Лик Девы - Сергей Пономаренко

Пройдя еще с километр, выйдя в долину, Василий увидел, что к нему спешат всадники. То и дело, возле одного, то другого верхового, возникал дымок, и вслед за этим доносилось эхо выстрела. Не имея больше сил, Василий рухнул на землю, прося Господа дать ему легкую смерть, но вместо этого попал в объятия Всеволода, уже давно его разыскивающего вместе с казаками. Василий рассказал ему о своих злоключениях и чудесном спасении.

Выздоровление Василия затянулось на две недели. Однажды к нему зашел радостный Всеволод и сообщил, что указ о присвоении ему офицерского звания уже пришел, и теперь он будет командовать небольшой заставой в казачьем поселке, у самого подножия гор. Василий порадовался за друга и тот на рассвете уехал.

Как только представилась возможность, Василий отправился в путь и навестил друга. Вечером друзья крепко выпили, и Василий остался ночевать у Всеволода в избе. Среди ночи Всеволод ушел, сославшись на служебные дела. Утром Василий прошелся по небольшому поселку, скорее напоминавшему сторожевой пост, окруженный по периметру деревянным частоколом. Надежды снять здесь жилье не было, и Василий с сожалением стал собираться в обратный путь. Уезжать ему не хотелось, и он решил попросить друга разрешить ему погостить здесь несколько дней. Вечерком можно было бы истопить баньку. Мысли о баньке привели его на задний двор, где стояло строеньице, смахивающее на нее. На дверях Василий увидел грозно топорщившийся амбарный замок, и отставил свое намерение, когда внутри строения послышался какой-то шум. А затем он узнал голос горянки, что-то гневно выговаривающий ему через двери.

Маленькое «слепое» окошко было затянуто бычьим пузырем, и Василий разрезал его ножом. Внутри было темно, но он не сомневался, что девушка находится там. Не помня себя от волнения, Василий стал метаться по двору, нашел топор и выломал дверь. Увиденное потрясло его. Горянка, спасшая ему жизнь, была прикована цепью за ногу к мощному костылю, вбитому до отказа в дубовую стену бани. Одежда девушки была порвана, волосы спутались, лицо было открытым, без платка, и на скуле виднелся давний синяк. В бане стояла грубая лавка, таз, кувшин с водой, еда, прикрытая платком, и на удивление, новая щегольская кровать со смятой постелью.

— Да как они посмели, сволочи! На каторгу их! Я пожалуюсь их командиру, Всеволоду Ивановичу! Прости их, прости меня, Христа ради! — Василий попытался перерубить цепь, но она не поддавалась, костыль тоже упрямился. Услышав имя Всеволода, девушка дико закричала и стала истерично смеяться, то плакать. И тут до Василия наконец дошло…

— Это сделал Всеволод? — переспросил пораженный Василий у беснующейся горянки. — Неужели он?!

— Ничего здесь нет страшного и предосудительного! — послышался за спиной Василия срывающийся от ярости голос Всеволода. — Идет война. Эта женщина — государственный преступник, дочь предводителя здешних абреков[5]. В кишлаке оказали сопротивление, ее захватили с оружием в руках, возможно, она причастна к смерти четверых солдат, погибших при штурме.

Слова его были пересыщены ложью, Василий это понял и неожиданно для себя успокоился.

— Штурм кишлака был, как я понимаю, сударь, отместкой за мое чудесное спасение? — холодно и иронично спросил он. — Но почему на протяжении двух недель она находится здесь, как зверь, а не передана в руки государственного правосудия?! Вы лжете, сударь! Вы сами преступник! Вы мне больше не товарищ! Я доложу об этом вашему начальству! Немедленно освободите девушку, сударь!

Всеволод побледнел, но отрицательно покачал головой.

— Да, я виноват! Я ее люблю, а она этого еще не понимает. Я учу ее русскому языку. Она мне поверит, покрестится, и мы обвенчаемся в церкви.

— А ты ее спросил? Сначала снасильничал и все за нее решил. Отпусти ее!

— Если отпущу, то ее отец уничтожит меня. О кровной мести, надеюсь, ты слышал?

— За все надо отвечать, и плата бывает очень тяжелой.

— Ты, мой товарищ, желаешь мне смерти?! — воскликнул Всеволод. Василий не успел ответить, как раздались выстрелы. В баню заскочил возбужденный казак.

— Горцы идут! — закричал он и плюнул в сторону девушки. — И все из-за нее… — И с этими словами он выбежал из избы.

Двое бывших друзей сверлили друг друга яростными взглядами.

— Твой долг быть с солдатами — иди туда! — вскричал Василий.

— Мы уйдем вместе, если ты дашь слово, что сюда не вернешься! — холодно ответил Всеволод.

Крики и грохот выстрелов усилились.

Машка почувствовала усталость, сумасшедшее желание спать, поднялась и сообщила:

— Я пойду спать. Ириша, составишь компанию?

Ира, сидя в обнимку с Кириллом, отмахнулась:

— Я еще посижу у огня, дослушаю легенду. Дверь только не закрывай.

— Ира, я не привыкла спать с открытой дверью. Постучишь, открою — сплю я чутко, — раздраженно сказала Маша.

Леонид тут же вскочил и пошел провожать ее. Возле двери он сделал неловкую попытку обнять и поцеловать Машку, но она решительно его отстранила.

— Давай не будем портить очарование сегодняшнего дня, — попросилась она. — Я очень устала и хочу спать. Спокойной ночи!

Машка скрылась за дверью и сразу закрыла ее на задвижку. Лишь ее голова коснулась подушки, как она провалилась в глубокий, без сновидений сон, дав себе установку проснуться на стук в двери.

Проснулась она мгновенно, как и уснула. Вокруг стояла глубокая темнота. «Где Ира? — была ее первая мысль. — Неужели до сих пор не пришла? Хотя как она могла бы войти, если я изнутри заперла дверь?!» Машка включила торшер и села на кровати, прислушиваясь к тишине. Собственно, полной тишины не было, откуда-то издалека донесся сдавленный женский крик.

«Ирка! Ей требуется помощь!» — пронзила ее мысль, и она выскочила из комнаты в одной пижаме. Здесь женский голос звучал более явственно, и этой женщине было явно не комфортно. Машка поспешила к лестнице. Спустившись до ее середины, в полумраке, при свете догорающих, красных углей в камине она увидела картину, ее потрясшую. Два полностью обнаженных тела слились в сумасшедшей страсти, изливающуюся в рвущихся наружу женских стонах из-за неземного счастья. Казалось, мир принадлежит только им, и больше никого нет на этом свете. Большое мускулистое тело мужчины, отсвечивающее в темноте белизной кожи, располагалось спиной по отношению к Машке. Его руки крепко сжимали женские бедра, спина плавно колыхалась в такт стонам женщины. Машка замерла, чувствуя, как ее сердце рванулось, стремясь выскочить из груди. Ее пронзило острое желание, обжигая низ живота. На одно мгновение Машке показалось, что не она стоит на лестнице, а находится там, на полу, и это ее бедра сжимают крепкие, властные руки мужчины. Ощущение было такое явственное, что она прикрыла глаза, а когда открыла, то увидела, что мужчина, не меняя позы, движений, смотрит через плечо на нее, прямо в глаза!