Продолжай стонать (СИ) - Коваленко Мария Сергеевна

Моё «Лебединое озеро» оказалось другим. Ни капли не возвышенным. Без намека на красоту или романтику. Вместо аплодисментов и криков «Бис!» я готова была как молитву повторять: «Еще!», «Глубже!» и тереться щеками об обивку.

К счастью, как оказалось, шизела не только я.

- Родная, ради такого я готов водить тебя на балет каждую неделю.

Эд словно не сексом занимался, а сваи вбивал. Резко. Сильно. С влажными шлепками и оттяжкой.

- На один акт?

Я принимала его выпады словно подарки. Прогибалась. Кусала губы. И крепко, как любил муж, сжимала внутренними мышцами.

- Будем выбирать самые короткие постановки.

Этот гений даже на сумасшедшей скорости умудрялся что-то придумывать. Загонял в меня свой член на всю длину. Стискивал за бедра, будто собирался раздавить их в своих лапищах. Но ещё хрипел. Держался.

- Да-а-а... - Безумие разжижало мозг все сильнее. - Еще можно просто покупать билеты.

- Проклятие! Гениально. - Новым выпадом муж размазал меня по спинке. Раскатал как коврик. – Где ж ты раньше была с этой идеей?

- Ждала приглашения. Три... года.

Стая бабочек в животе объявила команду «Приготовиться!», и мышцы пресса свело.

- Я идиот. Понял.

Эд словно почувствовал, что мне не хватает совсем чуть-чуть. Спустился пальцами к клитору и зубами прихватил по-волчьи сзади за шею.

Идеально.

Болезненно-сладко.

Другой стимуляции не понадобилось.

- Да-а-а... - Между ног будто звезда взорвалась. Жар от паха растекся по всему телу. И ладони бессильно соскользнули по коже вниз.

Никакой мой прежний оргазм не мог сравниться с этим. Их будто и не было до этого. Так, подготовки, репетиции, глупости.

От наслаждения каждый нерв горел. Каждая клеточка пульсировала.

- Охрененно с тобой трахаться.

Щедро увлажненный новой порцией смазки, мой монстр задвигался быстрее. Эд раскачивал машину как ураган лодку. Не жалея. Не останавливаясь.

Заставлял меня выгибаться. Целовал шею и щеки. Сходил с ума.

- Да-а-а... - Мою пластинку заело.

- Только с тобой. Всегда.

Резким движением муж вышел из меня. Как куклу крутанул в воздухе и усадил на свои бедра сверху. Поменял нас местами так, что от глубины я чуть не задохнулась.

- И не было у меня никого кроме тебя. Никого, любимая.

Подкидывая вверх, он снова задвигался в бешеном темпе. С влажными шлепками, моими стонами и дрожью, которую невозможно было никак унять.

Наверное, если бы Земля сошла с орбиты, мы бы и не заметили. Проснувшаяся после оргазма совесть навязчивой мухой зудела, что Эда необходимо успокоить или убедить сбросить скорость. Какая-то часть мозга, чудом уцелевшая от взрыва удовольствия, тоже о чем-то сигналила.

Но ни один сигнал не проходил.

Взрослая, опытная, давно не безбашенная девчонка, я подпрыгивала на бедрах мужа. Чувствовала, как меня накрывает новая волна острого наслаждения.

И стонала...

...всхлипывала...

...шептала какие-то обещания или проклятия.

Секунды.

Минуты.

Больше...

...не знаю сколько. Не представляю, как долго. Пока в позорно запотевшее окно нашего джипа не постучали.

- Тук.

Обрывая все мысли.

- Тук.

Возвращая на грешную землю.

- Тук.

Требовательно. И важно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 10. Закончен бал

Глава 10. Закончен бал

Секс – подвиг лишь в семьдесят.

В тридцать пять, чтобы покорить женщину,

нужны другие Поступки.

Энциклопедия мужской мудрости

Эд.

Чем заканчивается секс у нормальных людей? Охрененным, срывающим крышу финишем.

У меня в этот раз финиш тоже был охрененным. Но только крышу сорвало не от разрядки. Разрядиться я так и не успел. Дверца машины раскрылась именно в тот момент, когда член готов был дать пенный залп в свою горячую подружку.

