Лесь (пер. И.Колташева) - Irena-Barbara-Ioanna Chmielewska

– Вот недоумок, оплевал мне все спички! – бормотал он с возмущением.

Директор не знал, что перед употреблением зеленый мел был старательно оплеван всеми участниками и что Лесь по ошибке плюнул на спички Януша. Поэтому он мог лишь остолбенело смотреть, не в состоянии понять смысла услышанного им крика.

– Ну что, уже? – нетерпеливо спросила Барбара.

– Уже, – ответил Лесь, поднимаясь на ноги.

– Через левое плечо! – закричал Януш предупреждающе.

Барбара как-то непонятно размахнулась, и из рога изобилия посыпался дождь белых бумажек, покрывший белый круг и его границу.

Внимательно следя за полетом бумажек, архитекторы не обращали никакого внимания на директора. Януш и Лесь бросились к бумажкам, упавшим на окружность, и лихорадочно стали их разворачивать.

– Шестнадцать, – сообщил Януш Каролеку.

– Четырнадцать, – сказал Лесь.

– Бога ради, скажите, что здесь происходит? – спросил директор.

Застигнутые врасплох за сеансом черной магии, сотрудники на мгновение прекратили свою борьбу с судьбой. Они рассеянно посмотрели на директора, потом друг на друга и вернулись к прерванному занятию.

– Семнадцать, – сказал Януш. – Барбара, объясни ему, что к чему, у нас возникли сложности. Вышло восемь номеров.

– Заполним билет за пятьдесят шесть злотых, – резонно заметила Барбара. – Не мешай нам. Во внерабочее время мы имеем право на личную жизнь. Или ты можешь одолжить нам сто тысяч злотых?

Директор потрясенно замолчал. Все присутствующие невольно посмотрели на него, ибо, вопреки логике и здравому смыслу, у них вдруг блеснула сумасшедшая надежда. Выражение глаз архитекторов напоминало взгляды голодных людоедов, с вожделением глядящих на толстого миссионера, и директор стал сомневаться в здравом уме присутствующих. Ведь среди них находился Лесь…

– Мне очень жаль, но у меня нет ста тысяч злотых, – на всякий случай мягко и дружелюбно сказал директор, пятясь, выскочил за дверь и облегченно вздохнул.

А в комнате, уже без директора, черная магия забушевала уже без преград. Соединение чернокнижных методов с научными, безусловно, должно было принести свои плоды. Понедельника все ждали с нетерпением.

– Есть тройка, почему бы ей не быть, – уныло сообщил Януш в понедельник. – Если очень постараемся, то на папиросы нам хватит.

– Может быть, нужно бросать в полночь? – почти безнадежно спросил Лесь.

– В какую полночь? – равнодушно спросил Каролек.

– Он говорит дело, – сказала Барбара. – В полночь в пятницу. И при свечах.

В целях экономии количество свеч ограничено было до трех. Благодаря этому удалось поджечь не все, а лишь незначительную часть старых и ненужных фотографий. Высказанное Лесем пожелание найти еще черного кота привело всех к нервному расстройству, ибо в самом деле – забыть о таком необходимом атрибуте!

Каролек подвел итог.

– Вот что я вам скажу. Полную уверенность в выигрыше мы получим лишь тогда, когда будем играть в полночь, в пятницу, на развилке дорог, во время новолуния. Из того, что я знаю еще, у нас должен быть черный кот, летучая мышь, сова, тринадцать восковых свечей и сушеная змея. И еще вроде бы несколько пауков, но в них я не уверен.

– Никаких пауков! – бурно запротестовала Барбара.

– Кот у нас есть, – горько сказал Януш. – Любой на выбор. Летучую мышь и змею можно было бы как-нибудь достать, но восковые свечи… Разве что украсть, потому что мне кажется, что это весьма дорого.

– И как раз сейчас новолуние, – неохотно добавил Каролек.

Средства были полностью исчерпаны. Сроки платежей тучами все ниже и тяжелей нависали над головой. Финансовая гимнастика превратилась в настоящую цирковую акробатику. И вот однажды громом с ясного неба пала на бедные головы сотрудников жуткая весть и сразу отодвинула в сторону все их прозаические денежные хлопоты. Пасмурным вечером, в понедельник, сразу после очередного поражения в борьбе с судьбой, три участника этой войны сидели в грустной задумчивости. Злые силы восстали против них. Несмотря на то, что удалось одолжить в одном из учреждений останки желтопузика, несмотря на двух летучих мышей и старую ворону, несмотря на то, что удалось довести число свечей до семи, несмотря на то, что в другом учреждении удалось провести вычисления на ЭВМ, несмотря на другие благоприятные обстоятельства, заполненные билеты не содержали и трех выигранных чисел. Здесь, безусловно, должно было действовать какое-то таинственное проклятие.

