Шифр Магдалины - Джим Хоган

— Я его делаю сам, — сказал Брейдинг, въезжая в комнату со стаканом лимонада. — Только из натуральных ингредиентов.

— Не шутите? — Данфи взял стакан и сделал глоток. Мгновение он молчал, смакуя напиток. — Вот это вещь!

— Я с друзьями. — Брейдинг кивнул на выцветший снимок в золотой рамке. На фотографии были запечатлены четверо мужчин в черных спортивных костюмах посреди пшеничного поля. Они стояли, положив руки друг другу на плечи, и улыбались в камеру. Данфи сразу понял, что один из них — Брейдинг, а еще один — Райнгольд. На фотографии стояла надпись: «Люди в черном. Ха-ха-ха!!!»

Брейдинг с улыбкой взглянул на фотографию:

— Наша шутка.

Данфи кивнул, сделав вид, что ему все понятно.

— Я вижу, вы с Майком вместе работали?

Брейдинг усмехнулся. Он явно был приятно удивлен.

— Да! А вы что, тоже знаете Майка?

— Майка все знают.

— Держу пари, так оно и есть. Отличный парень!

Данфи и Брейдинг некоторое время молча смотрели на фотографию, идиотски улыбаясь. Первым нарушил молчание Брейдинг:

— Итак, чем я могу вам быть полезен?

Данфи вынул блокнот и поудобнее устроился в широком кресле.

— Вы можете рассказать мне о 143-м?

Брейдинг нахмурился:

— Ну, я полагаю… Я хочу сказать, что раз вы знакомы с Майком… — Он покачал головой. — Извините, но я должен все-таки задать вам один вопрос: насколько высок уровень вашего допуска?

Данфи кашлянул.

— Обычный. Уровень «Q», который я получил…

— Уровня «Q» недостаточно. Мы говорим о предмете высочайшей степени секретности.

— Кроме того, я прошел через «Андромеду».

Брейдинг пробормотал что-то, но было видно, что он вполне удовлетворен.

— Ах, «Андромеда»… Я тоже имел с ней дело. Ну конечно, если вы работаете на Отдел изучения проблем безопасности, то неизбежно должны быть с ней связаны. Но вы понимаете, я не мог не спросить вас.

Данфи кивнул:

— Да, конечно.

— Как бы то ни было, — продолжал Брейдинг, — я служил в 143-м, кажется, в течение двадцати четырех лет. Начинал в Розуэлле. Но тогда это было еще не 143-е, а одно из тех безымянных подразделений, которые входили в состав 509-й.

— 509-й?

Брейдинг нахмурился:

— 509-й Объединенной авиационной группировки. Вы что, историю не изучали?

— Конечно, изучал, — ответил Данфи, успокаивая старика обворожительной улыбкой.

— Именно они и сбросили атомную бомбу на япошек, — объяснил Брейдинг, а затем, подмигнув, добавил: — Но и не только…

Данфи показалось, что от него ждут понимающей улыбки, и он немедленно продемонстрировал свою догадливость.

— О… я знаю, да… — улыбнулся он.

— Да, я служил в ней… дай Бог памяти… Должно быть, двенадцать лет.

— И когда вы начали службу?

— В шестидесятом. И наверное, до семьдесят второго. И вот тогда-то мы и получили новое наименование. 143-е.

Данфи кивнул.

— А вы что, ничего не будете записывать?

— Конечно, буду, — ответил Данфи и сделал запись в блокноте.

— Именно тогда и появилось 143-е. В том же году, когда случился «Уотергейт». Так что нетрудно запомнить.

— Конечно.

— Понятно, что таким подразделением нельзя руководить из Розуэлла, ведь это все-таки город. И там люди живут!

Данфи кивнул и сделал вид, что ему все понятно.

— И…

— Поэтому нас разместили в Дримлэнде.

Данфи бросил на собеседника непонимающий взгляд.

— Вы не знаете Дримлэнд?

— Нет.

— Гм! А я думал, все знают о Дримлэнде. Он ведь был в «60 минутах»!

— Видите ли… я очень редко смотрю телевизор.

— Так ведь его не только по телевизору показывали. Теперь, я думаю, о нем даже книги есть. Как бы то ни было, Дримлэнд расположен в Неллис-Рейндж в ста двадцати милях к северо-западу от Лас-Вегаса. Долина Эмигрантов. Там у них примерно сто тысяч акров…

— У них?

— У Дяди Сэма. Три или четыре ангара и полдюжины взлетно-посадочных полос.

— Вы там жили?

— Там никто не «живет» в прямом смысле слова. На самом деле это антенное хозяйство с «гремучими змеями» и всякими разными самолетами, конечно. Мы большей частью жили в Вегасе, а туда летали на службу.

— Там есть регулярное воздушное сообщение?

