Евангелие от Марка - Дональд Инглиш

8. Вопросы религиозной практики (2:18–22)

Ученики Иоанновы и фарисейские постились. Приходят к Нему и говорят: почему ученики Иоанновы и фарисейские постятся, а Твои ученики не постятся? 19 И сказал им Иисус: могут ли поститься сыны чертога брачного, когда с ними жених? Доколе с ними жених, не могут поститься; 20 Но придут дни, когда отнимется у них жених, и тогда будут поститься в те дни. 21 Никто к ветхой одежде не приставляет заплаты из небеленной ткани: иначе вновь пришитое отдерет от старого, и дыра будет еще хуже. 22 Никто не вливает вина молодого в мехи ветхие: иначе молодое вино прорвет мехи, и вино вытечет, и мехи пропадут; но вино молодое надобно вливать в мехи новые.

Борьба с религиозными властями по вопросу религиозной практики (в частности, поста, который особым образом подчеркивал благочестие фарисеев) становится все более упорной. По закону полагалось поститься только в День искупления (Лев. 16:29), но фарисеи постились каждый понедельник и четверг в течение всего года. Пост учеников Иоанна Крестителя вполне оправдан и помогает понять ссылку Иисуса на жениха, который находится здесь или уже отнят (19,20). Но ссылка на учеников фарисеев необычна, поскольку ученики были у учителей закона, которыми фарисеи, как правило, не являлись, хотя книжники, являвшиеся фарисеями, были учителями. Андерсон[13] упоминает свидетельство об одной экстремистской группе среди фарисеев, которые имели много общего с учениками Крестителя. Потому эта ссылка может быть подлинной.

Отношение к посту (18) — это еще одно указание на пропасть между чаяниями, возлагавшимися на Мессию, и действительностью в лице Иисуса. Ответ, который они получают, как рассказывает Марк, имеет два аспекта. Конкретный ответ на вопрос о посте представлен картиной свадебного пира. Две притчи о заплатах (21) и мехах (22) затрагивают вопрос об иудейской церемониальной практике в свете наступления Царства.

Использование образа жениха в ответе на вопрос о посте необычно. Иисус хочет сказать, что наступление Царства через Его служение — это время радости. Странным является упоминание о посте во время свадьбы (20), когда жениха «отняли». Люди не станут поститься только потому, что жениха отняли (и даже вместе с невестой!). Но упоминание в начале отрывка учеников Крестителя исполнено определенного смысла, потому что их учитель действительно был отнят у них. Проекция на Иисуса, на Котором концентрирует внимание все Евангелие, также вполне уместна.

Мнение о том, что в повествовании слишком рано появляется тень креста, полностью зависит только от восприятия того, что знал о предстоящем Ему Сам Иисус. Если Его крещение Иоанном действительно имело то значение, о котором мы уже говорили, не будет ничего странного и в упоминании Иисуса об этом уже сейчас. Основной вопрос заключается не в том, что подразумевал Марк, но как Сам Иисус понимал Свое будущее. Исследование этого вопроса Джеймсом Денни представляет собой очень ценный материал[14].

Есть, конечно, и другое возможное объяснение. В Ветхом Завете в образе Жениха выступает Сам Бог (Ос. 2:19; Ис. 54:4 и дал.; 62:4 и дал. и Иез. 16:7 и дал.). Этот образ был использовал в Новом Завете в мессианском смысле (Ин. 3:29; 2 Кор. 11:2; Еф. 5:32). Поэтому Иисус обращается к нему, подразумевая Собственную природу и роль, но не прямо, а завуалированно.

Две притчи о заплатах и мехах также способствуют пониманию этой проблемы. В них ощущается радостное чувство свободы и принадлежности к Царству Божьему, провозглашенное Иисусом. Старый образ жизни просто не способен воспринять это новое в качестве дополнения. Новая заплата разорвет старую одежду, и старые мехи не выдержат нового вина. Иисус не говорит, что следует совершенно отказаться от старого. Он просто утверждает: то, что пришло, намного превосходит все, что было раньше. Старое не должно сдерживать новое, пытаясь приспособить его к себе.

а. Цена ученичества

Иисус сказал достаточно, чтобы дать понять, что борьба Царства против сил зла будет стоить дорого. В самом Евангелии от Марка, как обоснованно заявляет Р. П. Мартин[15], цена послушания является центральной темой, а Иоанн Креститель становится не только провозвестником Иисуса, но и Его прототипом. Иисусу придется служить и страдать так же, как служил и страдал Иоанн. И Марк готовит нас к тому, что эта же судьба уготована и Его ученикам. Но речь об этом пойдет позже (8:34–38). На данный же момент это лишь предчувствия.