Потихоньку тянулся поздний вечер.

Никто уже не работал. Никто из них не проявлял также желания идти домой. Дома их ждали члены семьи, с неудовольствием и возмущением задающие глупые вопросы и жаждущие на них ответов. Ни Каролек, ни Барбара, ни Лесь не в состоянии были отвечать. Да и кто, в самом деле, мог сказать, что будет, если его выбросят из жилищного кооператива, кто может убедить строителей, справедливо требующих платы за свой труд и не получающей ее? От Леся же требовали освещения квартиры по вечерам. Лесь, конечно же, не мог выполнить этого требования. В мрачной, наполненной черными мыслями тишине внезапно раздался звук, на первый взгляд, вполне невинный, о котором никто из обремененных нуждой еще не мог знать, что он возвещает появление его величества Случая – огромного и потрясающего! Этим звуком явился стук хлопнувшей двери и отголосок быстрых шагов бегущего человека, тщетно пытающегося затормозить на скользком полу. Согласно всем физическим законам, этого ему сделать не удалось, и разогнавшийся Януш влетел в комнату, задев дверной косяк и остановившись лишь возле стола Леся. Он схватился за доску и, тяжело дыша, уставился на окружающих взглядом, полным возмущения и отчаяния.

Барбара, Каролек и Лесь оторвались от своих драматических раздумий и уставились на сотоварища по несчастью.

– У тебя что, воспаление копыт? – недовольно спросил Лесь, ставя на место свалившуюся доску.

– Я… бежал… по лестнице, – еле вымолвил Януш, сохраняя на своем лице отчаянное выражение.

– Что произошло? – с тревогой спросила Барбара, невольно чуя несчастье.

– За тобой кто-то гнался? – поинтересовался Каролек.

Януш сделал несколько судорожных глотков, пытаясь вернуть себе нормальный голос, чтобы с эффектом его использовать. А затем совершенно трагически произнес:

– Все пропало, говорю я вам! Это абсолютнейший обман!

Три его собеседника повернулись в его сторону и, смутно чувствуя важность того, что им предстояло узнать, воззрились на него.

Януш еще раз судорожно глотнул.

– Я только что был у Геньо, – и в его голосе, наряду с трагическими нотками, появился металл. – У Геньо, понимаете?

– Но ведь Геньо в Италии! – с удивлением сообщил Каролек.

У них у всех мелькнуло предположение, что Януш вернулся из Италии, но, принимая во внимание, что он вышел из бюро три часа тому назад, такое предположение показалось им абсурдным.

Поэтому их недоумение усилилось, и они вытаращили на Януша глаза.

– Да не в Италии, а в Белостоке, – решительно опроверг Януш.

– Так ты был в Белостоке? – в свою очередь удивился Лесь.

– Кретин, – коротко заметил Януш и продолжал:

– Вы слушайте, что я говорю, повторять не буду, потому что меня на месте может хватить кондрашка. Геньо вернулся из Италии полтора месяца тому назад и сидит в Белостоке в компании тех щенков, которые собрались там недавно и орут, что всем утрут нос. Я его сегодня увидел здесь случайно, хотя, холера его знает, может, и было у меня какое-то предчувствие. Завтра утром он уже уезжает…

Он на минутку умолк, чтобы перевести дыхание, что позволило его слушателям упорядочить полученную информацию. Краткая, но безошибочная оценка привела к тому, что они затаили дыхание, и напряжение в комнате возросло.

– Я ждал его почти полчаса, потому что он бегал где-то по родственникам и разглядывал снимки из Италии – этот скот их всюду поразбрасывал, чтобы никто не сомневался, что он был в Италии. И проекты я тоже видел. И увидел один проект, который должен быть реализован где-то возле Неаполя. Урбанистика, гостиницы и все такое прочее. Рабоче-технический. Я запомнил его, потому что, скажу вам, это проект!…

Снова он умолк, и выражение отчаяния на мгновение сменилось у него выражением мечтательного восхищения. Но сразу же прежнее выражение вернулось к нему в еще большей степени, а напряжение у присутствующих продолжало нарастать.

– А теперь, чтобы быть кратким: когда он узнал, что мы уже отослали проект на конкурс две недели тому назад, он показал мне снимки их проекта… – Теперь Януш замолчал уже сознательно, с пониманием, что делает. Выражение страха появилось на лицах всех присутствующих. Януш вгляделся в них по очереди, оценил степень произведенного впечатления, снова перевел дыхание и сказал зловеще и выразительно: