Жестокий Король (ЛП) - Кент Рина

Дерьмо, я и сам пил, как моряк.

Капитан из меня сейчас дерьмовый.

Meet Up — это похожий на коттедж дом на окраине Лондона, который Эйден унаследовал от матери.

Поскольку мы стали достаточно взрослыми, чтобы отдыхать от особняка, это место стало нашим убежищем.

Ронан направляет своего внутреннего танцора и ведёт вечеринку своими случайными французскими высказываниями.

Ксандер играет за столом в центре комнаты с несколькими другими игроками. Но половина команды пристают к одной девушке, или к двум, но затем исчезают в коридоре.

Рок-музыка гремит из новых колонок, которые Коул установил на днях. Крис трется о девушку, его глаза налиты кровью, а улыбка маниакальна — как тогда, когда мы вернулись с миссии.

Это карусель веселья и игр.

Обычно я принимал участие в маскараде и притворялся, что это все, чем я хочу заниматься.

Но мне было абсолютно наплевать.

Не тогда, когда все чертовски черное.

Я отталкиваю Хлою от себя, и она с писком вскакивает на ноги.

Обычно я трахал ее или кого-нибудь из ее подруг.

Однако с начала этого года ни с одной из них, я не проводил время наедине.

Особенно сейчас, когда все, даже ебаный воздух, вцепляется мне в горло и мешает дышать.

Не обращая внимания на протесты Хлои, я пробираюсь сквозь толпу, выхватывая сигарету из пальцев Ксандера.

Как только оказываюсь снаружи, меня обдает прохладным воздухом, я затягиваясь и выпускаю облако дыма.

Я не курильщик, но всякий раз, когда мне кажется, что дерьмо приближается ко мне, никотин прогоняет дымку. Есть также таблетки счастья, которые используют некоторые парни, но я пообещал себе никогда не приближаться к этому яду ближе, чем на два дюйма.

Не после ситуации в прошлом.

Это одна из тех ночей, когда все кажется чертовски неправильным.

Неправильным местом.

Неправильными мыслями.

Неправильным чертовым воздухом.

Единственное, что постоянно мелькает у меня в голове, — это выражение ужаса и отчаяния в ее заплаканных глазах, когда она смотрела на меня.

То, как она умоляла, хотя она не из тех, кто это делает.

Я хотел напугать ее, поставить на место и научить, что мне нельзя перечить.

Но увидев ужас в ее глазах и почувствовав, как она сжалась и задрожала, со мной произошло нечто странное.

У меня появились сомнения.

Я впервые засомневался.

Всю свою жизнь меня учили быть напористым. Как только я спланирую все до мелочей и изучу все возможные результаты, я не должен оглядываться дважды, прежде чем двигаться вперед.

В конце концов, ни в одном из сражении не выигрывали, просто удерживая крепость.

Моя семья известна своей смелостью в деловых, социальных или политических ситуациях. Мы не отступаем, как только на что-то нацеливаемся.

Сегодняшняя ночь не должна была стать другой.

И все же… стала.

Быть может, я зашел слишком далеко. Может, я спровоцировал какую-то травму, которую она изо всех сил пыталась похоронить внутри.

Ее голос звучал так же, как в ту черную ночь. Я провожу рукой по волосам и выбрасываю сигарету.

Все кончено.

Дело сделано.

Это должно указать Астрид на ее место.

Судя по тому, как Дэниел поет с Ронаном, похоже, она не потрудилась позвонить или написать ему.

Не знаю, должно ли это радовать или злить меня.

Какая-то часть меня счастлива, что все закончилось, но другая часть, самая запутанная чертова часть, чувствует себя более пустой и черной, чем в начале ночи.

Это должна быть моя победа, но я не чувствую себя победителем.

Глава 14

Астрид

Я не ненавижу тебя, я ненавижу свою слабость.

Я прячусь в своей комнате под одеялом, вдыхая собственный воздух.

Я больше не ругаю себя за чувство слабости.

Я провела всю ночь, свернувшись в позе эмбриона под одеялом, и плакала до тех пор, пока слёзы не перестали литься.