б. Уметь распознать, что исходит от Бога

Опасность того, что старое ограничит или повредит новому, — извечная проблема как для отдельного христианина, так и для всего человечества. Заложившие фундамент для будущего и пережившие трудные дни часто обнаруживают, что они получили совсем не то, чего ожидали. Люди, оказавшиеся в самом центре великих свершений, часто сталкивались с резко отрицательным к себе отношением со стороны современников. Их рассматривали как опасных мятежников. Потом некоторые из них удостаивались почитания и уважения за свой труд, как, например, Лютер или Уэсли, Беньян или Кэри, Глэдис Эйлворд или Флоренс Найтингейл, но в свое время их, мягко говоря, не признавали. А другие, пробующие новые пути, позже сами начинали понимать, что их путь ошибочен. Как же научиться различать верный путь? Или это вообще невозможно, и только потом, в ретроспективе становится ясно, какой путь был истинным (как, например, в притчах о пшенице и плевелах (Мф. 13:14–30) или овцах и козлах (Мф. 25:31–46)?

Кстати, поднимается и вопрос о происхождении всего нового! Если служение и учение Иисуса являются основанием для Его дел и глубоко коренятся в них, а не касаются их каким–то косвенном образом, то ответ на вопрос о происхождении нового будет положительным. Затем возникает вопрос: а каким образом новое соотносится с Писанием? Причем речь идет не о нескольких стихах или отрывках, а о всей ветхозаветной панораме спасения. Третий вопрос заключается в том, чему Церковь научилась за эти века. Четвертый — как она восполняет реальные нужды людей сегодня. Ясно, что все эти вопросы могут показаться слишком общими и бесполезными, но это лучше, чем их отсутствие! Удивительно, как легко мы забываем о вопросах, которые ставит перед нами Писание.

9. Вопрос о субботе (2:23–28)

И случилось Ему в субботу проходить засеянными полями, и ученики Его дорогою начали срывать колосья. 24 И фарисеи сказали Ему: смотри, что они делают в субботу, чего не должно делать ? 25 Он сказал им: неужели вы никогда не читали, что сделал Давид, когда имел нужду и взалкал сам и бывшие с ним? 26 Как вошел он в дом Божий при первосвященнике Авиафаре и ел хлебы предложения, которых не должно было есть никому, кроме священников, и дал и бывшим с ним? 27 И сказал им: суббота для человека, а не человек для субботы; 28 Посему Сын Человеческий есть господин и субботы.

Версия Марка о столкновении по вопросу субботы более откровенна, чем в Евангелиях от Матфея (12:1–8) и Луки (6:1–5). Для Марка этот случай — еще один шаг к возрастанию напряженности между Иисусом и религиозными лидерами, побудивший их составить против Иисуса заговор (3:6). Теперь нам нужно выяснить, что послужило причиной столь яростного сопротивления.

Первая жалоба законников была направлена на поступок учеников (23,24). Не следует рассматривать этот случай как попытку церкви защитить свои традиции, связанные с субботой, прикрываясь авторитетом Иисуса. Стоит обратить внимание, что в повествовании Марка прослеживается мысль о том, что Иисус и Его ученики уже представляли собой единую и сплоченную группу. Критиковать их означало получить ответ от Него.

Критика фарисеев относилась к тому, что ученики срывали (а это было равносильно жатве) колосья в субботу (Лука в 6:1 добавляет, что они растирали колосья в руках). В субботу было запрещено выполнять тридцать девять действий («сорок без одного»), третьим из которых была жатва. Эти запреты были основаны на предписании, данном в Исходе 34:21. В субботу было запрещено делать всякую работу.

В Своем ответе, оформленном в раввинистическом стиле, Иисус отсылает нас к случаю, описанному в Первой книге Царств 21:1–6. Там Давид взял «хлебы предложения» — двенадцать вновь испеченных хлебов, которые каждую субботу выкладывались в два ряда на столе перед Богом в скинии, а позже употреблялись в пищу священниками (Лев. 24:5–9). Давид отдал эти хлебы своим голодным воинам в субботу, ученики Иисуса также взяли хлеб в субботу. Речь идет о человеческой нужде, которая намного важнее, чем обрядовые требования. Иисус призывает Своих оппонентов провести параллель между случаем с Давидом и нынешним обвинением, между нуждой людей и требованиями религиозных обрядов. Он не оправдывает нарушение субботы как таковой, но предлагает более важный принцип, в основу которого поставлена человеческая нужда.