На кого бог пошлет - Марина Серова

— Рыбу через полчаса. В соусе.

Ах, вот для чего этот соус! А я, интересно, куда его налила? Однако хрен с ним, с соусом, теперь у меня есть продуктивные полчаса в наушниках!

Я уселась на стул, наладила приемник и надела наушники. Конечно, был риск, что сюда явится официант, но без риска мою профессию не представишь. И без подобных парадоксальных ситуаций! В уши полился низкий голос с грузинским акцентом:

— Плохо паступаешь, Абзац. И ты, дарагая, плохо! Бог вас накажет — молодые еще, глупые! Я даверие аказал — тебя, бабу, взял в дело! Никагда не брал! Бабе место дома, с детьми.

— Ну, Дато, — возражала Света. — Ну ты же знаешь, на меня можно положиться! А все этот говнюк, все он!

— Свэта, что за лэксикон, — брезгливо пробасил грузинский знаток филологии. — Нэльзя же вэчно оставаться торговкой из пивного ларька, откуда я тэбя выцепил. Нэ забывай, дэвочка!

— Я ничего не делал! — испуганно оправдывался Абзац.

— Вот именно, дарагой, вот именно! Ты задание получал не мокрухой заниматься! — подчеркнул Дато. — Твое дело было въехать на доверии в квартиру врача и уж потом любой ценой доставить нам наш заказ. И ты, Свэта, должна была ему в помощь получить законный доступ в квартиру. А что надэлали вы? Один спит с женой, другая спит с мужем, а что в итоге? Кто убил врача? Теперь ваше дело — это узнать! Теперь будут мэнты, шумиха, его баба все барахло вывезет и спрячет, и вообще концов не найдешь!

— Мы все исправим, Дато, все найдем! — уверяла Света.

— Нэ знаю, как уж тэперь вам вэрить. Особэнно тэбе — сабака наемная, — проревел грузин, относя последние слова, видимо, к Абзацу.

Мое сердце давно трепыхалось где-то в животе, ухая и проваливаясь. Я была пока не в состоянии анализировать услышанное. Благо работала запись.

— Тэбя, Абзац, я взял на чистое дэло, а ты его своими грязными руками замарал, — продолжал делать вливания подельникам вор в законе. — И дело-то было фиговое: войти в доверие к жэне врача и доставить нам всэ их статуэтки. Ну что сдэлать с тобой после этого?

— Дато, ты не забывай, — вставила Света, — это же именно я сообщила вам об этой коллекции! Я вытрясла всю информацию из Целикова! Я старалась, но и Абзац не виноват! Мы сами обалдели, когда его крякнули!

— Кароче, — мне в ухо опять врезался грузинский бас. — У вас абоих есть сутки, чтобы доставить нам всю коллекцию вместе с тем, кто убил врача и пасмел пэрэбежать нам дарогу! Понятно гаварю?! А если нэ будет, то ты, Абзац, рой сэбэ яму. Сам рой на Кумысной поляне!

— Почему только себе? — возмутился Абзац.

— Потому что я с женщинами не воюю! — Дато разразился жутковатым глухим хохотом, отчего я покрылась мурашками внутри и снаружи. А Света довольно подхихикнула. У нее-то, похоже, все было схвачено. Вот что случается с женщинами, когда муж уезжает на три дня. А может, у нее и вовсе нет никакого мужа?

— Все сделаем, Дато, весь город перевернем, всех ребят на ноги поднимем, всех ментов на уши поставим, — заверяла Дато Света.

Да, не везло Целикову с женщинами, хоть ты плачь. Вот и эта ему как следует промывала мозги.

— А главное, узнать, кто пасмел пэрэйти дорогу, кто замочил врача! — внушал главарь — И все статуэтки найти до единой. Поняли, пан Кшиштоф ждет. Мой коллега из Польши, хозяин игорных домов в Европе, мой друг и коллекционер — я давно обещал ему эту коллекцию в обмен на… Ну, у нас свой интэрэс. Его рэбята так плохо нэ работают, как вы. Поэтому его рэбята много дэнэг палучают, а вы палучите кое-что похуже! Да, пан Кшиштоф? — обратился Дато к невидимому пану. Верно, это тот длинноносый. Вот кому позарез нужно это добро.

— Дорогой пан Дато, — с сильным акцентом сказал таинственный коллега Кшиштоф. — Я, конечно, еще подожду, но и ваши дела в Европе тоже пока подождут. Счета в банке пока заморожены. Пока… вы сами знаете что. Эта Диана — за ее головой я охотился по всему свету, Иезус Мария! Она была в прошлом веке во Франции, в доме барона де Лаваля, затем попала в Россию, и ее след затерялся. За ней охотились все коллекционеры. И вот вы мне показываете ее фотографию в доме обычного врача, о Иезус Мария!

Я чуть не свалилась со стула. Подумать только, какие у меня дома раритетные ценности!

— И заметь, Дато, — опять встряла Света, — фотографии доставила я. Я их стащила у Целикова.

