Досье Ленина без ретуши. Документы. Факты. Свидетельства. - Аким Арутюнов

В бывшем Центральном музее В.И. Ленина в Москве экспонировался список эмигрантов, приехавших в Россию в «пломбированном» вагоне 3 апреля 1917 года.

В нем приведены фамилии 29 взрослых людей, но в скобках напротив фамилии «Радомысльская» указано: «с сыном». Между тем эти сведения не соответствуют действительности. Разберем все по порядку.

После приезда эмигрантов в Петроград, Ленин 5(18) апреля одновременно в «Правде» и «Известиях» опубликовал статью «Как мы доехали», в которой, в частности, писал: «Приехавшие сюда 32 эмигранта разных партий 43 (среди них 19 большевиков, 6 бундовцев, 3 сторонника интернациональной газеты „Наше слово“…)»174. Заметим, что цифру 32 трижды упоминает в своей книге И.Ф. Платтен175. В «Коммюнике» о проезде русских революционеров через Германию отмечается: «Немецкое правительство приняло условия, и 9 апреля из Гаттмадингена выехало 30 русских партийных товарищей…»176. В «Истории гражданской войны в СССР» также говорится: «Всего уехало из Швейцарии 32 эмигранта, из них 19 большевиков, 6 бундовцев и 7 от разных партий и групп»177. (В действительности из Швейцарии выехало 34 человека: 32 взрослых и 2 мальчика.)

Однако и эти сведения, очевидно, не устраивали идеологов КПСС, поэтому старшим научным сотрудником ИМЛ при ЦК КПСС А.Е. Ивановым, как он пишет, «была проведена работа по исправлению некоторых неточностей»178. Далее Иванов пишет: «Относительно количества эмигрантов, ехавших в составе группы, которую сопровождал Ф. Платтен, называются разные цифры. Так, Ф. Платтен указывает на число 32, включая в него двух детей и самого себя. В.И. Ленин в статьях, посвященных переезду, указывает иногда цифру 30 человек. Если посмотреть сфотографированный список отъезжающих, то в нем значится всего 29 фамилий. Так что если к этим 29 фамилиям добавить двух детей и Ф. Платтена, то получится 32. В.И Ленин, указывая число 30, по-видимому, имел в виду взрослых людей, ехавших в этой группе»179.

Что можно сказать по поводу этого комментария? Да только одно: «исправления» А. Иванова направлены на сокрытие правды. Во-первых, он обходит молчанием сообщение Ленина, где тот расшифровывает цифру 32, а также сведения, опубликованные в «Истории гражданской войны». Во-вторых, «не замечает», что Ленин употребляет в статье слово «сюда», то есть в Петроград. В-третьих, Иванов ни слова не говорит о «Коммюнике». Насколько известно, Платтен не смог сопровождать эмигрантов до самого Петрограда, поскольку, по его словам, «этому воспрепятствовал английский контроль»180, и, просидев в течение трех дней в Хапаранде 44, он вынужден был уехать в Стокгольм, а оттуда – в Швейцарию. Наконец, Иванов сознательно опускает свидетельство Платтена о том, что в Готтмадинге и Заснице пассажиры «внимательно были пересчитаны: число их оставалось равным 32»181. Но это еще не все. Из списка эмигрантов, приехавших в Петроград, следует исключить еще одного человека, о котором наш «ученый» даже не упоминает. Я имею в виду Николая Бойцова. Под этой фамилией ехал Карл Радек, который, как известно, остался в Стокгольме представлять, вместе с Воровским и Ганецким, Заграничное бюро ЦК РСДРП(б). Как признавался сам Радек, он не мог «ехать в Петроград из-за своего грешного австрийского происхождения»182.

Таким образом, получается вроде бы, что в Петроград приехали 28 человек. Но это не так. Если к этому числу добавить двух мальчиков – сына Радомысльской (Лилиной З.И.) и сына бундовки Поговской Б.Н., то мы получим цифру 30. Где же еще два человека? Почему Ленин дает разъяснение лишь по 28 лицам, представляющим разные политические партии? И почему умалчивает о двух, точнее, четырех, пассажирах, ехавших под защитой определения «легальные лица», внесенного в условия проезда, одобренного германским министром Ромбергом?

И последнее замечание. Совершенно не серьезно 4-5-летних мальчиков, родившихся за границей, относить к эмигрантам. Не серьезно причислять к эмигрантам и швейцарского подданного Фрица Платтена – им он станет в 1923 году.

Разгадать этот сложный «кроссворд» помогла мне М.В. Фофанова, а также публикация сотрудника правительственного Комитета Общественного осведомления Соединенных Штатов, работавшего в России зимой 1917/18 года – Эдгара Сиссона.

