Жалость унижает ментов и бандитов - Леонид Словин

— Ба-ай…

Простились дружески. Представительный секюьюрити у двери не пошевелился, когда Авгурова прошла мимо. Его интересовали только те, кто входил в банк.

«О кей!»

За дверью встретил все тот же восточный город. Откуда-то издалека донесся знакомый крик осла.

— И-а! И-а! — надрывался длинноухий.

Крик был точно такой же, как если бы это происходило не в Иерусалиме, а где-нибудь в Узбекистане, в Джизаке.

Авгурова часто приезжала туда со своим первым мужем в резиденцию Шарафа Рашидова — благоустроенные коттеджи рядом с бассейном на берегу горной реки. Многие жители Джизака даже и не подозревали о существовании правительственной дачи….

— И-а! И-а!..

Белый иерусалимский камень спускался со стен, лежал под ногами, снова поднимался — уже по другую сторону улицы. В камне зарождались ступени. Они вели к домам. В конце появлялись двери — стеклянные, прикрытые верху другими — металлическими, в виде узорчатых решеток.

За камнем находились офисы, жилье.

Где-то в глубине камня возникали негромкие звуки.

Там звонили телефоны. Цокали каблучки. В палисадниках за узорчатыми решетками красовались длинные тяжелые листья агав, кактусы. Сбоку у дверей висели маленькие почтовые ящички, в которых могли усместиться разве что только стандартные почтовые карточки…

«Где же израильтянам оставляют газеты?»

Дело было сделано. Счет открыт. В израильском банке не имели обыкновения интересоваться происхождением валюты, приходившей на счет клиентов…

Отыскивать Мусорные ворота Авгуровой не пришлось.

Когда она снова вышла на площадь, впереди мелькнула порядком надоевшая знакомая фигура с обтянутым задом. Фрида, повидимому, все это время крутилась вокруг того места, где потеряла Авгурову.

— Я боялась, что с вами что-то случилось…

— По-моему, тут спокойно…

Остроносая Фрида уже достала ее:

«Почему, в конце концов, ее приставили ко мне? Неужели что-то случилось с Авгуровым?!»

Скубилин не знал, на ком сорвать зло.

То, что произошло на перроне во время прибытия делегатов, могло иметь самые серьезные последствия.

— Авгуров в Управлении?

— Полковник отъехал…

— Исчуркова ко мне! Быстро!

Через несколько минут он уже вытрясал душу из начальника Инспекции по личному составу. Исчурков — начальник Инспекции по личному составу нездоровый на вид, с вечно воспаленными глазами хитрец — по обыкновению делал вид, что дрожит, как осиновый лист. Генерал это любил.

Скубилин начал с того, о чем предупредил по телефону замминистра.

— Кого ты ублажаешь, Исчурков? А? Кому ты кадишь?

— Т-товарищ г-генерал. Разрешите…

— Сначала ответь! Кому, мать твою?

— Я-я…

— Порву, как мойву…

— Василий Логвинович?! Да я…

— Мухой — живо! — вылетишь в линейное отделение. В Кусково. В уголовный розыск. старшим опером… Знаешь, как Кусково называют?

Начальник Инспекции знал:

«„Шушенское“. Сибирское место ссылки Ленина…»

Все оперативные уполномоченные в Кусково были проштрафившиеся в прошлом бывшие начальники отделений…

На всякий случай прикинулся незнайкой:

— Н-нет, товарищ генерал. Откуда?

— Там подскажут, когда приедешь служить. Живо обучат. Что у тебя срочное в производстве?

— Жалоба на имя Съезда…

— Я ее видел?

— Я докладывал полковнику Авгурову. По поводу незаконных действий начальника розыска Игумнова. Жалобщик — убийца, ночной охотник на женщин. Там серьезные обвинения…

«Началось!.. Жернаков, как в воду смотрел…» — Скубилин чертыхнулся.

— А что за материал у тебя на авгуровского адъютанта?! На Саидова! Что молчишь? Сговорились?!

— Никак нет! Как раз приходил вам докладывать, но вы уехали…

— Откуда материал?

— Жалоба пришла в отделение милиции по месту жительства лейтенанта Саидова, товарищ генерал… — Исчурков незаметно перевел дух. — В ней что? Участие в несанкционированном обыске. Точнее выемка в доме директора магазина…

— Не тарахти! Что он изъял?

— Вроде видеокассету… Я еще не проверял, товарищ генерал. Как раз собирался выехать в отделение и потом сразу все доложить.

— Магазин городской?

— Наш — Министерства Путей Сообщения.

