Будущее воина - Марик Лернер

Ничего удивительно: что кто из гелонцев может – бежит, а кто не успел – пытается договориться. Интересно, что он может предложить, глядя на приближающегося человека, думал Блор. Еще не старый, однако в возрасте. Доспехи хорошего качества и имперской работы. Не иначе взял в набеге. Оружие в простых ножнах. Любопытно. Ни особых украшений, ни выставленного напоказ богатства. Это серьезный воин и пришел сам. За ним присутствует сила, позволяющая заткнуть глотки куче молодых и буйных.

С коня Блор слезать не собирался, и не из боязни. Уж с одним самым могучим бойцом Возмездие расправится и без его помощи, лелей островитянин коварные планы. Только вряд ли. Даже умные предпочитают решать все вопросы при помощи клинка, без особых хитростей. Тут другое. Достаточно важно показать, кто тут стоит выше. Уважение проявляют к равному, а не просителю.

– Я – Мур, сын Бренана, – остановившись на расстоянии трех шагов, провозгласил воин, – вызываю тебя на бой перед лицом Вечно Живых.

Возмездие довольно фыркнул. Враг не боялся, решимость из него перла, и схватка обещала выйти интересной. Хоть и не самый шустрый экземпляр, зато опыт великий.

– Я могу его прикончить?

– Подожди, это мы всегда успеем.

– Ты все время не пускаешь меня в драку!

– Твоя забота меня беречь, а не воевать. Помолчи.

– И зачем мне это? – удивился вслух Блор, довольный, что не ошибся. Ну совсем нет фантазии у людей. Коварства сколько угодно, а далеко не заглядывают.

– Победив меня, ты получишь все. Моих жен, детей, имущество и народ.

Что-то такое ему рассказывал про обычаи островитян Чипинг. На поединке воин не должен применять оружия против не облаченного в кольчугу. Если враг выступает со щитом, его противник также должен защитить себя соответственно. Сражаться надлежит один на один, и если противник ослабел, оставить его в покое. Победа, запятнанная бесчестьем, никогда не будет дорогой на небеса. Такая ослабляет и человека, и землю. Здесь, впрочем, не божий суд и тем более не встреча кровников.

– Ага, вы живете по древним правилам. Вот я-то не собираюсь вручать никому своих кнехтов даже после гибели. Они меня просто не поймут и не послушаются. Свободные люди.

– Ты испугался!

– Он оскорбил Повелителя! Можно я прикончу?  – обрадовался Возмездие.

– Ты не чуешъ? Он сам нарывается на гибель.

– И при этом ставит условия. Какая разница в чем причина. Убитъ!

– Вот это самое забавное. Умереть недолго, и я ему для того не требовался. Нет, он хочет чего-то. Сильно хочет.

– А у меня впечатление, что ты просто хочешь умереть красиво.

– И не надейся на легкую победу – старательно не слушая, провозгласил вождь. – Я таких мальцов в жизни много покрошил.

– Ты громче крикни, – доброжелательно посоветовал Блор, – а то, может, кто не услышал за спиной.

– Боги слышат все.

– Мои мозги без участия высших сущностей еще и подсказывают о достаточно простенькой ловушке для горячих парней.

– Даже если так, – набычившись, сказал северянин, – какая разница? Я не прошу о милости. О божьем суде.

– Хитро, – одобрительно кивнув, согласился Блор. – Но сам подумай: на что мне сдались твои старые жены и сыновья возрастом, пожалуй, постарше меня. Это же смех один – кормить их, поить, воспитывать. И потом – что за радость победить старика? Убью – за спиной станут шептаться о бессмысленной жесткости и отсутствии почтения к старшим. Ты ведь и так мертвый. И все вы там, – Блор показал на холм с частоколом, заполненный напряженно смотрящими на беседующих.

– Попробовать стоило, – угрюмо заявил Мур, извлекая меч.

– Теперь можно?  – напрягся Возмездие.

– Он по-прежнему говорит, а не нападает.

– Ничего не совершая, и успеха не достигнешь. А ежели не сумеешь, так люди видели – пытался. Так или иначе, драться тебе придется. И со мной, и с остальными. Это будет последняя битва.

Такое случалось не часто, и словами не бросались. Лишь в самом крайнем случае, не имея иного выхода, помимо смерти, звучал клич. В последней битве принимали участие все, и никто не просил о снисхождении, бросая оружие. Они шли умирать и не давали пощады врагу. Результатом вполне могла стать гибель не только всего клана, но и страшные потери у атаковавших.