В одном из рассказов М.В. Фофанова говорила, что на конспиративную квартиру к Ленину приезжали из Финляндии два «товарища» – Рубаков и Егоров. (Подробно этот рассказ приведен в 7-й главе.) Небезынтересно отметить, что Ленин не скрывал от Фофановой факт переезда Рубакова и Егорова в «пломбированном» вагоне. Об этом Маргарита Васильевна говорила мне. Но она, вплоть до своей кончины, так и не узнала правду о «финских товарищах». Рассказ Фофановой относится к весне 1971 года, и мне в то время эти фамилии тоже ни о чем не говорили. И вот спустя 16 лет я вновь встречаю их в сборнике документов под названием «Немецко-Большевистская Конспирация» 45, изданном в США в октябре 1918 года. В одном из примечаний к документу автор сборника Э.Сиссон пишет, что прикомандированные осенью 1917 года в распоряжение советского правительства майоры германского Генерального штаба Андерс и Эрих, до того как перебраться в Россию, сменили фамилии: «Майор Андерс переменил свою фамилию на русскую – Рубаков, а майор Эрих стал Егоровым», и что «Ленин и Зиновьев вместе проехали через Германию и Стокгольм»183.

СПИСОК ПАССАЖИРОВ «ПЛОМБИРОВАННОГО» ВАГОНА 46

1. Ленин (Ульянов) В.И.

2. Ленина (Крупская) Н.К.

3. Арманд И.Ф.

4. Зиновьев (Радомысльский) Г.Е.

5. Радомысльская (Лилина) З.И. (с сыном 5-ти лет)

6. Поговская Б.Н. (с сыном 4-хлет)

7. Бойцов Н. (Радек К.Б.) 47

8. Сафаров Г.И.

9. Сафарова-Мартошкина B.C.

10. Усиевич Г.А.

11. Усиевич (Кон) Е.Ф.

12. Гребельская Ф.

13. Константинович А. Е.

14. Мирингоф Е.

15. Мирингоф М.

16. Сковно А.А.

17. Слюсарев Д.

18. Ельчанинов Б.

19. Бриллиант (Сокольников) Г.Я.

20. Харитонов М.М.

21. Розенблюм Д.С.

22. Абрамович А.Е.

23. Шейнесон

24. Цхакая М.Г.

25. Гоберман М.Л.

26. Линде И.А.

27. Айзенхуд

28.Сулиашвили Д.С.

29. Равич С.Н.

30. Рубаков (Андерс)

31. Егоров (Эрих)

Вот и вся разгадка: немцы забросили в Россию двух своих разведчиков, а позднее еще десятки для подрывной и диверсионной работы в России в пользу Германии, а также организации государственного переворота.

Разобравшись с пассажирами «пломбированного» вагона, теперь можно вернуться к политическим баталиям, в центре которых сражался неутомимый Ленин. Искушенный в публичной и заочной полемике с многочисленными политическими оппонентами, Ленин не мог не понимать, что его политический дебют на российской земле потерпел явную неудачу. Но это его ничуть не смутило. Он начинает вести работу по сколачиванию группы единомышленников. С трудом, но все же ему удается собрать горстку сторонников (примерно 40 человек) и провести с 14 по 22 апреля I Петроградскую «общегородскую» конференцию большевиков, на которой принимается резолюция, содержащая ряд критических замечаний в адрес Временного правительства по вопросам внешней и внутренней политики и декларативный лозунг о необходимости перехода власти в руки Советов рабочих и солдатских депутатов184.

По свидетельству Подвойского, Ленин публично заявил, что Февральская революция не решила основных проблем российского пролетариата, и призвал рабочих и солдат превратить буржуазно-демократическую революцию в социалистическую185. Этот призыв в условиях войны фактически был ударом в спину России. Следует отметить, что часть руководства петроградской организации большевиков не во всем была согласна с Лениным. Более того, «умеренные» большевики (а их было немало)186 отвергли его основные теоретические положения и политическую стратегию. Вот что в связи с этим писал в «Правде» Л. Каменев: «Что касается общей схемы т. Ленина, то она представляется нам неприемлемой, поскольку она исходит от признания буржуазно-демократической революции законченной и рассчитана на немедленное перерождение этой революции в социалистическую…»187 Таким образом, призыв Ленина к немедленной социалистической революции не был поддержан многими большевиками, умеренными социал-демократами, меньшевиками, а уж тем более – эсерами.

Несомненно, политическая позиция патриотически настроенного Временного правительства была предпочтительнее. Получив поддержку буквально во всех слоях населения и со стороны Советов, оно, вплоть до созыва Учредительного собрания, осуществляло демократические преобразования в стране, вело работу по организации переговоров о заключении мира.

В сложной ситуации оказался Ленин в Петрограде. Широкая общественность была враждебно настроена против него за антигосударственную деятельность. В его адрес был направлен шквал критики. Вот что писала газета «Речь» 5 апреля: «Гражданин Ленин и товарищи, торопившиеся в Россию, должны были раньше, чем выбрать путь через Германию, спросить себя, почему германское правительство с такой готовностью спешит оказать им эту беспримерную услугу, почему оно сочло возможным провезти по своей территории граждан вражеской страны, направляющихся в эту страну? Ответ, кажется, был ясен. Германское правительство надеется, что скорейшее прибытие гражданина Ленина и его товарищей будет полезно германским интересам, оно верит в германофильство вождя большевиков. И одной возможности такого ответа было, по нашему мнению, совершенно достаточно, чтобы ни один ответственный политический деятель, направляющийся в Россию во имя блага народа, не воспользовался этой своеобразной любезностью… думаем, что русскому политическому деятелю, каких бы взглядов он ни держался, путь к сердцу и совести народных масс в России не идет через Германию».