Сияние Каракума (сборник) - Курбандурды Курбансахатов

Огорчённый, даже обескураженный, Юсуп-ага за обедом почти не притронулся к плову, в приготовление которого Майса вложила всё своё искусство. Гость, посидев ещё немного после обеда, ушёл, приглашая Юсупа-ага непременно навестить его.

Дня через два Бяшим познакомил отца с другим стариком. Тот был несказанно рад, что нашёлся свежий слушатель, которому можно с самого начала и во всех подробностях рассказать о достижениях науки химии.

— Вы уже на пенсии, уважаемый Юсуп?

— Да.

— Это хорошо. А вот мне никак нельзя на пенсию. Много ещё предстоит сделать! Перед химией открылись такие горизонты! Мне не то что на пенсию идти — поболеть некогда! Скажите, вы работали в сельском хозяйстве?

— Да.

— В таком случае, вам конечно знакомы чудеса, совершаемые химией. С помощью химикатов, например, урожаи хлопка….

— Я скотовод, чабан, — перебил энтузиаста химии Юсуп-ага.

— Скотоводам химики тоже оказали немало услуг. У вас имеются пластмассовые домики?

— Как будто бы есть такая штука на наших пастбищах, но, говорят, в ней летом жарковато.

— О, теперь мы делаем домики, которые отражают солнечные лучи. В них совсем не жарко, уверяю вас!

Когда химик заявил, что теперь нет смысла разводить скот ради кожи, Юсуп-ага с ним согласился. Однако уверение, что надобность в молочном скоте тоже скоро отпадёт, ибо молоко будут изготовлять машины, воспринял как странную шутку.

— Да-да, это так, мой дорогой чабан! — настаивал химик. — Более того, скоро и мясо будет искусственное. Конечно, не такое вкусное, как натуральная баранина, но не менее питательное!

Юсупу-ага показалось, что пол уходит у него из-под ног…

VII

На следующий день Юсуп-ага по обыкновению лежал на балконе, погружённый то ли в думы, то ли в дрёму, как вдруг внимание его привлекла какая-то несообразность внизу, на улице. Он привстал и вытаращил глаза: обгоняемый стремительными машинами по обочине шоссе степенно вышагивал верблюд, ведомый мужчиной в тельпеке. Откуда в этом городе верблюд? Юсуп-ага чуть не бегом спустился с третьего этажа и догнал необычную пару.

— Жив-здоров, братец?

— Салам, яшули.

— Как ты оказался здесь со своим верблюдом?

Человек посмотрел на него удивлённо, Юсуп-ага поспешил объясниться:

— Я не горожанин, братец, приехал издалека, из песков. Твой верблюд напомнил мне родные места, вот я и погнался за вами.

— А в городе не так уж мало людей, которые держат верблюдов. Главным образом из-за чала. Тебе наверное известны, яшули, целебные свойства этого напитка. Больные лечатся им.

— Ты сам-то городской?

— Я уже давно здесь живу. Мы поселились на окраине, ради этой вот верблюдицы.

Беседуя так, они добрались до одной из центральных магистралей.

— Мне нужно перейти через эту улицу, а вы куда направляетесь, яшули?

— Да никуда. Я живу вон в том высоком доме, мимо которого ты прошёл. Увидел тебя с балкона и спустился.

— Пойдёмте к нам, яшули. Чаю попьём. Свежий чал у нас тоже найдётся. Побеседуем. Мы хоть и в городе живём, а почти что сельские.

— Я бы пошёл, кабы не боялся заблудиться. Не найду ведь обратно дорогу.

— Ну, это пустяки, яшули. Обратно мы вас до самого дома проводим.

И Юсуп-ага принял приглашение.

Они стояли у перехода, ожидая, когда уменьшится поток машин, но он не собирался уменьшаться. Рискнуть? Рискнём. И они повели верблюдицу через дорогу. Тут, откуда ни возьмись, — мотоциклист вылетел, словно пуля из ружья. Чтобы не наехать на верблюдицу, резко свернул в сторону, но со скоростью не совладал, стукнулся о бетонный барьер, сооружённый для защиты от селей, и снова отлетел к середине улицы, где и упал. Чтобы не наехать на него, резко затормозил тяжёлый грузовик; водитель шедшей сзади «Волги» не ожидал этого и врезался в него. Образовалась пробка. Новые друзья поспешили увести верблюдицу обратно. Даже перешли с проезжей части на тротуар. Появились работники ГАИ, и началось выяснение причин дорожной катастрофы. Водители столкнувшихся машин кричали каждый своё, лежавший на асфальте мотоциклист со стоном сел и попытался дать показания, но лейтенант-автоинспектор не стал его слушать («Вас опрошу после, вы нуждаетесь в услугах врача!»), и попросил двух рослых парней отнести пострадавшего к машине «Скорой помощи», которая из-за пробки не могла подъехать к месту столкновения.