— Тэпэрь ты должна прэдставить нэ фото, а оригинал! — прорычал Дато. — Слышала, что сказал пан Кшиштоф?

Видимо, пан Кшиштоф держал за глотку нашего грузинского тигра. У всех был свой шкурный интерес. Пока Диана и вся коллекция не будут у Кшиштофа, у Дато почему-то заморожены все счета. Абзац врача не убивал. Теперь они будут искать все двадцать четыре часа, как ищейки — у меня с ними теперь одна забота! Главная их цель — та же, что и моя: найти убийцу врача. Главное — вещички-то из квартиры вывезены! Обдумывать времени не было. В их разговор вмешался очень приятный мужской голос:

— Да ладно вам, Дато! Лучше скажи, как тебе горячее?!

— Дэрьмо страшное, — весомо констатировал Дато. — Твоего повара, Вэнька, надо за яйца повэсить за такое блюдо!

— Быть не может, Дато, — сказал неизвестный Венька, вероятно, хозяин ресторана. — У меня чудный повар! Если он сделал что-то не так, я сейчас пойду выясню на кухне! Да-да, непременно иду!

Я обомлела. На кухне, куда собирался наведаться хозяин, он мог увидеть нечто неописуемое: чудный повар с кляпом во рту был привязан к трубе, а в центре помещения стояла я в наушниках и с приемником, прослушивая бандитскую сходку. Еще немного, и от Тани Ивановой может остаться лишь воспоминание!

Судьба дала мне пару минут на спасение. Я уже давно сообразила, что железная дверь с окошком в стене вела в специальную морозильную камеру. Ножом я рассекла веревки на поваре и пинком впихнула его в эту морозилку, где были развешаны рыба и мясные туши. За несколько часов ему там ничего не сделается. Зато он не сможет сразу оповестить хозяина о сумасшедшей террористке. В ледяной комнате я прикрутила его веревкой к ручке стола. Там ему, на мой взгляд, было не так уж и холодно, а главное — его не было видно из окошка в двери.

— Потерпи, родной, скоро выпустят, — ласково шепнула я ему и заперла дверь. Тяжелые шаги раздавались уже возле занавески, отделявшей кухню от подсобки. Еще несколько шагов, и он будет здесь!

Моя сумка, куртка и ботинки лежали в шкафчике под мойкой, за его дверцами оставалось еще порядочно места. До него мне было ближе, чем до противоположной двери. Взвесив в долю секунды все шансы и расстояния, я проскользнула к мойке — благо мои ноги в носках ехали по гладкой плитке, как фигурные коньки по льду. Я сложилась вчетверо под мойкой, уткнувшись носом в мусорное ведро, и захлопнула за собой дверцы в тот момент, когда на кухню ворвались шаги и голоса.

Главное — сидеть тихо, как мышка. Все мои вещи при мне — авось не полезут сюда!

Но мне казалось, что они должны были слышать стук моего сердца, таким он был оглушительным.

— Вот моя кухня, — раздался голос невидимого мне Вениамина.

— Мощный рэсторан открыл. Молодэц, Вэниамин, — сказал Дато. И его сюда лешие принесли! — Дэловой ты парень, вэсь в отца, царствие ему нэбесное. А где же твой повар, я сам хочу с ним поговорить!

Думаю, повар сам с ним бы с радостью поговорил, да, слава богу, не имел такой возможности.

— Сам не знаю, — сказал деловой Вениамин, — Эй, Витька, где ты там?

Вот как зовут несчастного китайца. Хотя, конечно, он все-таки нанаец или что-то в этом роде, а у них часты такие имена.

Витька, понятно, не отозвался. Во рту ведь кляп, да и толстая железная дверь морозильной камеры…

— Где ты, мать твою! Тебя ждет высокий гость! Ты и так второе уже подпортил, этого мне еще не хватало! — возмущался хозяин. — Может, в кладовку пошел? Никуда он не денется! Смотри, Дато, покажу тебе пока свое хозяйство. Там у нас морозильная камера — видишь, целая комната. В ней и рыба, и мясо. Плита и все оборудование из Франции, посуда из Японии, продукты по спецзаказу и только первой свежести, — рекламировал Веня свое хозяйство. Дато интересовался запасами специй и приправ и везде совал свой грузинский нос, весь в шишках и рытвинах.

Мне под мойкой было очень жарко. После двухдневной беготни по промозглому городу я, кажется, умудрилась простудиться, и у меня в тепле неожиданно захлюпало в носу. Я стала усиленно тереть переносицу, чтобы не чихнуть. На первый раз мне это удалось.

Хозяин и Дато переместились к разделочному столу перед мойкой. Между дверцами была крошечная щель, куда я уставилась во все глаза и… чуть не вывалилась из своего убежища! Рядом с белыми брюками Дато я увидела уже знакомые мне желтые джинсы и те самые ботинки «Ферре» со скошенными носами! Физическое лицо в указанных джинсах и ботинках — то бишь Вениамин, хозяин «Морского конька» — было тем самым утренним красавцем на «Ягуаре»!