Душа Бога. Том 2 - Ник Перумов

уже давным-давно сделалась бы дряхлой старухой, да и Аратарн тоже.

— Только не старухой! — поспешно вставил тот.

— Хорошо, ты — стариком. Но мы не глупыши-котята, отец. Да, ты живешь уже тысячи лет, но…

— Остановись, дщерь гневная, — усмехнулся Горджелин, но на сей раз усмешка эта была доброй. — Я понял. Но беда в том, что я и в самом деле не знаю всего до конца. Поверь, дочка.

— Ну, хорошо, — по-прежнему сердито бросила Лидаэль. — Но я не хочу, чтобы меня использовали вслепую. Даже для спасения моей матери.

Горджелин кивнул.

— Договорились. А теперь спите. Я посторожу.

Аратарн спокойно завернулся в одеяло, замер, глядя в звёздное небо. Лидаэль ворочалась и что-то бурчала себе под нос, никак не в силах угомониться.

Горджелин слушал сгустившуюся ночь, слушал постепенно затихавшее бормотание дочери и улыбался.

Правда, улыбку эту не видел никто.

Наутро они двинулись в путь — и дочь Снежного Мага тотчас пристала к отцу:

— Ну, что услышал? Что сказали тени?

— Вот неугомонная, — пробормотал Аратарн. Сын Губителя оставался на удивление спокоен.

— Сказали многое, но всё не то. — Горджелин был хмур. — Стенали и жаловались на горькую участь.

— А ты ждал рассказа о зачарованных сокровищах?

Сказано было с сарказмом, но Снежный Маг словно ничего не заметил.

— Нет, дочка. Однако обычно призраки такого рода куда более… жадны до живой крови. А тут были напуганы. Рыдали и завывали, сплошной плач. Стоны их отзывались… да, отзывались чему-то, пришедшему извне в Большой Хьёрвард. Где-то очень далеко началось нечто донельзя странное, чему я сам не могу подыскать названия. Мёртвые не всегда молчат, но вот сейчас я не в силах понять их слов.

— «Где-то очень далеко» и «нечто донельзя странное», отец? Как тебя понимать?

— Так и понимать. Великие сущности сошлись в смертельной схватке, прости за банальность. Иначе, увы, не скажешь. Так оно и есть. Эхо раскатывается далеко, призраки слышат и тревожатся.

— Отчего? Что может их тревожить?

Снежный Маг только отмахнулся с досадой.

— Призрака можно уничтожить, но это трудно, долго и, если честно, нудно. Призрака можно развоплотить, но потом он, скорее всего, соберётся вновь, если поток силы никуда не исчезнет. Поэтому говорить, что тени чего-то могут бояться, я бы не стал. Кроме одной-единственной вещи, устрашить их не может ничто. Даже мой посох — он их не пугает, а просто не подпускает. Сила против силы. Плотина против воды.

— И это битва сил должна нас сильно заботить? — Аратарн спрашивал, но в глазах его уже читался ответ.

— Должна. — Снежный Маг выпрямился, пальцы сжались на древке посоха, и серый туман поспешно отступил ещё дальше. — Мёртвые чуют такое первыми, правда, мало кто их может услышать. А когда слышат, не понимают или отмахиваются.

— Мы понимаем. Мы не отмахиваемся, — нетерпеливо выпалила Лидаэль. — Как это меняет наши планы?

— Никак, дочка. Идём вперёд, смотрим и слушаем.

…Они быстро оставили позади прибрежные пальмовые рощи и пробирались теперь каменистым руслом высохшего потока. Вокруг царила недобрая тишина, путникам по-прежнему не встретилось ни одного живого существа, даже мельчайшей мошки.

Плот отвратительно скрипел по сухим, словно черепа валяющихся в пустыне мертвецов, валунам. Чем дальше удалялись они от берега, тем более дикой и странной представала страна — казалось, тут поработал молот какого-то исполина, вдребезги разбивая, а потом перемешивая друг с другом горы, долины, леса и степи. То тут, то там к небу вздымались неправдоподобно острые скалы, каких не бывает в обычной природе: дожди и ветра непременно затупят каменные грани и навершия.

— Как здесь кто-то мог жить? — удивлялась Лидаэль. — Ни дорог, ни развалин — ничего!

— Здесь всё было. — Горджелин подбросил вверх слепленное из белого пара крылатое существо; оно медленно взлетело, неспешно, словно облачко, поплыло к западу. Маг прикрыл глаза.

— Разузнаёшь дорогу, отец?

Горджелин молча поднял палец — мол, погоди. Пришлось ждать.

— Торный путь заканчивается. — Чародей встряхнулся, повёл плечами, словно сбросив тяжкий груз. — Этого я не ожидал, признаюсь. Тут словно сама земля начинает ходить ходуном, у скал вырастают ноги — или, скорее, они плывут, словно киты в океане. Раньше такого не было. Я знаю.

Никто не стал спрашивать, откуда.

— Когда-то, — глухо откашлялся Горджелин, словно сам рассказ давался ему с трудом, — когда я очутился здесь впервые, всё было не так. Руины эльфийских городов, рухнувшие мосты, заваленные тоннели, брошенные поля; всё было опустошено, да, но я видел и следы битвы, и следы отступлений. Я не нашёл тогда то, чего искал, и долго, очень долго тут не появлялся. За это время успели высохнуть и вновь наполниться озёра и реки, леса отступили перед пустыней и вновь отвоевали своё, однако вот такой мешанины я не предполагал. Подобного нет нигде в Хьёрварде. Что-то варится здесь, что-то совершенно непонятное, и, боюсь, нам придётся заняться ещё и этим.

Лидаэль с Аратарном переглянулись. Она первая протянула руку.

— Мы готовы, — бросила легко, небрежно, словно речь шла о совершеннейших пустяках.

— Умная ты у меня не по годам, — буркнул чародей. — Всё верно. Земля, вода, воздух и огонь — их словно кто-то замесил в котелке, да и поставил на незримое пламя — пламя магической силы.

— И что же варится?

— Увидим, Аратарн. Смотри, как бы не пригодилось наследство отца твоего, Губителя…

— Я — не он, — возразил Аратарн. — И никогда им не буду. Вообще не представляю, как отец был рождён, какой мощью владел, как её заполучил…

— Верно рассуждаешь, — одобрил Горджелин. — Тайна Губителя тоже занимала меня, поскольку и он оказался замешан в нашу историю; тайна его и Возрождающей.

— Если Губитель был послушным слугой Молодых Богов, зачем потребовалась сила, равная ему, но противонаправленная?

— Видать, не до конца послушным он был, дочь.

— И никто не знает, куда исчезла эта Возрождающая, — напомнил Аратарн. — Хотя… иногда мне кажется… кажется… — он вдруг покраснел.

— Что это она должна была сделаться твоей матерью? — проницательно заметил Снежный Маг. — Я думал об этом, немало. Тоже донельзя таинственная личность. Помните последнюю битву?..

— Ещё б не помнить. — Аратарн потёр темя, словно вновь вспоминая бушевавшее вокруг них с Лидаэлью пламя.

— Возрождающую выпустили Новые Маги. Словно они были не то её тюремщиками, не то стражами её опочивальни — помню как сейчас, Владычица Молний закричала первой, что идёт Губитель, а Повелитель Рек велел Царице Теней освободить «их единственную надежду», как он выразился[2].

— И потом отец с ней сгинули, — мрачно закончил Аратарн.

— С тем, чтобы уже никогда не появиться в Хьёрварде, — докончил Снежный Маг. — Не думаю, что ты отыщешь его под этим небом, друг