Нет слов, чтобы описать ту ненависть, которую я испытываю к себе за то, что позволила ему добраться до меня.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Как мне выжить в большом, огромном мире, если я даже не могу постоять за себя?

Буду ли я чувствовать себя по-настоящему свободной, если покину дом отца или, я просто обманываю себя?

Все эти хаотичные вопросы не покидали меня всю ночь.

Я думала о маме и о её силе, и это только усилило ненависть к себе за то, что я не такая, как она.

Я думала о папе, о его силе и о том, что я не унаследовала ни грамма от него.

Я думала о колледже, о своем рисовании и о том, что понятия не имею, куда мне уехать.

Все это обрушилось на меня. Я не знаю, как с этим справиться, и смогу ли я пройти через это.

Прошлой ночью, под действием адреналина и страха, я поняла кое-что очень важное.

Я никогда по-настоящему не контролировала свою жизнь.

Все это время я плыла, как бесцельный объект без зоны посадки в поле зрения.

Дверь открывается, и я замираю, затаив дыхание. Я не в настроении ни с кем разговаривать, даже с Сарой.

Она проверяла меня, но я сказала, что хочу побыть одна.

Кровать прогибается, когда кто-то садится на край.

Сильный кедровый запах выдает его еще до того, как он заговорит.

— Сара сказала, что ты сегодня неважно себя чувствуешь? — спрашивает папа своим обычным спокойным тоном.

Я издаю утвердительный звук, не меняя положения.

Слева от меня доносится вздох. Это не раздражение, а скорее смирение, или что-то подобное. Он издает один и тот же звук каждый раз, когда приходит ночью поправить мое одеяло.

Это единственная привычка папы с тех пор, как я переехала в этот дом.

Каждую ночь он поправляет мое одеяло, будто я ребенок, и шепчет: «Спокойной ночи Звездочка».

Я всегда притворялась спящей, а может, он приходит только тогда, когда думает, что я сплю.

Он делал это религиозно, даже по ночам, когда задерживался на работе допоздна. Единственное время, когда он пропускает свою привычку, — это когда он за границей. Но даже тогда он посылает мне сообщение с пожеланием спокойной ночи.

Когда он пришёл прошлой ночью, я подавила желание обернуться и заплакать в его объятиях. Я все еще испытываю искушение сделать это сейчас, но останавливаю себя.

Его «Спокойной Ночи» не отцовские, они обязательны.

Воспитание папы и аристократическое имя и фамилия это все о манерах и этикете. Уверена, что он и Николь желает «Спокойной Ночи».

— Это из-за аварии? Тебе снятся кошмары? — спрашивает он. — Я позвоню доктору Эдмондсу.

Психотерапевт — решение папы от всего.

— Нет, я просто кое-что потеряла.

Например, мое достоинство.

— Посмотри на меня, Астрид.

Я качаю головой, еще больше погружаясь в себя.

— Что-то случилось в школе?

Я могу рассказать ему обо всем. Папа, скорей всего, сообщит в школу, и что тогда? Было темно, а они не настолько глупы, чтобы оставлять улики. Это только вызовет еще больший гнев.

Проклятье. Не могу поверить, что я так легко от них прячусь.

Но что дает мне сила, кроме того, что я снова и снова переживаю свой кошмар?

Я не могу вернуться в те ужасные воспоминания о несчастных случаях. Я просто… не могу.

— Ты можешь закрыть это дело? — тихо спрашиваю я.

— Почему? — папа что-то подозревает. — Ты так настаивала на том, чтобы они заплатили за всё.

— Я просто… это того не стоит. Я, наверное, не вспомню.

— Посмотри на меня, — повторяет он, и я качаю головой. — Астрид Элизабет Клиффорд, ты уберёшь это одеяло или нет?

— Я хочу побыть одна.

В одно мгновение я свернулась калачиком в безопасное одеяло, а в следующее, оно исчезает. Я пытаюсь натянуть одеяло на голову, но папа держит его вне досягаемости.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я смотрю на него, и он замирает.

Ох, ради любви к Викингам! Мое лицо должно быть похоже на горячее месиво.