Хроники Амбера. Том I - Роджер Желязны

— Но мы и не просим у тебя войска, дорогая Мойра! — воскликнула Дейдра. — Нам нужно совсем немного, и это не потребует никаких усилий с твоей стороны и со стороны твоих подданных.

— Так говори же, что вам нужно! Ибо, как тебе известно, Эрик столь же неугоден нам, как и тот негодяй, что стоит сейчас по левую руку от тебя. — Плавным жестом она указала на Рэндома, который откровенно-нагло, оценивающе изучал ее; в уголках его губ затаилась легкая усмешка.

Если он обязан уплатить свой долг за совершенное ранее, то какова бы ни была цена, я уверен, что он уплатит ее, как подобает подлинному принцу Амбера! Как уплатили свой долг трое наших покойных братьев много веков назад, вспомнил я вдруг. И он будет все так же улыбаться, даже если рот его наполнится собственной кровью, а умирая, с трудом, но произнесет в адрес своих палачей такие проклятия, которые непременно со временем сбудутся. Я осознал вдруг, что тоже обладаю подобной силой; и я этой силой воспользуюсь, если того потребуют обстоятельства.

— То, о чем я прошу, жизненно необходимо моему брату Корвину, который является также братом и леди Ллевелле, что обитает здесь с тобой вместе. Я твердо уверена, что вас он никогда и ничем не оскорбил…

— Верно. Но почему он сам не попросит за себя?

— В том-то все и дело. Он не может, ибо не знает, что просить. Слишком многое в его памяти было уничтожено в результате злодеяния, совершенного над ним, когда он пребывал в Тени. Так что мы сюда явились лишь для того, чтобы Корвин мог восстановить свою память, вспомнить прежние времена и то, что именно он способен противостоять Эрику в борьбе за трон Амбера.

— Продолжай, — молвила женщина на троне, глядя на меня сквозь ресницы, отбрасывающие на ее щеки густую тень.

— В одном из залов этого дворца, — сказала Дейдра, — куда по своей воле войдут не многие, на полу есть узор, проложенный огненной линией, точная копия того, что мы называем Образом. Лишь сыновья и дочери покойного короля Амбера могут пройти Образ и остаться в живых. Он дарует власть над силами Тени…

В этот миг глаза Мойры как-то странно блеснули, и я подумал: интересно, скольких она посылала в Образ, чтобы заполучить эту власть для Ребмы? Конечно, у нее ничего не вышло.

— Если Корвин вновь пройдет Образ, то, как нам кажется, он вспомнит, кем в действительности был, и что он — принц Амбера. Он не может сейчас с той же целью направиться прямо в Амбер, а здесь — единственное известное мне место, где скопирован Образ. За исключением Тир-на Ног-та, куда мы, разумеется, в настоящий момент попасть не можем вовсе.

Мойра внимательно посмотрела на мою сестру, затем перевела взгляд на Рэндома и снова уставилась прямо на меня.

— А сам-то Корвин хочет испытать себя? — спросила она.

Я учтиво поклонился и громко сказал:

— Да, моя госпожа!

И тут Мойра улыбнулась:

— Прекрасно. Я даю вам свое разрешение. Но, к сожалению, не могу гарантировать вашу безопасность за пределами Ребмы.

— На это, ваше величество, — сказала Дейдра, — мы и не рассчитывали. Мы сумеем позаботиться о себе, покинув Ребму.

— Но Рэндом останется здесь, — быстро добавила Мойра. — Здесь он будет в полной безопасности!

— Что ты имеешь в виду, о моя госпожа? — встревоженно спросила Дейдра, ибо Рэндом, разумеется, сам за себя просить ни за что бы не стал.

— Ты, конечно, помнишь, — ответила Мойра, — что однажды принц Рэндом явился в мое царство как друг, но потом, словно тать в ночи, бежал отсюда с дочерью моей, Моргантой.

— Да, такие слухи до меня доносились, госпожа, однако я не уверена, что то было правдой…

— Правдой, к сожалению, — мрачно объявила Мойра. — Через месяц после своего бегства дочь моя возвратилась. И совершила самоубийство несколько месяцев спустя — после того, как родила сына, Мартина. Что можешь ты сказать на это, принц Рэндом?

— Ничего, — ответил Рэндом.

— Когда Мартин вырос, — продолжала Мойра, — то он, будучи королевской крови Амбера, решил пройти Образ. И был единственным здесь, кому это удалось. Потом он ушел куда-то в Тень, и с тех пор я его не видела. А на это что ты скажешь, лорд Рэндом?

— Ничего, — ответил Рэндом.

— Ну так знай! Ты понесешь наказание. Я сама выберу женщину, на которой ты женишься, и ты останешься в моем королевстве на целый год. Или распростишься с жизнью. Что скажешь, Рэндом?

Рэндом ничего не сказал, только коротко кивнул в знак согласия.

Мойра чуть пристукнула скипетром по подлокотнику своего бирюзового трона.

— Прекрасно, — объявила она. — Да будет так.

