Жестокий Король (ЛП) - Кент Рина

— Почему ты плачешь?

Это один из самых редких случаев, когда папа не в своей стихии. Это даже неловко.

— Просто, девчачьи вещи, — лгу я.

— Да. Верно. Конечно, — медленно произносит он. — Хочешь, я приведу Викторию?

— Нет! — я хватаю одеяло и прячусь под ним. — Ты можешь позвонить в школу и сказать, что я не приду?

— Конечно. — наступает неловкое молчание, прежде чем теплая рука похлопывает меня по плечу поверх одеяла. — Позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится.

И с этими словами он выходит за дверь. Я борюсь с желанием позвать его.

За те несколько минут, что он был здесь, я не была втянута в этот бесконечный круг мыслей.

Я закрываю глаза и молюсь о сне.

К вечеру я чувствую себя немного лучше. Вероятно, это связано с тем, как я провела большую часть дня в постели.

Я раздражала Сару на кухне.

Я благодарна Виктории за то, что у нее встреча с женами других лордов, а Николь весь день в школе.

Это один из тех редких мирных дней.

Поскольку Сара никого не любит в своем пространстве, она выгоняет меня шоколадным коктейлем и взъерошивает волосы.

Я отдыхаю у бассейна с альбом в руке. Поджимаю губы и хмурю брови, глядя на то, что рисовала последние тридцать минут.

Леви.

Линии это всего лишь рисунок, но это его контур. Это его профиль сбоку и эти безжалостные бледно-голубые глаза.

Не могу поверить, что он первый настоящий рисунок, который я нарисовала за эти чертовы месяцы. Я уже собираюсь разорвать бумагу, когда раздается знакомый голос.

— Эй, негодяйка!

От двери бассейна доносятся шаги Дэна. Я думала, что у него сегодня поздняя тренировка. Должно быть, он сбежал после того, как я написала, что не приду в школу, потому что заболела.

Лучший друг на свете.

— Слава Богу! Я умираю от скуки. — я бросаю альбом на стул и вскакиваю. — Тебе лучше быть готовым к марафону Викингов и к тому, что я надеру тебе задницу в бассейне.

Дэн вздрагивает, останавливаясь недалеко от двери. Мои глаза расширяются, когда другая фигура идет впереди Дэна.

Его светлые, дьявольские глаза мерцают, а губы кривятся в ухмылке.

— Я в игре.

Глава 15

Астрид

Я больше не играю в эту игру. Хватит вести меня к шахматной доске.

Последний человек, которого я ожидала увидеть в своем доме, находится совсем рядом.

Он одет в свою форму с небрежным, взъерошенным видом и, конечно же, без галстука. Я ненавижу, как глупо он высок и, как тянется у меня вниз живота при виде его.

Нет, не тянется.

Это накатывающая волна гнева, готовая расколоть меня.

— Какого черта ты здесь делаешь? — резко говорю я.

— Дэниел упоминал, что ты заболела, — небрежно произносит Леви, приближаясь ко мне шагами хищника. — Я пришел пожелать скорейшего выздоровления.

Скорее, чтобы убедиться, что задел меня по тому, куда хотел.

— Убирайся.

Я указываю на дверь, бросая свирепый взгляд на Дэна. Не могу поверить, что он привел дьявола в наш маленький рай без предупреждения.

Худший лучший друг на свете.

— Вау. Притормози, Астрид. — Дэн криво улыбается и предлагает Леви извиняющуюся улыбку. — Обычно она не такая, капитан.

Конечно, Дэн. Обычно я не злюсь на того, кто хочет разрушить мою жизнь.

Не знаю, хочу ли я дернуть его за волосы или пнуть по яйцам за то, что он привел Леви сюда, будто мы давно не видевшие друг друга друзья.

Дэн подходит ко мне в несколько шагов, и я толкаю его в бок, заработав стон. Он приглаживает мои волосы и шепчет:

— Будь милой. От этого зависит моя игра.

Я хочу сказать ему и его игре, чтобы они отсосали, но я не такая сука. Моя проблема с Леви не имеет ничего общего с Дэном. Я не хочу, чтобы он стал побочным ущербом от той войны, которую мы ведем.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Кроме того, Дэн не взял бы его с собой, если бы был в курсе о ситуации прошлого дня.

