Испытание смертью или Железный филателист - Мария Арбатова

— Слышал, что президент Амин так и не научился читать!

— Зачем ему читать? Когда мы были на приеме в Уганде, его должность произносили полчаса, помню, что там было: «пожизненный президент, повелитель всех зверей на земле и рыб в море…» — рассмеялся Уго и добавил: — Хорошо, нас предупредили, что если кто заржет, то его расстреляют на месте!

— Сколько же лет Амин управлял Угандой?

— Долго. СССР снабжал его оружием. А когда он приехал в Москву, то сказал журналистам, что ему понравились мягкие жирные руки Хрущева! У него слюнки текли, чтоб сожрать Хрущева!

— Какого еще Хрущева? Хрущев там давно не президент, Советами правит Брежнев, — поправил Отто. Он читал политические колонки в газетах и был в курсе.

— Брежнефф? Смешная фамилия, никогда не слышал! Что ты хочешь посмотреть в этом полете? Могу дать порулить, когда кончится турбулентность. Дать другу порулить — нормальная штатная ситуация. Крепко возьмешься за руль и почувствуешь себя повелителем мира!

— Нет, не хочу, — помотал головой Отто.

— А ты трусоват, — цокнул языком Уго. — Смотри, мы в зените! Сверху — тишь да гладь, а внизу — гадючник грешников.

— Так ты еще и религиозен со своей профессией? — усмехнулся Отто.

— Ни в коем случае! Бог слишком равнодушен к моим проблемам, чтобы я стал его фанатом. В этом смысле я далеко ушел от родителей, их христианство и иудаизм сыграли во мне боевую ничью.

Глава восьмая

СПАЛЬНЯ ТИАНЫ

Спальня Тианы была решена в кремовых тонах. Трюмо украшала тысяча безделушек, которые Проджети с любовью протирала специальной мягкой тряпочкой. А шкатулки ломились от украшений, которые Проджети примеряла втайне от хозяйки.

Тиана одевалась с европейским минимализмом революционных шестидесятых, но иногда любила побаловать себя авторской ювелиркой, ведь Гидон давал ей «на шпильки» огромные деньги.

У них не было детей. Гидон считал, что человеку его профессии не стоит иметь детей. Тиана периодически грозила разводом, но потом летела в Европу делать аборт, ведь в ЮАР аборты были запрещены.

После аборта пила успокоительные таблетки, покупала в утешение чемодан нарядов, мирилась с мужем и клялась себе, что это в последний раз. А потом вовсе перестала беременеть и старалась об этом не задумываться.

Тиана вышла в гардеробную в легкой рубашке и в шлепанцах, расшитых умелыми африканскими вышивальщицами, заглянула через плечо Проджети, гладившей недавно купленное платье. Подумала, сняла с вешалки другое платье, приложила к себе перед зеркалом и осталась недовольна.

— Наденьте новое, мэм, я не зря его глажу. То, что вы взяли, слишком открытое. Ведь вы хотите замуж, а не поразвлечься! — напомнила Проджети. — Тогда надо все спрятать подальше, чтоб мужчина захотел на вас поохотиться. Как говорится, не нужно учиться плавать там, где мелко.

— Проджети, я и сама не знаю, чего хочу… Мне страшно быть одной, а Отто такой заботливый. — Тиана вздохнула. — В прошлый раз он даже принес рыбу для котов.

Шкафы гардеробной хранили столько нарядов, что в них можно было одеть целую улицу Йоханнесбурга. Особенно нелепо это выглядело в свете того, что в основном Тиана ходила в одних и тех же футболке и джинсах. И только кокетство с Отто заставило ее принарядиться.

— Плохо, что он немец, мэм! Немцы очень жадные, — предположила Проджети. — Но зато он вдовец. Значит, вы подходите друг другу, как чашка с блюдцем. Наденьте вот это! Оно хоть немножко полнит, вы так похудели, что мужчине просто нечего будет взять в руки.

И, протянув платье одной рукой, Проджети другой рукой показала на свою мощную грудь.

— Не понимаю, зачем он так долго ухаживает? Так долго ухаживают только богатые старики. Все-таки наше поколение прошло через сексуальную революцию… — Тиана вяло взяла платье.

— Вы занимались революцией? — всплеснула руками Проджети.

— Не в том смысле, что ты подумала. Революция… в смысле свободы заниматься сексом с кем хочешь. В моей молодости в Европе это было очень важно.

— А мы тут и без революции! — бодро подмигнула Проджети.

— За все это время он не дотронулся до меня! Ничего, кроме шутливых поцелуев в щеку на прощание! — пожаловалась Тиана.

— Да что вы такое говорите, мэм? Он вас так и ни разу?.. — возмутилась Проджети.

— Ни разу! — помотала головой Тиана. — У меня нет этому объяснения. Может быть, я слишком подурнела после аварии?

— Что вы такое говорите, мэм? Да посмотритесь в зеркало! Вы для мужчины, как цветущая протея для шмеля! — успокоила Проджети и задумалась. — А вдруг этого немца интересуют деньги, и он хочет жениться на ваших деньгах? Мы не знаем, что у него на уме, в бутылку из тыквы нельзя заглянуть двумя глазами!

— Проджети, ну какие деньги? — отмахнулась Тиана. — Он со своими химчистками в десять раз богаче меня!

— А вдруг он от тех, что украли вашего мужа? — наморщила лоб Проджети. — Он вас ни о чем не расспрашивал?

— Я для них не представляю интереса, иначе бы меня давно убили. И не знаю ничего, кроме того, что мой покойный муж свихнулся перед гибелью.

— А вдруг знаете?

— Проджети, ну вот: твой муж чинит автомобили. Ты знаешь что-нибудь о починке автомобилей?

— Ваша правда, мэм! Жена всегда в дурах! — торопливо закивала Проджети.

— А все бумаги полиция забрала из дома сразу после исчезновения Гидона. Ты же помнишь, как они все перерыли. Они забрали даже его диплом! Как будто он может использовать свой диплом с того света!

— Полиция лучше знает, что забирать, — почтительно заметила Проджети. — Но после них я неделю приводила дом в порядок!

— И не забывай, что не Отто был инициатором отношений. Я сама пригласила его после того, как он спас мне жизнь в Блантайре. — Тиана словно старалась убедить домработницу. — Зачем спасать жизнь женщине, если не хочешь затащить ее в постель?

— Тут вы правы, мэм. Тогда остается только один вариант. — Она горестно покачала головой. — Самый плохой!

— Какой?

— Моя троюродная сестра Риана работала проституткой, тогда еще черным совсем запрещали спать с белыми. Она сильно рисковала. Так вот Риана говорила, клянусь солнцем и небом, что у большинства белых мужчин совсем плохо с этим делом. — Проджети сделала непристойный жесту себя между ног. — Говорила, что по сравнению с черными клиентами с белыми это была не работа, а отдых!

— Нет, Проджети, я чувствую, что с ним все в порядке. И дело не в нем, а во мне. Он относится ко мне как к больному ребенку, а не как к женщине, — пожаловалась Тиана и начала примерять выглаженное платье.