Так оно и было.

Затем нас отвели в предоставленные нам покои. Вскоре в дверях моей комнаты появилась Мойра.

— Приветствую тебя, о прекрасная Мойра, — сказал я учтиво.

— Лорд Корвин из Амбера, — задумчиво проговорила она. — Частенько думала я о том, как бы с тобой повстречаться.

— Мне тоже хотелось с тобой познакомиться, — солгал я.

— О твоих подвигах сложены легенды.

— Спасибо на добром слове, но сам я почти ничего о них не помню.

— Можно мне войти?

— О, конечно же! — Я отступил в сторону, пропуская ее.

Мойра вошла в мою великолепно убранную комнату и уселась на краешек оранжевой кушетки.

— Когда тебе будет угодно свершить испытание Образом?

— Как можно скорее, — сказал я.

Она немного подумала и спросила:

— В каких местах Тени ты побывал?

— Далеко отсюда. В краях, которые я полюбил.

— Странно, что принц Амбера обладает такой способностью…

— Какой?

— Что-то любить, — ответила она.

— Может быть, я выбрал неподходящее слово…

— Вряд ли, — промолвила Мойра, — ибо сочиненные принцем Корвином баллады издавна трогают самые потаенные струны наших сердец.

— Госпожа моя, ты слишком добра ко мне.

— Но ведь я права, — возразила она.

— Когда-нибудь я посвящу свою балладу тебе.

— Чем ты занимался там, в Тени?

— Мне вспоминается, что я был профессиональным солдатом, госпожа. То есть воевал на стороне тех, кто мне платил. А кроме того, сочинял стихи и музыку; многие мои песни весьма полюбились тамошнему народу.

— И то и другое представляется мне вполне естественным.

— Умоляю, скажи, что будет с моим братом Рэндомом?

— Он женится на одной девушке, моей подданной. Ее имя Виала. Она слепа, и женихов среди моего народа у нее нет.

— Ты уверена, — спросил я, — что поступаешь хорошо по отношению к ней?

— Благодаря этому браку она займет высокое положение в нашем обществе, — ответила Мойра, — даже если муж ее покинет королевство Ребма через год и больше никогда не вернется. Как бы то ни было, он все-таки принц Амбера.

— Но что, если она по-настоящему полюбит его?

— А разве кто-нибудь еще способен на настоящую любовь?

— Ну, я вот, например, люблю Рэндома — как брата.

— Впервые слышу, чтобы принц Амбера произносил подобные слова. Думаю, что это говорит скорее твой поэтический темперамент.

— Ну и пусть! — воскликнул я. — Но нужно быть совершенно уверенными, что девушке это не повредит.

— Я хорошо все продумала, — сказала Мойра, — и совершенно уверена, что права. Она так или иначе оправится от любого горя, которое он может причинить ей, зато, даже после его ухода, будет одной из наиболее уважаемых придворных дам.

— Что ж, возможно, ты и права, — сказал я, чувствуя, как меня охватывает печаль. — Хотелось бы, чтобы все произошло именно так. Разумеется, я имею в виду девушку… — Потом, помолчав, я взял руку Мойры и поцеловал. — Надеюсь, ты поступаешь мудро.

— Лорд Корвин, ты единственный принц Амбера, которому я, возможно, оказала бы поддержку, — внезапно сказала она. — Ну, может быть, еще Бенедикту. Он, правда, давно исчез; с тех пор прошло уже двенадцать и еще десять лет, Лир знает, где покоятся теперь его кости… А жаль.

— Я ничего этого не знал. Моя память столь расплывчата. Прошу, раздели со мной эту скорбь. Если Бенедикт мертв, мне так будет его не хватать. Он был моим наставником, мастером оружия, именно у него я постиг искусство владения им. Он всегда был так добр!

— Как и ты, Корвин, — молвила Мойра; потом взяла меня за руку и привлекла к себе.

— Нет, нет, я вовсе не так уж добр, — возразил я, усаживаясь на кушетку подле нее.

Тут она сказала:

— До обеда у нас времени еще довольно.

И прильнула ко мне нежным обнаженным плечом.

— А когда будет обед? — спросил я.

— Когда я объявлю об этом, — просто ответила она и повернулась ко мне; лицо ее оказалось совсем близко.

Я обнял ее и, расстегнув серебряную пряжку на поясе, стал нежно гладить прелестное обнаженное тело, покрытое зеленоватым пушком.

Там, на кушетке, я и подарил ей обещанную балладу. Губы ее вторили мне без слов.

После обеда — я вполне успешно научился поглощать пищу под водой и могу более подробно рассказать об этом при случае — мы встали из-за стола, накрытого в высоком мраморном зале, довольно странно украшенном сетями и веревками с красными и коричневыми поплавками, и отправились куда-то по длинному узкому коридору, ведущему все вниз и вниз, казалось, ниже дна морского. Сначала все мы спускались по сверкающей винтовой лестнице, которая вилась в абсолютной, непроницаемой темноте. Однако примерно ступеней через двадцать брат мой заявил: