Сибирский. Детектив. Бракованные - Сергей Панч

мужем расписалась в мае. Как говорили родственники: «Плохая примета, всю жизнь маяться будешь».

— А на лестнице фоткались? — продолжал бомбить Сибирский, дурацкими вопросами пытаясь разговорить лысого.

— Вроде.

Сибирский помолчал, искрой мелькнула мысль о том, что могло разговорить этого немногословного от стресса персонажа: «Деньги».

— А сколько фотограф стоил?

Мишаня крутивший Осмо оживился и кажется изловчился так, чтобы Аркадий попал в кадр.

— О! Это отдельная песня, мы же 08.08.08 женились. Цены на все были космические. Лиру я, еще не зная ответа Оксанки, за год застолбил. А вот с фотографом засада вышла. Чувак, который нас должен был снимать, уехал в столицу, будь она неладна, и прислал замену. А тот попросил втридорога. В общем, аванс ему дал, а он паскуда забухал. Нам бы все распланировать, а он никакой. Говорит, что там планировать: лестница, Пушкин, фотолаборатория.

— Та что рядом с ЗАГСом?

— А когда приехали, оказалось все вверх дном. Лестница забита. Перед нами свадьба на 200 человек и все приперлись в ЗАГС. Пока мы их ждали, все сроки сместились. И этот фотографговорит, что мы опаздываем в лабораторию.

Машина въехала в город, и Серов включил люстру, пока без звука.

— Фотограф говорит, давайте пока в студию, чего ждать. Оксанка тогда кричала что-то на него. У нее такое платье длинное, а он нас подвалом повел, чтобы быстрее. Там, оказывается, ход есть, не знаю, где он ключи достал.

В районе Лагерного сада дорога была свободна, поэтому Кузнецова вошла в поворот с дрифтом. Как только джип оказался на прямой, она тыкнула в экран смартфон. Эхо гудков разнеслось по всему салону авто.

— Михалыч, срочно в старый ЗАГС, там подвал, соединяющий зал с фотолабораторией, его надо проверить, — затараторила Кузнецова.

— Уже не получится, группа уехала.

— Как не получится?

Оставалось 5 минут. Кузнецова ускорилась, но возле политеха почти встала как вкопанная. Два пазика-маршрутки перегородили двухполосную улицу, водители разговаривали друг с другом, не обращая внимание на полицию. Пришлось ждать, когда пройдет поток и обходить по встречке. Новособорную пролетели лихо. Чуть не доехав до ЗАГСа, машина перемахнула через небольшой сугроб и заскочила на тротуар, едва не врезавшись в беседку, сделанную изо льда. Джип замер перед входом. Секундомер начал отсчитывать последнюю минуту. Послышался щелчок. Аркадий и Денис, сидевшие возле дверей, задергали ручки.

— Все не алё. Поздно, ждем взрыва. Через две минуты прибудут саперы, — хладнокровно произнесла майорша. Аркадий побагровел.

— Откройте двери, — заколотил лысый по стеклу бронированной машины, — Оксана, — он метнулся на другую сторону, но Сибирский его задержал.

— Блин, народ, — Серов указал пальцем на группу студентов.

Загудела и заблестела мигалка. Студенты посмотрели друг на друга и быстро побежали в обратную сторону.

— 10 секунд, — прокуковал Мишаня.

Аркадий попытался открыть дверь, но блокировка в машине у Кузнецовой стояла не обычная. Только водитель мог открыть дверь. Аркадий безнадежно прилип к стеклу и рыбьими глазами смотрел на здание.

— Помогите, — Оксана уже осипла и вопль получился не слишком сильный.

Она часто с мужем забавлялась в постели со скотчем и наручниками, знала как высвободиться, и еще минуту назад частично содрала кляп со рта. Но на крики никто не пришел. Мелкими прыжками девушка сумела на стуле развернуться к двери. Ручка была простая, надо всего лишь нажать вниз. Но это никак не удавалось, ни зубами, ни щекой. Наконец получилось подбородком. Исцарапанное лицо осветил тусклый свет коридора. Пахнуло изморозью и плесенью. Оксана посмотрела на бомбу. Секундомер отсчитывал последние секунды. По стулу потекла моча и стала стекать на бомбу, капли отсчитывали последние вздохи.

В машине все зажмурились. Две точки на электронных часах синхронно отбивали стук сердец пассажиров. Аркадий первым радостно открыл глаза. Он вновь забарабанил в стекло, но Кузнецова и не думала открывать дверь.

— Да, мы у старого. Мы предполагаем. Ждем здесь саперов. 3 минуты. Да, не выходим, — Кузнецова уже рапортовала начальству.

Прибыл бронированный автомобильчик. Из него выскочили несколько мужиков в брониках, лабрадор и его хозяин. К ним подлетел охранник, который все это время ютился в ледяной беседке и ключом открыл им двери.

Саперы нашли вход в тоннель, который был спрятан за большим зеркалом в гардеробе, о чем доложили по рации Кузнецовой, и все пассажиры джипа облегченно вздохнули. На торпедо замигала желтая колонка — сигнализирующая о том, что пора заправить машину. Майорша машинально выключила зажигание и автоматически нажала кнопку разблокировки дверей. Аркадий кометой вылетел на улицу. Мишаня не растерялся и последовал за ним. Другим не оставалось ничего кроме как идти в ЗАГС. Лишь репортер Сибирский сидел, не шелохнувшись — там была работа для оператора. Журналист погрузился в мысли, рассуждал, кому же понадобился такой перфоманс. Мысли бежали также быстро как Аркадий к своей жене. Инструктор-Кавказец был совершенно не причем, тем более что находился в СИЗО. Муж Андрей был под присмотром все это время и физически не смог бы взять заложницу. Геннадий Михайлович был в силах это провернуть, но инсульт приковал его к кровати. Оставался только Аркадий или/и его жена. Возможно, но тогда артистизм бы зашкаливал, так сыграть трагедию, кажется, было не реально, но Сибирский знал — можно.

Оксана смеялась, когда ее нашли саперы. Бомба замерла, отсчитывая последнюю секунду. Цифра подрагивала на мониторе, но не менялась. Освободив девушку, саперы накинули на нее плед и повели к выходу. Они поднялись по лестнице ЗАГСа, когда Аркадий и Кузнецова влетели в здание.

— Быстро отсюда, — скомандовал сапер.

Серов воспользовался паузой и схватил Аркадия.

— Оксаночка, — завопил муж, — родненькая. Жива.

Серов за ворот тащил Аркадия ко входу.

— Я не видела, я его не видела, — холодно проговорила Оксана, когда поравнялась с Кузнецовой.

— Какие-нибудь детали, мелкие.

— Я его не видела, — замотала головой Оксана.

Серов отпустил Аркадия только на улице. Тридцатиградусный мороз мгновенно прихватил уши лысого, но сейчас ему было все нипочем. Он дождался жену и бросился