Стоять, бояться, раздеваться! - Мария Сергеевна Коваленко

у начальства хватило ума не дурить ей голову лекциями и мозолить глаза своими кубиками, ромбиками и прочими твердостями. Она и кофе допить не успела, как он оделся и без единого слова убрался из квартиры.

Гордый. Красивый до безобразия своей дикой, медвежьей красотою. Стильный в дорогом костюме. И без трусов. Боксеров. Красных. Словно созданных, чтобы по фэншую вешать на люстру для привлечения богатства.

«Как абажур!» – издеваясь, подсказала фантазия.

Больше фантазия не подсказывала ничего. Спустя полчаса настало время ехать на работу, и Вероника старалась вообще ни о чем не думать. Упаковывала себя в скучный брючный костюм. Красилась. И прихватив щетку для своей ласточки, спускалась к подъезду.

Сидеть в одном салоне с боссом не было никакого желания, а немного померзнуть, пока греется машина, сегодня ей даже казалось полезным.

К счастью, ни объясняться с Бадоевым, ни любоваться разъяренным выражением лица не пришлось. Вместо начальника вахту маньяка-вуайериста неожиданно занял его зам Фёдор. А с женатыми мужчинами, тем более – многодетными отцами, Вероника предпочитала не иметь никаких дел.

Так и поехали. Молча. Паровозиком. Вначале на работу. К девяти. А вечером, в восемнадцать, обратно. Без тотального контроля главного сталкера и его хмурого (сегодня весь день хмурого) лица.

* * *

– Так говоришь, секс у тебя был?

Ленка явилась вечером. С пакетом презервативов вместо конфет. И коробкой черного чая вместо просекко. О том, что у подруги случился секс, она поняла буквально за пару секунд. Известным только ей способом! А после устроила форменный допрос.

– Ничего особенного. Это случайность. Временное помутнение рассудка. – Веронике даже за дверь гостью захотелось выставить. Никогда такого не было, словно переклинило ее с этой дверью. Но с раздражением справиться не получалось.

– Ага... – Лена с видом следователя по особо важным делам прошлась по квартире. – Случайно ковер твой, дорогущий, из итальянского салона, до состояния половой тряпки измочалили. Диван на полметра в гостиную затолкали. И столик на дрова разнесли. Дубовый!

– Может, он и не дубовый... был.

– Не важно! Чтобы такое сделать, силища нужна, потенция и темперамент... – Лена мечтательно закатила глаза. – Пожалуй, про заварку я в прошлый раз погорячилась. Нашелся-таки мужик, который умеет качественно натягивать. Признавайся, кто это божество? Где ты нашла такой бриллиант?

– Никого я не искала. И не такой он уж бриллиант.

Позади был долгий рабочий день, трудное утро, и Веронике совсем не хотелось ничего рассказывать. Тем более – про Бадоева с его «булыжником».

– Подожди!.. – Лена сузила глаза. – А не вуайерист ли твой добрался до сладенького?

Она громко хлопнула в ладоши и засмеялась.

– Все, крошка! – Даже слова вставить не дала. – Можешь не отнекиваться! По лицу вижу, что он. Маньячище наш! Совратил, надлюбил и чуть жилплощадь не разнес. Красавец!

Вероника снова попыталась объяснить, что все случайно и не такой уж он профессионал. Но Лена уже вошла в раж и совсем ее не слушала.

– Вот это дела! Вот это скорость! К себе под бок перевёл и быстренько в кровать уложил! – развалившись на диване, охала она. – Зверь! Монстр! Не то что твой Пашка, который шмелём-импотентом два месяца над поляной летал, прежде чем к опылению приступить.

Вдруг задумавшись о чем-то, Лена замолчала. А потом уже совсем другим тоном, грустным, выдала:

– Жаль, он мастер-классы не проводит. Я бы своего благоверного отправила. Пусть бы поучился, как правильно нужно женщину зажимать. Хоть теоретически.

– Нет. Ничего он не проводит. И со мной никаких тренировок больше не будет! – Вероника сама не поняла, почему так сильно разозлилась. Аж пальцы в кулаки сжались, а голос так и норовил соскочить на истерический визг.

– Не поняла!

На Лену словно ведро воды вылили. Губы округлились в букву «о», и чашка чуть не выпала из рук.

– Практикум был первым и единственным, – уже спокойнее пояснила хозяйка квартиры.

– Э-э... В смысле – в этой квартире больше ничего не будет? Или совсем? – часто хлопая ресницами, уточнила Лена.

– Совсем. Нигде и никогда.

Гостья нервно сглотнула. Поставила чашку на обломки стола и, подойдя к подруге, крепко ее обняла.

– Вот скотина! Он попу, что ли, в первый же раз потребовал?! Домогался тебя туда, да? – спросила встревоженно.

– Э-э... – пришел Вероникин черед мычать. – Нет... Только погладил.

– Тогда... Кончить не давал? Или... Нет, знаю! Отстрелялся быстро? Все эти горячие мачо – скорострелы. С виду напалм, а на практике – бенгальский огонь.

– Нет... – Вероника почувствовала, как щеки вспыхнули, а от воспоминаний о долгих раундах с Бадоевым внизу живота приятно заныло. – Второе тоже... нет.

– Что ж за дела? Носки в кровати не снял? Или маме после секса позвонил с отчетом за день?

Лена снова сощурилась и гладить стала подозрительно медленно.

– Носки... не помню. Но маме точно не звонил.

– Тогда, может, кто-то охренел и сдуру отправил идеального мужика на все четыре стороны? – все тем же сочувствующим тоном спросила Лена.

Привыкшая, что вопросы исключительно про Бадоева, Вероника вначале не поняла. Даже успела сказать «да». И лишь заметив, как понимание в глазах подруги сменилось гневом, до боли закусила губу.

– Пожарская, ты с дуба рухнула? – Лена больше не подбирала слова. – Пашка твой лишь мозги трахать умел. Сама рассказывала – оргазмов было меньше, чем государственных праздников в календаре. Но ты с ним два года продержалась. А тут кобель. Высшая проба! И послала.

– Он мой босс. И мне не нужны никакие служебные романы!

Утром Веронике с поводами было как-то проще. Для гневного прощания хватило хмурого взгляда синих глаз и двухминутной задумчивости. Сейчас же приходилось сочинять причины без присутствия вдохновителя, потому звучали поводы как-то штампованно и не шибко убедительно.

– Ужас какой! Собственному боссу позволила себя отлюбить! Вся квартира в