Отель для страждущих - Соня Орешниковая

как там наряды для свадьбы, ах, милая, нарисуйте фасоны, то, се… А надо сказать, в ателье мы мало что сделали. Вообще ничего. Почти. Только разгребли помещение и выбрали краску для стен. И даже пытались покрасить стены.

За все это время я ни разу не позвонил Крис. Она мне – только дважды. Чтобы сказать про свои кулинарные успехи. Правда, Лион звонил Лизе постоянно, спрашивал про ателье, про свадебные наряды и порывался приехать и покормить. Но не настаивал и ко мне не ревновал. Дежурные, вежливые звонки старого знакомого, не более.

Я снова залпом выпил коньяк. Лиза стрельнула в меня взглядом. И тут пришла очередь матушки. Ее коронный выход. Она произнесла речь, суть корой сводилась к тому, что Лион должен проводить Крис, а она тут с нами останется и обсудит свадебные наряды, пусть для невесты это останется приятным сюрпризом. Лион и Крис ломаться не стали и быстро ушли, довольные.

После чего матушка начала дожимать нас с Лизой. Но мы хорошо держались. И тогда моя умная матушка перешла к тяжелой артиллерии. Попросила Лизу еще раз снять с меня мерки. Мол, Крис перед свадьбой, таким важным событием в жизни, на диете и постоянно держит себя в одном весе, не худеет, нет, у нее чудная фигура, но не поправляется ни на грамм, а я вот запросто мог поправиться. Хотя, вроде бы, похудел. Видимо, от насыщенной работы и предсвадебных нервов, такое у мужчин часто случается, и пока не поздно, с этим можно что-то сделать. Расширить. Но лучше ушить. Лиза улыбнулась, спросила сантиметр и быстро его получила. Я хотел снова хлопнуть коньяк, но матушка отобрала у меня бокал.

Лиза подмигнула мне, быстро сняла мерки, даже не все, и весело сказала:

– На пару сантиметров похудел, но это не страшно. Ничего переделывать не надо. К тому же, он может еще поправиться. Его невеста потрясающе готовит. Что ж. Мне пора.

– Я вызову такси, – засуетилась матушка.

– Мам, я провожу, – осторожно сказал я.

– Что ты, нам еще многое нужно обсудить. Свадьба на носу. Лиза, детка, вы как, не возражаете?

– Вообще-то, не очень хочется садиться в чужое такси, – вдруг сказала всегда вежливая с моей матушкой Лиза. – Мой жених проводил невесту вашего сына, а Марсель проводит меня. Это быстро. Не переживайте. Марсель вернется и вы все обсудите. К тому же, мы в дороге тоже многое обсудим. Я еще не знаю, нужна ли будет вашему сыну бабочка. Или галстук. И какого цвета. Вы же не будете против? Если вы будете против, я возьму такси, я безмерно вас уважаю.

Моя матушка застыла, открыв рот, а я, воспользовавшись этим, быстро схватил Лизу за руку, и мы ретировались из квартиры.

Мы занимались сексом прямо в моей машине, немного отъехав в более уединенное место.

Потом я повез Лизу домой. Очень хотелось поехать с ней в мастерскую и проснуться рядом с ней утром, но…

– Прости, – только и сказал я, остановив машину перед ее домом.

– Все в порядке.

Она вышла, а я подождал, когда в ее окнах зажжется свет и медленно тронул машину.

… Матушка уже ждала меня. Не успел я зайти, она тут же спросила:

– Что у вас с этой Лизой?

– Что значит «с этой Лизой»? – вдруг рассердился я. – Эта Лиза шьет нам на свадьбу одежду. А ее жених готовит на нашу свадьбу. Что за пренебрежение? Откуда это презрение? Жених «этой Лизы» научил готовить Крис. А ты видела ее эскизы свадебных нарядов? Не ожидал от тебя такого снобизма, мама.

– Дело не в этом, – не смутилась матушка.

– А в чем? – еще больше распалялся я.

– Мало того, что вы постоянно пропадаете в ее этом ателье…

– Стоп, опять? «Это ее ателье»…

– Помолчи, – резко оборвала меня мать.

– Что? – растерялся я.

