Лик Девы - Сергей Пономаренко

— Хорошо, пусть будет не Валентин. Вспомни, мы с тобой познакомились в больнице «скорой помощи» прошлым летом. Вспомни меня — я длинный, худой. Мы вместе с тобой ехали в маршрутном такси, которое попало в аварию.

— А-а! Помню! Только как звать, забыл. Какого черта тебе от меня надо?!

— Я все вспомнил! Мы не попадали в аварию, нас вообще не было в тот момент в маршрутном такси, — закричал в трубку мужчина. — Поверь мне — мы с тобой не ехали в том маршрутном такси!

Девушка устала тормошить безжизненные тела своих спутников. Было непонятно, что с ними происходит, она не верила, что они могли умереть. Все было, как и в прошлый раз, и их неподвижность ее не удивляла. Посмотрев на часы, она спохватилась и направилась, было к выходу, но, посчитав, что поздней ночью спускаться по горному склону не стоит, достала из рюкзака Дениса спальник, и устроилась в нем. Темнота, царящая в пещере, ее не пугала, а тем более соседство неподвижных мужских тел. В своей жизни она привыкла бояться более реальных вещей.

В этот раз, как и в прошлый, Врата не пропустили ее сквозь себя, в отличие от ее спутников. Но глядя на их безжизненные тела, она не знала, огорчаться ей или радоваться? Врата их пропустили, но не позволили вернуться. Причина их невозвращения из Иного Мира была ей известна. Девушка проводила магический ритуал, не имея всех необходимых для этого магических предметов, проигнорировав, имеющиеся на этот счет предостережения. В течение многих поколений Посвященные предпринимали попытки проникнуть сквозь Врата времени, не имея священного амулета-оберега — маски Орейлохе, но нигде не сохранилось ни одного свидетельства о том, что какая-либо из попыток завершилась благополучно. Маска Орейлохе была утеряна несколько столетий назад из-за нерасторопности жрицы, носившей имя Мара. Существовало предание, что маска Орейлохе не может исчезнуть бесследно и по прошествии пяти веков будет возвращена жрицей, носящей имя Мара. С тех пор адепты, становясь Посвященными, получали новое имя — Мара.

Поэтому она здесь, предприняла две попытки проникнуть сквозь Врата времени, но обе закончились неудачей. Это был знак, что она идет по ложному пути, и не должна искушать судьбу в третий раз.

«Как мне поступить с двумя безжизненными телами, находившимися рядом с ней, на расстоянии вытянутой руки?» Так ничего и не придумав, она забралась в спальник, и согревшись в нем, она незаметно для себя вскоре уснула.

Проснувшись, девушка посмотрела на часы, они показывали шесть часов. Вокруг стояла непроглядная тьма подземелья, поэтому было трудно поверить, что сейчас на поверхности начало светать. Включила фонарик — ее спутники находились в тех же позах, что и вчера. На ощупь тела были холодными, без всяких признаков жизни, пульс отсутствовал. Она вздохнула и в одиночку стала выбираться из пещеры — больше ждать она не могла.

Встретившее девушку утро было туманным, сырым, и ее стала пробирать легкая дрожь. Можно было достать из рюкзака свитер, но она решила согреться, ускорив шаг.

2-й лунный день. Луна во Льве

— Машуня, давай присядем на дорожку, как полагается, — грустно произнесла мама, Виктория Алексеевна, уже одетая, накрашенная, готовая выйти из дому. — Миша, давай, присоединяйся к нам, — громко крикнула она в коридор, — присядем на дорожку.

Отчим, Михаил Степанович, мячиком вкатился в комнату, радостно-возбужденный предстоящим отъездом, занося с собой вонь «надцатой» выкуренной сигареты за сегодняшнее утро. Маша послушно присела на краешек дивана и выжидающе уставилась на маму, непроизвольно изучая ее, делая свои выводы.

Мама, сорокачетырехлетняя женщина, всю жизнь тщательно следила за своей внешностью. По утрам она крутила хулахуп, ограничивала себя в еде и до сих пор сохранила отличную фигуру. Но сейчас она выглядела растерянной и опечаленной. С одной стороны, ей не хотелось оставлять дочь одну, а с другой — она опасалась отпустить в дальние края без присмотра нынешнего мужа, который был моложе ее и должен был ехать на руководящую работу. Было еще одно соображение. Они втроем жили в двухкомнатной квартире, доставшейся Виктории Алексеевне после развода, а эта поездка обещала значительно улучшить их материальное положение. Это позволило бы в недалеком будущем оставить эту квартиру взрослой дочери, а самим присмотреть себе жилье улучшенной планировки в новостройках, и обязательно с отдельной спальней. Тем более что дочь уже достаточно взрослая, и повсеместно наблюдается стремление немолодых мужиков волочиться за молоденькими девицами. Конечно, Михаил Степанович не такой, да и сама она держит ситуацию под контролем, но иногда по утрам, когда Машенька в коротком атласном халатике выходила к завтраку, Виктория Алексеевна замечала у мужа взгляды отнюдь не благопристойного отчима, а мартовского блудливого кота! Нет, в Машеньке она уверена, но та, сама того не желая, могла возбудить в голове сорокалетнего мужика определенные фантазии. Итак хватает полчищ алчущих молодых хищниц, которым не надо тратиться на дорогостоящие шейпинги и наряды, чтобы привлечь к себе внимание, и ей необходимо постоянно держать ситуацию под контролем.

— Молодость жестока и самонадеянна, но быстро проходит, — сделала она вывод и, посмотрев в зеркальный витраж мебельной стенки, рукой поправила и без того идеальную прическу, плод двухчасового таинства в салоне красоты.

Виктория Алексеевна осталась довольна своим внешним видом. Сегодня она надела строгий серый костюм и белоснежную блузу навыпуск. «Мне не надо тратиться на лифчики со вставками, слава богу, у меня и своего хватает», — с гордостью подумала Виктория Алексеевна.

«Несмотря на то, что мама хорохорится, возраст все равно дает о себе знать предательскими морщинами на шее и руках», — подумала Маша, проследив за маминым оценивающим взглядом, брошенным на собственное отражение. — Рано или поздно она все равно потерпит поражение в борьбе со временем, так стоит ли ради этого жертвовать пирожными?!»

Пирожные Маша любила. Несмотря на то, что дома на них было наложено табу, она их поедала в неимоверных количествах в кафешках, и они никак не отражались на ее фигуре. Может, секрет состоял в том, что Маше исполнился только двадцать один год?

Была она голубоглазой шатенкой с длинными волосами, при необходимости превращающимися в толстую косу, выше среднего роста, с выдающимися выпуклостями спереди, отсутствием целлюлита на бедрах и упругим мячиком сзади. Внешность у нее тоже была в порядке: продолговатое худощавое лицо с огромными выразительными глазищами, вот только носик у нее был с небольшой горбинкой (покинувший их папа был родом с Кавказа), но это ничуть ее не портило, а даже придавало некий шарм.