Мастер и мяч. Честный футбол Федора Черенкова - Фонд «Форвард»

Федор не выступал несколько месяцев, говорили, что большой футбол отныне для него закрыт.

Но Черенков вернулся, хотя некоторое время и выходил с перерывами. Вернулся, чтобы порадовать игрой тех, кто не только был с ним рядом в трудные дни, но и ни секунды не сомневался в его возвращении: «Поначалу я так растерялся… Спасибо ребятам, тренерам. Теперь я знаю, что значит для меня команда. Я не мыслю себя без «Спартака». К 89-му году Федор уже снова был лучшим игроком страны.

Болезнь вернулась к нему в Париже, хотя в меньшей степени, и не так беспокоила его, а окружающим и вовсе не была заметна. И Судьба распорядилась, чтобы в этот момент с ним рядом был настоящий, верный, родной «кусочек» «Спартака» – Сергей Родионов: «В самые трудные минуты моей жизни Сергей всегда приходил мне на помощь, находя нужные поступки и слова. Ими он меня иногда даже врачевал…»

Странная боль толкнула враз замеревшее сердце – как будто не больно, а тяжело и тесно. «Что-то не так… Что-то у меня плохо… Или плохо у кого-то близкого? Родные в Москве, значит, им хорошо – ведь они дома. Может, Сергей? Плохо, что ночь. Да еще эта гроза так некстати! Шоссе, наверное, скользкое – раньше, чем через полтора часа, не доберусь. Все равно – поеду. Если что случилось – я ему буду нужен, а нет – слава Богу…»

Глубокой парижской ночью за треском грозовых раскатов Сергей едва расслышал трель дверного звонка. На порог шагнул мокрый, взъерошенный Федор. Остывшим от холодного ветра голосом выдохнул: «У тебя все в порядке?» И виновато улыбнулся, успокоенный сонным взглядом удивленного друга…

«Спартаковский дух» – это не только красиво. Это еще и надежно.

«Мировые чемпионаты я смотрел по телевизору…»

За всю его жизнь не было у футболиста Федора Черенкова ни одного, даже малейшего, конфликта с тренерами. Ни одного! А тренеры ему, между тем, попадались с характерами отнюдь не сахарными – Бесков, Лобановский, Малофеев. И ситуаций, в которых другой бы разругался с ними вдрызг, хватало с лихвой. Хотя бы то, что трижды его в самый последний момент отлучали от поездок на чемпионаты мира, при этом дважды -в ранге лучшего игрока страны: в 1982 году, в 1986-м, в 1988-м (Европа), в 1990-м…

«Внутренне я был не согласен, но никогда не позволял себе вслух критиковать решение тренеров. Мое дело – конкурировать за право попасть на чемпионат мира, дело тренера – выбирать. Конечно, я был страшно расстроен тем, например, что Малофеева, у которого я имел стопроцентное место в составе, за три недели до чемпионата сменил Лобановский и «отцепил» меня. В такие моменты я погружался с головой в свой любимый футбол – и он лечил меня, спасал от тяжелых мыслей».

«Хорошим людям всегда не везет», – такую горькую мысль высказал однажды Николай Старостин, рассуждая о безумной несправедливости «черенковской» Фортуны: великий футболист, всю жизнь мечтавший и более других достойный попасть на чемпионат мира, так и не испытал этой радости. Черенков навсегда останется в памяти болельщиков «домашней» звездой…

«Я столько игр провел за национальную и олимпийскую сборные страны. Причем, где-то поровну за каждую. Специально не подсчитывал, но забил, примерно, 17 мячей. Знаю, не все удалось. Жутко обидно, что так и не пришлось участвовать в финальных турнирах чемпионатов мира и Европы. В отборочных матчах играл и, считаю, неплохо. А вот дальше… К мировому чемпионату 1982 -го года сборная готовилась под началом Бескова, пробилась в финальную стадию. Я не сомневался, что останусь в команде, но незадолго до отъезда руководство сборной передали так называемому триумвирату -Лобановскому, Бескову и Ахалкаци, и я оказался за ее бортом. В 86-м опять не повезло. Малофеев, с которым мы прошли отборочный турнир, в последний момент был заменен на Лобановского, и вновь я смотрел решающие игры чемпионата мира по телевизору. Нет, обиды на Лобановского не держу. В конце концов, он тренер, он несет за все полную ответственность, он рискует – и он имеет право на собственное мнение. Видимо, я «не вписывался» в ту игру, какую Лобановский ждал от своей команды. Говорю это не просто из вежливости. Когда я сам ступил на тренерскую стезю, понял Валерия Васильевича».

Чем же мотивировал свое решение главный тренер сборной? То функционально Черенков был не готов – своими алогичностью и непредсказуемостью, то в игровую схему не вписывался, то… Нет смысла перечислять «отказные» аргументы – все они солидны, весомы и, вроде бы, убедительны. Валерий Лобановский к тому же исходил из имевшихся у него медицинских показателей здоровья Федора Черенкова. Раскрывать их для прессы тренер, разумеется, не мог, но суть сводилась к тому, что в непродолжительных турнирах, в официальных матчах, подготовка к которым занимала от трех до шести дней, Черенков вполне мог участвовать, что он, кстати, успешно и делал. Но в длительных соревнованиях – а чемпионаты мира и Европы с учетом сроков подготовки к ним длятся до полутора месяцев – медицина ему выступать категорически не рекомендовала.

За сборную он, тем не менее, провел более сорока матчей, дебютировав в советской команде 12 сентября 1979 года в отборочном матче чемпионата Европы в Афинах против греков. Осенью 1988 – го было официально объявлено, что Федор сыграл в команде Лобановского последний раз – против сборной ФРГ. Спартаковский полузащитник провел на поле один тайм, после чего его заменили на киевского динамовца Василия Раца. В аэропорту Шереметьево после возвращения сборной домой тренер и футболист пожали друг другу руки и попрощались: оба думали, что никогда больше им не работать вместе.

Но после этого Черенков сыграл в тренируемой Лобановским сборной в общей сложности восемь матчей: опытный и проницательный тренер вновь и вновь обращался к услугам классного игрока в локальных матчах в расчете, прежде всего, на мастерство спартаковца, способного практически в одиночку решить в пользу своей команды исход игры.

И вот парадокс: чем жестче судьба обходилась с Черенковым, тем больше у него становилось не поклонников даже – почитателей. В разных регионах страны. Независимо от клубных симпатий.

…Ведь нам с тобой нужны только поле (хорошо бы с травкой!) и бутсы (хорошо бы с шипами по мировым стандартам, чтобы судья не придрался!). И тогда у нас будет Игра и Зритель. А значит, будет удовлетворение и радость. И какая разница, какого размера и цвета вазу мы с тобой за это получим, и получим ли вообще…»

«Звездное» досье Мастера

Звезды делают Игру, а Игра – Звезд…