— Так чего ты стоишь?! К полу прирос?! Брось все дела и езжай.

— В съездовской жалобе срок три дня, товарищ генерал…

— Займись параллельно. Не поспи!

— Да я и так, товарищ генерал без выходных и проходных…

— А чего те делать дома?! В баню сходил и все… На службу! Время такое… Вся страна на вахте… День тебе сроку!

— Понял.

— Знаешь приказ министра?! Освобождаться от грязи в собственных рядах. Гарушителей закона сажать без жалости… Готовь материал. Я сам договорюсь с транспортным прокурором…

В тот день Саиду Саидову не повезло.

Вместе с коллегой по Высшей Школе милиции, ныне следователем, они собирались в зону отдыха на шашлыки.

За мясом зашли в соседний фирменный магазин.

Магазин был пуст. На мраморном прилавке за витриной лежало несколько кусков заветренной говядины. Мясник — здоровенная мосластая туша — с засученными рукавами, в грязном халате, в колпаке — встретил настороженно.

— Слушаю…

Саид уже бывал тут. Мясник обычно держался как барин, покупатели, в основном, пенсионеры, выступали в роли просителей.

— Понимаешь, друг!

Следователь поманил продавца ближе, заговорил доверительно:

— Мы оба из милиции. И он, и я. Всю дорогу вкалываем, как Папы Карлы…

Девизом следователя было:

«Всегда надо стремиться находить со всеми взаимопонимание! Но для этого следует быть искренним и убедительным!»

— Сегодня решили отдохнуть. Шашлычек и прочее. Короче, сам знаешь… Устрой, пожалуйста, мяска. Нам немного…

Мясник прищурился:

— И откуда вы?

— Транспортная милиция. С железки.

— Баранинки вам…

В тот день у мясника был тяжелый день. То ли встал с левой ноги. То ли… А может приключились неприятности с женой или с директором мясной лавки…

Он вдруг ощерился:

— А где я вам возьму? А?! От себя отрежу?!

— Не можешь — не надо, друг. Мы только спросили…

Но мясника уже несло:

— Нет, ты скажи! От какого места? Я отрежу! Может от задницы?! — Во время короткого своего монолога он не выпускал из рук острый заточенный нож.

Саидов, не привыкший к такому обращению, посчитал, что мясник что-то не так понял, отстранил следака, принялся терпеливо объяснять:

— Мы вобще-то хотели бы с тобой задружить. А то целый день на службе. Семьи нет. Вечером идешь с работы — все закрыто. А в столовой, сам понимаешь. Верная язва…

Мясник отбросил нож, решительно вытер руки фартуком.

— А ну давай отсюда! Деятели! Пока вашему начальству не сообщил! Транспортники, говорите? Вон у меня телефоны под стеклом… Там все ваше руководство…

Мясник попался со связями. И в министерстве, и в территориальной милиции. Прикармливал начальство. На рядовых ментов работать не собирался.

— Давайте отсюда! Оба! А ты, — он показал на Саида. — Вобще дуй к себе, в Чечню!

Уходили с позором.

Саидов еле сдержал себя.

— Подожди, сука. Ты еще узнаешь…

И мясник узнал.

Мир тесен, однако.

Уже через неделю друг-следователь, который жил по соседству, услышал от знакомой девицы:

— Мясник из нашего магазина… Он сексуально озабоченный! Приглашает домой девчонок-школьниц и гонит им порнуху. Я и сама была. У него полно порно…

— В видеокассетах?

— Ну!

Следователь загорелся:

— А где они у него лежат, знаешь?

— Как же?! За видеомагнитофоном. А перед ними книга. Она все закрывает. Толстенная. «Кулинария» — на девятьсот страниц…

Следователь скрипнул зубами.

— Ну вот ты и попался, гад.

Домой к мяснику явились уже на следующий день. Под вечер. Любитель порно жил тоже неподалеку — в хрущевской пятиэтажке, на первом этаже, никого особо не опасаясь и уповая на местных ментов.

Дверь в квартиру оказалась не заперта. Мясник кого-то ждал. Сидел в халате, напротив телевизора.

Он даже не оглянулся, когда позади скрипнула дверь.

— Милиция…

Следователь показал красную книжечку.

— Опять вы…

Менты держались официально. Следователь объяснил хозяину причину их прихода.

— Поступили данные, что вы занимаетесь незаконным распространением видеоматериалов порнографического характера. Предлагаем выдать таковую продукцию добровольно.

— А санкцция прокурора? Есть? А то, может, хотите позвонить ему домой?

— В срочных случаях закон разрешает уведомить прокурора позднее…

Мясник и ухом не повел.