— В мое время из аэропорта Маккаррана осуществлялось по полудюжине рейсов в день, думаю, и сейчас тоже. Перелет занимает около получаса. Полеты выполнялись на самолетах компании «Локхид». Забыл их точное название. Ну в общем, 767-й черного цвета с красной линией по фюзеляжу.

— И сколько людей летало каждый день?

— Наверное, что-то около тысячи. Туда и сюда.

— И они все служили в 143-м?

— Нет, нет, нет. Ни в коем случае. В мое время нас было, наверное, десятеро, самая верхушка.

— А остальные?..

Брейдинг отмахнулся.

— Проверки, тренировки… Эскадрон быстрого реагирования… «МиГ-23» и «Су-22». Ближе к Грум-лейк. И я полагаю, что они нашли замену «Черному дрозду»…

— Неужели?

— О да! Я слышал, что это разведывательный реактивный самолет «Тир-III», который в шесть раз превышает скорость звука.

— Ого! — воскликнул Данфи.

— Вот так-то. Такие дела производили очень сильное впечатление и к тому же служили хорошим прикрытием для того, чем мы там занимались. Хотя если уж хотите знать всю правду до конца, те вертолеты, которые мы производили, были гораздо более продвинутыми, чем их самолеты.

Данфи заморгал, не зная, правильно ли он понял последние слова своего собеседника. Ему хотелось попросить Брейдинга повторить то, что он сказал по поводу прикрытия. Но вместо этого он спросил:

— Какие вертолеты?

Глаза Брейдинга засверкали гордостью.

— «М-Джей-12»! Самые лучшие в мире! Речь идет о вертолете со спаренной турбиной, с наклонным несущим винтом и с самым совершенным в мире авиационным электронным оборудованием огибания рельефа местности и предупреждения столкновений. Сверхсовременная машина с мощнейшим бортовым компьютером. На наших вертолетах можно было летать низко и медленно. Абсолютно революционная разработка! И вот что самое главное, самое революционное — вертолет не издавал практически никакого шума. Ну, поднимал небольшой ветерок, иногда что-то сдувал. И только.

Вероятно, на лице у Данфи появилось скептическое выражение, потому что речь Брейдинга зазвучала еще более взволнованно:

— Я не преувеличиваю, так оно и было. Они были абсолютно бесшумные.

— Боже!

— Аллилуйя!

Восклицание Брейдинга удивило Данфи, однако он продолжил расспросы:

— Значит, вы пробыли в Дримлэнде до…

— …семьдесят девятого.

— Когда вы ушли в отставку?

— Нет, — поправил его Брейдинг. — В отставку я ушел только в восемьдесят четвертом. К тому времени в Дримлэнде многое изменилось.

— Что вы имеете в виду?

— Многое стало выходить наружу. Да и нельзя при таком количестве людей, летающих каждый день из Вегаса и в Вегас, сохранить полную секретность. Конечно, кто-то начал распускать слухи.

— Поэтому вас и перевели?

— В общем, да.

— И куда?

— На базу Вака. — Заметив, что название ничего не говорит Данфи, он решил пояснить: — Это висячий каньон в горах Сотуз. В Айдахо. Добраться туда и оттуда можно было только на вертолете. Вот уж действительно тихое местечко.

— Не сомневаюсь.

Брейдинг, прищурившись, взглянул на Данфи.

— Кажется, вас интересовала моя болезнь.

— Да, конечно, — согласился Данфи.

— Даже и не знаю, что вам сказать. Сейчас у меня стадия ремиссии, но… понимаете, вылечиться-то от нее все равно невозможно. У меня болезнь Крейцфельда-Якоба, слышали когда-нибудь?

— Слышал, — ответил Данфи. — Это… э-э… «коровье бешенство».

Брейдинг удивленно взглянул на него.

— Я жил в Англии, — пояснил Данфи.

— Ах да, конечно, там ситуация очень серьезная. Для Англии такая болезнь не в новинку.

— Как же вы…

— …заболел? — Брейдинг взмахнул руками. — Подцепил ее во время переписи, естественно.

— Переписи… — повторил Данфи.

— Переписи поголовья коров. О чем, по-вашему, мы беседуем? И как вы думаете, чем я занимался? — Наверное, вид у Данфи был совсем растерянный, так как Брейдинг явно забеспокоился. — Вы утверждаете, что имеете допуск уровня «Андромеда», и в то же время ничего не слышали о переписи поголовья коров?

Данфи сделал все возможное, чтобы казаться невозмутимым, но внутри весь сжался. Несколько мгновений он молчал, а затем, наклонившись к собеседнику, произнес:

— В здании много разных комнат, мистер Брейдинг. — Он произнес эту фразу почти шепотом, из-за чего банальность прозвучала как предупреждение.

Данфи казалось, что он слышит, как в голове Брейдинга заработали «винтики». «Что могут означать его слова?» «В здании много… чего?» Наконец старик пробурчал: