Правила нежных предательств (СИ) - Максимовская Инга

- Я приеду и убью тебя по настоящему, — простонал я в трубку, — если конечно выберусь из этого чертова леса. А потом надругаюсь над трупом, клянусь. Раньше я некрофилов не понимал, но теперь думаю, что эти милые ребята просто облачные щенки в сравнении с сумасшедшими бабами. Трупы хоть молчат и не делают гадостей.

— Буду ждать и трепетать. С туфлями. — хмыкнула Фекла и отключилась. — Ты надеюсь не футфетишист?

Я, словно сеятель, пера Остапа Бендера, разбросал по берегу окровавленное барахло, несколько раз при этом упав в хлюпающую под ногами грязь. Разодрал об уродский сук брезентовую куртку, которую по обещаниям производителя невозожно было разрезать ни одним имеющимся в этом мире инструментом. Об этот же гадский сук рассек себе лоб. В общем домой я вернулся под утро, грязный как сто адских псов, воняющий тиной и медвежьим говном, в которое имел честь вляпаться, ну по крайней мере, мне очень хотелось думать, что оно медвежье.

Она спала на диване в гостинной, небрежно накрывшись пледом. Такая милая и уютная.

«Толстый лори, толстый лори» — напомнил я себе.

В моей спальне был погром. Везде валялись какие — то измазанные в непонятно чем бинты, коробки с театральным гримом, обрывки толстой веревки. Но мне было по барабану. Я замерз, как тюлень, у меня страшно жгло рассеченный лоб, грязь на теле начала подсыхать, и я почувствовал себя големом. Принял ванню и свалился в кровать, очень надеясь хотя бы выспаться после восхитительного променада. Вопрос о том, зачем мне все это надо, очень долго мешал мне найти место в огромной кровати. Задремал я уже когда тусклое солнце позолотило верхушки окрестных деревьев.

Вой. Я проснулся от дикого воя, заставившего меня вскочить с кровати и ломануться не разбирая дороги, пытаясь скрыться от душераздирающего ужаса. Спросонок я вломился в косяк, отлетел на пол и застыл в позе умирающего лебедя.

— Это конец света, — проорала Фекла. Черт, неужели это она издавала такие звуки? Эта женщина просто адское отродье, и нахрена я полез спасать ее в баре. Она бы не оставила тех гопников в живых, если бы они покусились на ее благодетель. Стало быть я спас не одного мужика от этого ходячего бедствия, а сам сунул свою дурную башку в петлю.

Я поднялся с пола, подошел к шкафу, надел на себя белую рубашку, деловой костюм, натянул на морду выражение, с которым хожу на деловые встречи, зверское надо сказать выражение, и вышел из спальни. Мне до чертей надоел этот фарс. Пора его прекращать. Мне не нужен этот гребаный завод, на хрен не сдалась чертова баба, почему — то решившая, что я буду плясать под ее дудку. От одной едва избавился, а теперь зачем то снова танцую на тех же граблях нижний брейк. Мне никто не нужен. Я возвращаюсь к делам, домой. Игры закончились.

Глава 11

Фекла Быковских

Если бы мужчины знали, что думают женщины, то были бы в двадцать раз нахальнее.

Из личных наблюдений)

Когда Макс твердой походкой вошел в комнату я онемела. Застыла с раззявленным ртом, подавившись собственным криком.

Когда он посмотрел на меня прищурившись, от его льдисто — морозного взгляда меня пробрал озноб. Я вдруг вспомнила тот единственный раз, когда имела счастье лицезреть его в коридоре суда. Как он мазнул тогда по мне равнодушными глазами. И я подумала, что этот мужчина небожитель, не меньше. И во мне взыграл идиотский азарт. И даже то, что на ногах охрененного мужика в шикарном костюме, стоящего напротив меня, настолько близко, что даже голова кружилась от его запаха, красовались домашние тапочки в виде оскаленных бульдожьих морд, не отменяло того факта, что у меня ослабли колени, и в промежности сладко заныло.

— Выметайся? — выплюнул он, и я поняла, почему Буйнова конкуренты называли айрн — меном. Черт, сейчас передо мной возвышался не человек, а глыба арктического льда. — Из моего дома, моей жизни, моего личного пространства. Пошла вон.

— Когда ты так командуешь, я вся дрожу, — вякнула я, уже понимая, что проигрываю по всем фронтам. — Уйду сразу же, как только получу мои туфли.

— В них сейчас рассекает какая нибудь кабаниха или лосиха, — хмыкнул вепрь, и в его глазах зажглись очень притягательные огоньки.

— А ты то похоже на метле домой летел, судя по ссадине на лбу? Тоже мне Гарик Потный, — не ударила я в грязь лицом. Как говорил мой папа — «Нельзя давать оппоненту даже вдох сделать во время дебатов. Он не должен успевать думать». — Хреновый из тебя волшебник.

— Почему? — ошарашенно спросил Макс, ведясь на мои уловки. Ну надо же, никакой он не железный человек, а обычный мужик в смешных тапках и великолепном костюме «с искрой».

— Потому что Федьку сегодня выпустили под залог и «подписку», — ощерилась я нехотя, ожидая водопада насмешек.

— Ты поэтому так орала? Я ж говорил, что ты лохушка, — издевательски заржал громила — тролль. — Мужик тебя обобрал до нитки, еще и сухим из воды выйдет. А ты задавака, получишь дорогую могилку на кладбище, в которой захоронят пустой гроб. Очень опасно считать себя самой умной. Повышенная самооценка пагубно влияет на дальнейшее развитие индивидуума, знаешь ли. Причесочка у тебя, кстати — огонь. Я не знаю, что вы творили тут с морским чудовищем, воспетым великим Лавкрафтом, но ты прекрасна, как никогда.

Я метнулась к встроенному шкафу и уставилась в зеркало, отразившее монстра, чуть страшнее даже пресловутого Ктулху. Видимо препараты Бобка, вошли в реакцию с чертовой краской для волос, и сейчас я была похожа на Мальвину не первой свежести. Тетка с голубыми редкими волосенками, взглядом больного пуделя и золотушными щеками. Грим, которым эскулап приводит в божеский вид своих подопечных, все же дал аллергическую реакцию.

— Ты обещал помочь, — заскулила я, трясясь как чихуа — хуа. Судя по решительному взгляду и упрямо выпяченной челюсти, Макс был настроен, как никогда, решительно. А мне сейчас это было ну вот вообще не в жилу.

«Если что — то идет не по твоему плану — рыдай» — учила меня мудрая Янка. И я последовала ее совету.

Обычно девочки плачут красиво и «жалистно», у меня не получилось. Хлюпнув носом, я выдавила из себя две жалкие слезинки. Потом вспомнила, что теперь я нищая, что муж мне изменил, и даже этот наглый гоблин еще чуть — чуть и даст мне пинка под хвост, как дворовой жучке. Горло сдавило от жалости к себе, я сморкнулась в рукав чужого халата и раззявив рот зарыдала в голос. Уж не знаю, вызвала ли я к себе сочувствие, но лицо Буйнова перекосило, и щека красиво задергалась.

— Ну ладно. Ну не плачь. Ты же ведь имеешь запасной план? — неумело приобнял он меня за плечи, прижимая к себе. Я уткнулась сопливым носом в лацкан пиджака «с искрой» и почувствовала себя странно защищенной. Стоп, так не бывает. Сильные и независимые девочки не могут так реагировать на проявление простого мужского участия. Это вредно и опасно.

Он, видно, тоже почувствовал какую — то засаду, а может просто пиджака стало жаль, кто его знает этого сноба. Резко отстранился, но рук с моих плеч не убрал. Уставился на мою зареванную физиономию — то еще зрелище, должна вам сказать. Я потянулась к нему навстречу. Макс склонился, явно, чтобы посмотреть, что стало с дорогущим пиджаком. Ну это я так думаю. А я в это время резко задрала голову. Ну случайно все вышло короче. И мои губы скользнули по его щеке. А его рот вдруг накрыл мой. И он оказался таким вкусным. Черт, ну не могут вонючие злые орки пахнуть медом и печеньем, а еще у них не бывает шелковых губ и вообще…

— Это ничего не значит, — спустил меня на землю хриплый голос. — Ты просто ведьма, мне надо было это понять, когда ты блевала ананасами на улице. Черт, Фекла, уходи.

— А завод? — решила я сыграть последним козырем.

— Он мне на хрен не нужен. Я приехал сюда просто, чтобы дать по морде Ф. Быковских. Не знаю, какое — то детское желание втащить обидчику. Даже не наказать, для этого существуют другие методы, а просто по-мужски разобраться. И все. И знаешь, мне просто навеное, самому хотелось развеяться. чужой город, незнакомая обстановка. А потом оказалось, что этот несчастный Быковских даже не мужик. Честно? Я хотел сделать с тобой то же, что провернул твой муженек. Раздеть до нитки, показать, кто тут хозяин прайда. Чтобы ты могла себя ощутить в моей шкуре. А теперь я просто хочу, чтобы ты исчезла из моей жизни. Вот и все. Мне не нужна ни ты, ни твои проблемы. Я удивляюсь, почему ты до сих пор здесь. Обычно я выкидываю нахальных баб часа через три из своей постели своей жизни, своего мира. Понимаешь?