– Одно дело научиться готовить к свадьбе, чтобы испечь свадебный торт и уметь вкусно готовить для мужа, тем более, учиться этому с женихом родной сестры, и другое дело пропадать с этой сестрой днями и ночами в мастерской. Это две больших разницы! Лиза вполне может обойтись без тебя. По крайней мере, в шитье свадебных нарядов. И не спорь. К тому же, Крис испекла шикарный торт, то есть, продемонстрировала, что училась у Лиона готовить. А где ателье Лизы? Где? Вы там хоть что-нибудь сделали?

– Разобрали помещение и начали красить стены, – на автопилоте произнес я.

– Надо же, – фыркнула матушка. – И всего-то? Это не сравнить с тортом Крис. С вашими темпами она бы сегодня преподнесла нам, вместо торта, гренки.

– Я леплю и рисую Лизу, – вдруг признался я.

– Это понятно, – скептически кивнула моя мать. – А как же Крис?

– Ее я уже лепил.

– Один раз?

– Два.

– А Лизу все лепишь и лепишь, остановиться не можешь?

– Она всегда разная… Мне натурщицы даже не нужны…

– Ах, вот как… Ну… Знаешь ли…

– Может, я ошибся, мам? – вдруг спросил я.

– Ты о чем? – вздрогнула она. Она поняла меня.

– Может, надо жениться на Лизе? Она ведь тоже творец. Она меня понимает. А я понимаю ее…

– Два творца? Нет. Это слишком.

– Два разных творца, мама. Два разных творца.

– Я так понимаю, ты хочешь сказать, что Крис ты будешь изменять, а Лизе – нет, потому что она всегда разная. Так?

– Так. Да, так.

– Так, да не так, – разозлилась матушка. – Лиза – не жена. Она яркая, самостоятельная, самодостаточная, она – личность. Она не будет тебе готовить. Тем более, вкусно. Она будет творить. Для других. Не для тебя. И не факт, что она будет тебе рожать. Ей карьера важнее, а не семья и дети. И у нее еще будет много мужчин, уж поверь мне. Возможно, она бросит тебя, чтобы уйти к другому. Нет, Марсель. Нет. С Лизой семьи не будет. Тебе нужна обычная жена. Клуша. Домохозяйка. Чтобы сидела дома, готовила, рожала, ухаживала за детьми и за тобой. Ты же это понимаешь… Ну, подумаешь, ты ей будешь изменять… Делов-то… Почти все изменяют. Крис знает, за кого выходит замуж.

– Я всегда знал, что ты умная женщина, мама, – кивнул я.

– Я для тебя – мать. Я знаю, что тебе нужно. Я уже жила эмоциями, и что?

– А что? Ты родила меня и прожила счастливо с Жульеном.

– Так, все, хватит, – нахмурилась матушка. – Это дело серьезное. Я не вечна, я о тебе забочусь. Я должна отдать тебя в должные руки. Чтобы жена тебе была больше матерью, чем женой. Чтобы принимала тебя любого и берегла. Крис для этого идеально подходит. Будешь у нее под крылышком жить, как тебе вздумается. Ты художник. Тебе можно. Тебя нужно принимать с недостатками творческой профессии.

– Да, ты умная, мама. Но хочешь, чтобы я жил лишь разумом, в то время, как сама всю жизнь жила лишь эмоциями.

– Я – женщина. Ты – мужчина. Хватит твоих художеств. Твоих картин и скульптур. И натурщицы Лизы. Это же видно, что вы с ней… О… И ты еще думаешь, что она бы стала тебе хорошей женой? Она уводит жениха у родной сестры!

– Потому что она любит меня, я знаю. И готова принять таким, каков я есть, со всеми недостатками творческой профессии и слишком умной матушкой, – сказал я жестко. – А Крис всего лишь хочет выйти замуж по расчету для сладкой жизни. Она не любит меня. Ей нравится Лион. Она всегда такая при нем… При мне она такой никогда не была. И где есть вероятность, что она не уйдет к Лиону, кода он раскрутит свой ресторанный бизнес? Они такие, расчетливые женщины, любовь любовью, а деньги для них – это святое.

– Для них святое – социальный статус. Ну, будет она тебе изменять с Лионом. Делов-то.

– Мама, – поморщился я. – Ты выпадаешь из образа.

– Что? Ты…

– Мама, я не хочу жениться, чтобы изменять жене, которая изменяет мне. Это какой-то бред!

– Для этого есть брачный договор. Крис ничего не получит после развода. Поэтому будет примерной женой.

– Она и с Лионом будет примерной женой, если он разбогатеет. И ее социальный