан как часть большой картины, и когда о нем говорят подробно. Многим трудно увязать рассказы четырех евангелистов (об Иисусе, возвещающем приход Царства Бога и затем идущем на смерть) с тем, что, по-видимому, говорят Послания (история Бога, который, действуя через смерть Иисуса, спас грешников). Многим непонятны и сами Евангелия: как связаны между собой весть Иисуса о Царстве и его приближающаяся смерть? Первые христиане обращаются к Библии Израиля различными способами, так что у них даже появилась особая формулировка («Мессия умер за грехи наши по Писаниям»), но нам сложно понять даже то, как они сами представляли себе использование Писания, особенно по отношению к смерти Иисуса. Искали ли они отдельные доказательства