Из ада в рай – Божий промысел. Книга 2 - Анна Дмитриевна Степанова

Василия Георгиевича прямо с кладбища увезли в место его постоянной дислокации. Мне туда пришлось ездить ещё много раз, чтобы добиться его освобождения. Помогал мне в этом Семён. Он же часто навещал тётю Катю, которая после похорон была просто в ступоре. Я обращалась к психиатрам за помощью. Чтобы добиться разрешения на досрочное освобождение Василия Георгиевича я со справками, фотографиями поехала в Киев. Когда я вернулась, Василий Георгиевич был дома. Тётя Катя полностью посвятила себя памяти Аллочки. Она каждый день ездила на кладбище. Через какое-то время перезахоронила прах в первый ряд, ближе к церкви. Долго искала скульптора, чтобы увековечить образ в камне. Ездила даже на Урал. Мы с тётей Катей постоянно переписывались. Она радовалась моей Иришеньке и высылала нам посылки, приглашала нас в гости, и мы несколько раз приезжали.

В 1980 году я вместе с Ириной приехала на встречу с выпускниками. Через 15 лет все вдруг вспомнили об Аллочке. Мы поехали на кладбище. На постаменте был бюст из белого мрамора, свежие цветы в вазе. Всё ухожено, ни пылиночки. Возложили цветы, вспомнили её. Хотели пойти, навестить тётю Катю, но она отказалась их видеть. Так глубока была её обида.

Как я научилась шить

Современному молодому человеку или девушке трудно представить, как сложно было модно одеваться в пятидесятые или шестидесятые годы, да ещё если ты не подходишь под общий стандарт. А я – девушка ниже среднего роста, и 150см не дотягивала, супер миниатюрная была, и что-то подобрать по фигуре было чрезвычайно сложно. Я уже перешла на второй курс Одесского Мединститута, но гардероб мой был бедноват. Руками сшитый сарафан из буклированной шерстяной ткани по фигуре, чёрный свитерок и домашний халатик… И я как ёлочка – зимой и летом одним цветом. В нём и на лекции, в нём и в театр.

А оперный театр я полюбила с особой страстью. Своим скромным студенческим бюджетом распоряжалась с особой строгостью – 50 копеек в день и баста. Всё готовила на кухне в общежитии на примусе или керогазе. Современным студентам трудно представить, что это такое. Подсчитывая каждую копеечку, откладывала на театр. Два или три раза в месяц посещала оперный обязательно. Билеты на галёрку были очень дешёвые – 40 копеек. С чем можно сравнить панораму с галёрки Одесского Оперного театра! Это волшебная сказка, рай. Под звуки оркестра, кажется, душа вырывается из твоего бренного тела и парит, сливаясь со Вселенной. Даже грешно было посещать этот храм высокого искусства в таком убогом одеянии.

Перед Новым Годом мне мама прислала отрез габардина светло бежевого цвета на костюм. Поблизости с общежитием ателье не было, мне пришлось ехать на трамвае через весь город. Материала было достаточно на сарафан и классический жакет. Когда мне объявили сумму за пошив, которую я непременно должна была принести к следующей примерке «Только после этого приступим к выбору фасона», волосы встали дыбом. Мучительный вопрос «Где же такую сумму взять», не давал мне покоя всю ночь. Я вспомнила мою добрую хозяйку с Тираспольской Наташу. По рекомендации нашего директора школы Леонида Фёдоровича Пастушенко я жила у неё на первом курсе. Это добрейшая душа, отдаст последнее. Тем более, у неё был, выражаясь современным языком, бизнес, в котором и я принимала участие. Она стирала и гладила бельё, имела свою клиентуру. Мы с ней ладненько договорились. Я приходила помогать в стирке и глажке три раза в неделю до самой сессии. На следующей неделе, оплатив заказ наперёд, я добровольно вступила в мучительный процесс хождения на примерки.

После занятий раз в неделю или две я отправлялась на трамвае в ателье. Там всё шло неспеша, как бы по-деловому. Приходилось ожидать в очереди час, а то и больше. У меня голова разрывалась от невыносимой головной боли. Как-то меня даже вырвало, что нарушило все рамки приличия. Меня пожурили. Понятно, что у меня пропал интерес к тому, как сидит на мне сарафан или жакет. Единственное желание – чтобы всё это скорее закончилось. Но не тут-то было. Мастера своего дела продолжали демонстрировать сложность, скрупулёзность искусства пошива. Процесс слишком затянулся. В начале июня я пришла заявить, что сдала последние экзамены и мне уже пора домой. На что мне вежливо, заискивающим тоном мастер, подмигнув, таинственно прошептал:

– Завтра Ваш жакет будет готов. Надеюсь, Вы оцените наше старание по достоинству и отблагодарите команду, которая так старалась.

Я была весьма озадачена. Дорогой мой читатель, Вы понимаете, какими средствами располагает студент, живущий на одну стипендию! Я пришла в общежитие и рассказала всё девчонкам. На следующий день я пошла с компанией. Мастер встретил меня с улыбкой, вежливо, пропустил вперёд себя в примерочную и не смущаясь, глядя прямо в глаза, напомнил

– Надеюсь, клиентка всё поняла?

– Да. Но я – студентка, могу поделиться с Вами: вот 3 копейки на трамвай, возьмите. Мне придётся идти пешком.

Вежливый мастер взбесился, нырнул в пошивочную и исчез. Я вышла в комнату ожидания как ошпаренная. Жду. Минут через 10 уборщица швырнула мне мой заказ. Мы с девчонками посмеялись. Но я век благодарна этому мастеру. Я поехала домой и по великому блату, через моего дядюшку, заплатив втридорога за ручную швейную машинку, наконец-то стала модницей. Тётя Катя, мама моей подружки Аллочки, сделала мне основную выкройку и сшила со мной одно платье. Мне достаточно было 1м ткани, чтобы пошить платья даже с длинным рукавом. Иногда и девчонкам шила. Кстати, мой выстраданный костюм из дорогой габардиновой ткани мне не пришёлся по вкусу и долго не прослужил – моль съела и рукава на жакете, и сарафан. Я себе шила платья с модной отделкой плиссе или гофре. На каблучках это выглядело довольно сексуально. Действительно, стоит благодарить за уроки суровой жизни.

Хотите

я

Вам

сделаю

много

волос

?!

Я написала много такого, что впору спросить по-одесски «Вы вот здесь рассказываете на полном серьёзе? Ничем не рискуете? Нет. Вы мне просто начинаете нравиться!» Многие действительно оценили меня как человека, которого волнуют серьёзные проблемы. А их сейчас – головы не поднять! Иди знай, что из этого будет!? Наше поколение считало за счастье довольствоваться, чем придётся, лишь бы мир был. Теперь – другое время. Опускаю руки и меняю тематику.

Поделюсь одесским анекдотом лично из моей жизни. Такая экзекуция в парикмахерской могла произойти в любом городе или населённым пункте, но такой подход и с такими