Однако вместо залпа меня за шкирку вытащили из машины. Положили лицом в бетонный пол. А когда голова снова заработала, вокруг был уже не паркинг, а полицейский участок, и Лена стонала не «Да-еще-потрясающе!», а «Господи-зачем-я-с-ним-связалась?»

Хотел незабываемый секс? Получил!

Мечтал вырвать свою женщину из нудной суеты? Вырвал качественно!

Более незабываемый вечер и придумать было сложно.

Хорошо, что наличка в кармане имелась. За небольшую «благодарность» нас хотя бы к бомжам в обезьянник сажать не стали. После короткого допроса закрыли двоих в отдельной камере с роскошной деревянной лавкой, наглухо прикрученной к стене.

«Почти Хилтон!» - оскалился охранник перед тем как захлопнуть дверь.

Окончательно поверить в происходящее было невозможно. Шестеренки в моей голове скрипели от напряжения.

Такой поворот никак не способствовал любви к балету. Можно сказать, я только вошел во вкус, только ощутил все прелести хорошего театра и понял, зачем нужна хорошая растяжка. Но сука-судьба как всегда оказалась на страже.

Суровый пейзаж возвращал в реальность не хуже ледяного душа. Бетонные стены душили своей серостью. Маленькое зарешёченное окошко под потолком вгоняло в тоску. Тусклая лампочка заставляла напрягать глаза. И не такой уж катастрофой казались мои болезненно-полные яйца.

Сомневаюсь, что где-то на свете был более несчастный мужик, чем я. Не сегодня точно.

Лена тоже не выглядела довольной. Никак не помогая нам выбраться из этого пиздеца, драгоценная жена занималась любимым бабским делом – самокопанием.

Укутанная по шею в мой пиджак – благо, забрать его из машины нам разрешили – она тихонечко раскачивалась на лавке и то нервно смеялась, то отчитывала себя как маленькую:

- ... мама троих детей...

- ... чувствовала ведь...

- ... стыдно то как...

Для полноты картины не хватало только меня рядом. Такого же потерянного и с букетом тревожных симптомов.

В общем, как ни крути, а скорость превращения из нормальных супругов и вполне сносных родителей в посетителей казенных домов впечатляла. Теперь у нас точно было о чем вспомнить в старости и смолчать внукам.

Вот только все эти приключения не радовали. Дебилом себя ощущал. С бабками, жизненным опытом, статусом, но чокнутым, будто секс первый раз в жизни попробовал и с катушек слетел.

После недели на чемоданах и бабуинских ритуальных плясок здесь, в стенах камеры, словно трезвость наступила.

В паху все еще ныло как от удара коленом. Голова от напряжения побаливала. Но я чувствовал, что пришел в себя. Не мутило больше от страха потерять Лену. Не клинило на ее изгибах. Наоборот, четко видел будущее и готов был переть к нему сквозь любые препятствия и недоверие.

К счастью, переть сквозь тяжёлую дверь камеры не пришлось. Около часа ночи, когда в отделении стало особенно тихо, по наши с Леной души таки пожаловал один недовольный адвокат.

- Басманский, у тебя извращенные способы борьбы за сохранение брака, - зевая, произнес Никита, пока дежурный возвращал нам вещи. – Даже не представляешь, каких людей пришлось из кроватей поднимать.

- Жену что ли?

- Сволочь ты неблагодарная!

- Я тоже рад тебя видеть. - Часы приятной тяжестью осели на запястье, и я наконец ощутил себя человеком. - Но почему так долго?

- Не поверишь, но в нормальных семьях мужья и жены приятно проводят время дома, а потом ложатся спать.

- Я звонил тебе три часа назад. Досюда ехать минут двадцать. Разбудить, кого надо, еще полчаса.

- В твоей благодарственной речи потерялось слово «спасибо».

Этот умник пропустил меня первым из камеры, а затем под локоть, как королеву, вывел мою жену.

- Дорогая, - повернулся он к ней, - если все же решишь кинуть этого мудака, я согласен стать твоим адвокатом бесплатно. Готов работать за идею без выходных и проходных. На благо общества!

- Ты ещё обобрать меня предложи!

Особо не раздумывая, я плечом вклинился между этими голубками и притянул удивительно молчаливую жену к своему боку.