– Не торопись, – сказал Блор, не двигаясь.

На самом деле ему очень хотелось вырезать всех до единого, навсегда поставив точку в дальнейших набегах. Фактически здесь собравшиеся – последние сохранившие готовность драться. Показательно уничтожив, он станет причиной гибели практически целого народа. Такое остается в памяти людской на века, но он совершенно не мечтал о подобной славе в детстве!

– Возможность умереть с честью я тебе предоставлю при любом раскладе. Боги непостоянны, жестки и любят обманывать, не стоит полагаться на их призрачное внимание. Для начала попробуй уговорить меня. И не надо лгать даже в мелочи. Поймаю на лжи – разговор закончен. И ты умрешь, и твои люди.

– Ха! – воскликнул Мур. – Нормальные люди всегда врут. Жене про ее замечательный вид, родителям, детям, собственным людям. И часто для их же пользы. Абсолютная честность бывает лишь в одном случае – на поле боя. Когда вы стоите против всего света плечом к плечу, ты не смеешь сомневаться в соседе. Ты должен быть уверен, что он не сделает шаг в сторону, спасая себя, а будет держаться до конца вопреки всему. Это честность. Единственная и неповторимая. Все остальное – ложь.

– Справедливо, – кивнул Блор. – А теперь ответь, что для тебя важнее – сохранить свой клан или продолжать им руководить? Что главное – жизнь и свобода людей или твой род во главе и слава?

– Слава бывает разной, – ухмыльнулся в бороду вождь. – Плохую помнят ничуть не меньше.

– Я устал от крови, – честно сознался Блор.

Гелонцы могут плохо относиться к твоей стране или племени, но в первую очередь видят перед собой человека. Если усматривают храбрость, верность слову, достоинство, порядочность и уважительное отношение к себе – беспричинной враждебности проявлять не станут. Даже хорошо знакомого врага выслушают. Уж такое воспитание дают матери на продуваемых холодными ветрами островах.

Мур подивился на признание, счастливый в душе. Удача от него не отвернулась! Неужели вышло? Он получил свое чудо! За такое можно и под топор палача.

– Сложите оружие – и не придется умирать.

– Они не станут рабами, останутся свободными?

Собеседник молча кивнул. Блор и так заполучил многие тысячи пленных. Причем старых, больных или искалеченных среди них не имелось. Таких добивали сразу, фактически совершая благодеяние. Павшие от меча угодны северным богам да и не станут задерживать на будущем пути к теплым морям. Мужчин среди них меньшинство, взрослых проще убить, чем сломать, да и цена невысока. Женщины и дети – другое дело. Их охотно разберут. Многие из них, не желая себе и детям участи рабов, убивали их и кончали с собой, лишь бы не попасть в плен.

По-любому от будущей продажи выходил достаточно крупный куш, чтобы искать новых рабов и терять кнехтов в атаках. Иногда имеет смысл выступить великодушным. Сделав широкий жест, абсолютно ничего не стоящий, и протянув руку – легко получить от окружающих прославление на всю жизнь.

– Отдать жизни за остальных – великое дело. Об этом петь станут, пока существует север, – довольно признал Мур.

Ну вот, не он один думает так. Только обойдется. Спаситель и еще один герой без надобности. Блор великодушен, однако не настолько.

Четверть армии вышла из строя. Командир второго полка Истр и Камай погибли. Вот последнего не жалко. Слишком независимо себя вел, имея за спиной поддержку одного из сильнейших племен – озерчан, а прямых причин избавиться не имелось.

До идеи травить или подсылать убийц он еще не дорос, да и опасно, пусть и имея исполнителя вроде Денеса. Чересчур на виду, и многим не понравилось бы. Поставить неудобного вместе с его бойцами на самом опасном направлении – дело совсем иное. Никто заранее не мог знать, когда произойдет сражение. А центр – безусловно, самое почетное место. Выжил бы – имел бы повод для гордости.

Эрлинг тяжело ранен, потерял кисть руки. Тут и магия не поможет, быть ему навечно одноруким. Несколько десятков командиров рангом пониже тоже погибли. Совершенно не утешает огромная победа и бесконечные колонны захваченных в плен. Это еще не конец. Если начал, придется продолжать, и дополнительные потери ни к чему. А они будут обязательно. Загнанный в угол заяц способен порвать лису. А здесь не грызун мелкий, а тысячи воинов, не желающих сдаться.

– Мне не нужны были эти сражения. Приди вы ко мне и предложи свои мечи на службу – нашел бы и землю, и возможность прокормить семейства. Вы предпочли другой путь.