— Брат мой, уйдём отсюда. Я ещё не видел такого базара машин, ей-богу голова идёт кругом, — сказал Юсуп-ага.

— Нам теперь нельзя уйти, — ответил новый знакомый. — Нас не отпустят.

— Кому до нас дело?

— Автоинспектору.

— Кто он такой? Я с ним не знаком.

— Вон тот лейтенант. Он следит за порядком на дорогах. Ему понадобятся свидетели. Он должен выяснить, кто виноват. А мы с тобой — свидетели.

— А кто виноват?

— Скоро узнаем.

— Товарищи, кто видел это происшествие с начала до конца? Помогите мне, пожалуйста, — говорил меж тем автоинспектор.

Пятеро пионеров дружно подняли руки. Они рассказали лейтенанту, что целый квартал шли за людьми, ведущими верблюда («Вон того!»), видели, как те стояли, ожидая, пока машин станет меньше, чтобы перейти улицу, как наконец повели верблюда через дорогу… И далее, совершенно точно, в правильной последовательности были пересказаны все действия участников происшествия.

Лейтенант подошёл к владельцу верблюда и, козырнув, сказал:

— Я сотрудник ГАИ, лейтенант Моргенов. Имеете ли вы при себе документ, удостоверяющий вашу личность?

— Нет.

— Ничего. Сейчас составим акт, затем вам придётся следовать за мной.

— Если можно, я вам здесь всё расскажу, товарищ лейтенант. Зачем мне куда-то тащиться с верблюдом? Я хорошо видел происшествие, и вы по моим показаниям быстро установите виновного.

— Боюсь, что виновный — это вы, гражданин…

Возвращаясь вечером с работы, Бяшим увидел возле дома верблюда, окружённого детьми. Он не придал значения этому не совсем обычному явлению, быстро поднялся к себе на третий этаж. Отец встретил его вопросом:

— Сынок, ты знаешь, где посёлок Пахта?

— Знаю.

— Придётся нам сегодня туда пойти.

— А что мы там потеряли?

— Видел верблюдицу около дома?

— Видел.

— Забота о ней висит на моей шее.

И Юсуп-ага рассказал сыну о том, что произошло днём.

В это время раздался звонок у двери. Бяшим открыл.

— Не здесь ли живёт яшули по имени Юсуп-ага?

— Это мой отец, входите, пожалуйста.

— Ты ли это пришёл, братец? — радостно вопросил Юсуп-ага. — Проходи, почётным гостем будешь. Благополучно ли завершилось дело?

— Не совсем.

— Я так и думал. Этот парень — как его? — с самого начала был очень суров.

— Я действительно виноват. Всё случилось из-за моей медлительной верблюдицы.

— Тебя оштрафовали?

— Пока нет. Если я одним штрафом отделаюсь — сочту себя везучим.

— А что? Может быть и хуже наказание?

— Всё зависит от мотоциклиста. Если он не очень пострадал, — то и мне не очень влетит.

— А я собирался вести твою верблюдицу к вам в Пахта.

— Вот и вам из-за меня беспокойство. Пропади эта верблюдица пропадом, весь день мучаюсь с ней. Я уже побывал дома и приехал с сыном на мотоцикле. Он внизу ждёт. Поедем-те к нам, яшули. Сын по окраинам поведёт верблюдицу, а я вас на мотоцикле доставлю в посёлок.

— Нет-нет! — Юсуп-ага затряс головой. — Ни за что не сяду на мотоцикл. Пусть твой сын на нём едет, а мы с тобой пешком пойдём по окраинам и верблюдицу домой доставим не спеша.

VIII

Погостив два дня у новых знакомых, Юсуп-ага вернулся в отличном настроении. Однако скоро от этого настроения не осталось и следа. Старик вновь загрустил, помрачнел. Опять он часами не покидал балкона, лишь изредка ненадолго спускался вниз размять ноги.

К тому же у него появились головные боли, которые день ото дня всё сильнее мучили его. Хуже всего, что они сопровождались слабостью. Человек, у которого совсем ещё недавно было железное здоровье, который мог с утра до ночи без устали рыскать по пескам, теперь еле волочил ноги. «Что это? — уныло думал Юсуп-ага. — Конец жизненного пути?»

В один из тёплых февральских дней он опять сидел на балконе. Ветерок доносил до него запах влажной земли и свежей травки. Эти слабые ароматы он улавливал чуткими ноздрями даже сквозь бензиновую гарь из труб расположенного неподалёку завода. Юсуп-ага никак не мог сообразить, что же это так благоухает. Маки? Нет, не тот аромат, да и откуда макам взяться, сейчас их даже в пустыне ещё нет.

Чтобы узнать, не нужно ли дедушка чего, на балкон вышла Дженнет.

— Посиди со мной, дитя моё.

Дженнет села.

— Чувствуешь какой-нибудь запах?