Или, по крайней мере, я на это надеюсь.

Причина, по которой я не сказала ему, в том, что я чувствую себя трусливой и слабой.

— Пойду посмотрю, не осталось ли у Сары смузи.

Дэн в последний раз похлопывает меня по плечу и заходит внутрь, прежде чем я успеваю его остановить.

Черт бы побрал Дэна. Надеюсь, у Сары нет для него смузи.

И тут до меня доходит, что мы с Леви одни.

Тот самый Леви, похитивший меня вчера.

Моя прежняя храбрость угасает, и я снова становлюсь беспомощной дурочкой со вчерашнего дня.

Я сглатываю, делая все возможное, чтобы избежать его взгляда, несмотря на дыры, которые он продолжает сверлить в моем лице.

— Твой отец не говорил тебе, что нельзя общаться с людьми у кого фамилия Клиффорд?

— У меня нет отца — небрежно говорит он. — Но меня предупреждал дядя.

— Тогда почему ты не послушался его? — я смотрю на него сквозь ресницы.

Его глаза горят чистой тревогой.

— Я не умею слушать предупреждения.

— Тогда будь моим гостем. — я не могу избавиться от саркастического тона в голосе. — Мне бы хотелось увидеть реакцию отца, когда он обнаружит тебя здесь. У нас имеется дедушкин дробовик, которым давно не пользовались.

Я плюхаюсь на шезлонг и беру бутылку холодной воды.

Мой взгляд теряется в голубизне бассейна, делая вид, что его не существует.

Легче сказать, чем сделать.

Его присутствие наполняет пространство и рябит чем-то некомфортным и тянущим одновременно.

— Грубая, принцесса.

Тень нависает надо мной, закрывая полуденное солнце и высасывая воздух из моей близости, как мрачный жнец.

Мой взгляд скользит вверх по его телу к отглаженным форменным брюкам, обе руки которые в карманах. Его рюкзак перекинут через широкую грудь и лежит на боку. Я не могу не остановиться на том, как его именной пиджак натягивает мускулистые плечи, как вторая кожа.

Я останавливаюсь, когда наконец добираюсь до его лица.

Такие жестокие люди, как Леви, не должны рождаться с таким греховно привлекательным лицом. Почему они получают все, когда должны быть меньше, чем ничего?

— Грубая? — выплюнула я. — Из-за тебя я дважды оказалась на грани смерти. О какой грубости ты говоришь, Кинг?

— Для начала, я не имею никакого отношения к твоей первой предсмертной ситуации. Ты не можешь винить меня во всех своих смертных грехах только потому, что тебе обидно. Я не совсем посвящен в будущее, принцесса.

— Любой, у кого хватило бы порядочности, помог бы мне в тот день.

— Не знаю, заметила ли ты, но у меня нет ни капли данной порядочности.

— Да, я поняла это на собственном горьком опыте.

Я отдергиваю голову от него и делаю большой глоток воды. Но даже холодная жидкость не успокаивает мои пылающие внутренности.

— Насчет второго случая… — тихо говорит он. — Если бы у меня появилась возможность отмотать время назад, я бы сделал это по-другому.

Я бросаю на него взгляд, ожидая увидеть насмешку, но вижу только этот жесткий светло-голубой взгляд.

Огонь, кипевший во мне, угасает одним жестоким движением.

— Это ты так, извиняешься?

Он ничего не отвечает. Вместо этого он садится рядом со мной, заполняя пространство и наполняя мои ноздри своим греховным мужским, чистым ароматом.

С ума сойти, как он может излучать столько уверенности в себе. Это как неотделимая часть того, кем он является.

Чем он является.

Разве он когда-нибудь сомневается в себе?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Он, все, чем я не являюсь, и ненавижу его за это.

Я ненавижу, как сильно он может действовать мне на нервы, когда я должна оттолкнуть его к чертовой матери.

— Что это такое?

Он жестом указывает на другую сторону.

Я поспешно закрываю альбом, прежде чем он успеет увидеть свое изображение на рисунке.