Мила Рудик и Магический Синод - Алека Вольских

— Так ведь ничего и не произошло, Рудик, — невозмутимо ответил Берти.

Мила остановилась. Не обративший на это внимания Шалопай потрусил дальше по улице. Нашел лужу побольше и ударил по ней лапой, потом встряхнул ею и удивленно проскулил, не понимая, почему с лапы не летят брызги. Что такое волшебная Скорлупа, ему было невдомек.

— Неужели тебя совсем не волнует, что мой прадед был основателем Гильдии? — спросила Мила, пристально глядя в глаза Берти.

Тот изобразил на лице задумчивую гримасу, потом пожал плечами и ответил:

— Да нет, не особо.

Мила выпустила из груди короткий выдох и недоуменно покачала головой.

— Но ведь Гильдия убила твоего отца, — тихо напомнила она. — Для тебя это совсем ничего не значит?

Берти засунул руки в карманы, опустил глаза, уставившись отстраненным взглядом на мокрую брусчатку мостовой, немного помолчал, потом ответил:

— Это много для меня значит. Я ненавижу Гильдию с детства. Я с этой ненавистью вырос. Но, как ты верно сказала, Рудик, моего отца убила Гильдия. Гильдия, а не ты.

Мила смотрела на него исподлобья, не в силах отбросить недоверие. Берти подошел ближе и заглянул ей в глаза.

— Мила, мне ни горячо ни холодно от того, что именно твой прадед основал Гильдию. Мне от этого не плохо — мне все равно. От этого плохо тебе. И это единственное, что меня огорчает. Твоего прадеда я никогда не знал. Зато знаю тебя. — Берти усмехнулся. — Ты разве не та храбрая девочка, которая однажды благородно решила пожертвовать собой, чтобы спасти от смерти оболтуса меня?

Подошел Шалопай и уставился на своих провожатых нетерпеливым взглядом янтарных глаз, словно требовал продолжить прогулку. С улыбкой кивнув головой на драконьего пса, Берти возобновил путь. Миле ничего не оставалось, как последовать за ним.

— Но Ромке с Белкой было не все равно, когда я им рассказала, — на ходу напомнила Мила.

Берти покачал головой.

— Им надо время, чтобы прийти в себя. Ты их просто слегка пришибла своими признаниями. А если ты думаешь, что они теперь начнут относиться к тебе по-другому, то ты плохо знаешь своих друзей.

Дождь снова затих, но Берти не стал снимать с них троих Скорлупу, понимая, что затишье продлится недолго. Какое-то время они шли молча, наблюдая за Шалопаем. Драконий пес решил исследовать странное поведение луж. Он разбегался и всеми четырьмя лапами прыгал в очередную, встречающуюся ему на пути, дождевую ванну. Брызги из лужи летели во все стороны, и Шалопай радостно лаял. Но когда он выходил из лужи и встряхивался, брызг не было, тогда Шалопай опять обиженно скулил. Или оборачивался к ребятам и возмущенно гавкал, обвиняя их в том, что они украли у него веселые брызги. Мила с Берти только смеялись в ответ, поэтому вскоре Шалопай нашел себе новое занятие — ходить по пятам за случайными прохожими. Увязавшись за какой-нибудь старенькой волшебницей или коренастым гномом, он тщательнейшим образом обнюхивал их следы, а когда они его замечали, с лаем бросался прочь и возвращался к ребятам.

Вскоре они миновали Главную площадь, оставив позади памятники Трем Чародеям и каменного тролля, чья голова возвышалась над окружавшими площадь тополями. Когда свернули на одну из многочисленных улиц, Мила подняла глаза на Берти и сказала:

— Спасибо.

Тот ответил удивленным взглядом.

— За поддержку, — пояснила Мила.

Берти улыбнулся, а потом сказал с показной иронией:

— Запомни, Рудик, я самый ценный человек в твоей жизни. Ты просто этого еще не осознала.

Мила тоже улыбнулась и покачала головой, не понимая, как можно абсолютно по любому поводу умудряться шутить и иронизировать. С другой стороны, без этого Берти не был бы самим собой.

Подбежал Шалопай и, ухватив Берти зубами за край штанины джинсов, тявкнул.

— Понял. Еда.

Берти достал из кармана бумажный пакет, засунул в него руку, вынул круглое овсяное печенье и бросил псу. Повторил эту процедуру три раза и спрятал пакет обратно в карман. Пока Шалопай хрустел печеньем, Мила спросила:

— Мой подарок на день рождения?

— Ага, он самый. Пока ты сидела под арестом, мне пришлось заботиться о желудке Шалопая. Не буду же я таскать с собой мешки с печеньем! Ты знаешь, сколько он ест?!

Мила прыснула.

— Догадываюсь. Это же все-таки мой пес.

— Ну вот я и подумал, что одно несъедаемое печенье — это намного удобнее. И карман не оттягивает, и Шалопай сыт.

Драконий пес в ответ довольно гавкнул и, покончив с едой, побежал вперед. Переглянувшись, ребята молча пошли за ним.

— Берти, — минуту спустя нарушила молчание Мила.

— Да?

— И все-таки подслушивать нехорошо.

Берти с чувством крайнего раскаяния цокнул языком.

— Знаю. Мне стыдно. Веришь?

Мила в ответ только закатила глаза к небу, а потом негромко рассмеялась вместе с Берти.

— Некоторые вещи никогда не меняются.

Минут через двадцать вслед за Берти Мила свернула на тесную улочку, где дома жались друг к другу, а мостовая была такой узкой, что вряд ли по ней смогли бы проехать повозка или карета, не говоря уже о дилижансе. На углу крайнего дома висела табличка: «Заброшенный переулок».

Людей здесь не было — возможно, из-за дождя, но не исключено, что переулок был безлюдным всегда. Пройдя мимо нескольких домов, Берти, а следом за ним и Мила с Шалопаем, остановились у непримечательного одноэтажного строения: стены выкрашены в охряный цвет, большие окна и черная как смоль деревянная дверь. Над дверным козырьком Мила прочла надпись, выложенную дугой большими черными буквами:

ТАТУ-САЛОН «ЧЕРНАЯ КЛЯКСА».

Сбоку от двери, на скобе висела неокрашенная деревянная вывеска, слегка покачивающаяся от ветра. На вывеске был изображен пляшущий человечек, действительно напоминающий черную кляксу на желтоватом пергаменте. Картинка была живой и все время двигалась, изменяя форму — человечек то и дело принимал вид то бабочки, то летучей мыши, то обезьяньей морды.

— Тату-салон? — повернувшись к Берти, спросила у него Мила. — Куда ты меня привел?

Берти пожал плечами.

— Тебе нужна защита. Здесь, — он ткнул большим пальцем в сторону двери, — делают татуировки на все случаи жизни. И защитные тоже. Заинтересована?

Мила хмыкнула и на секунду задумалась. Татуировка, которая сможет ее защищать вместо перстня? Это звучало любопытно.

— Пожалуй, да.

— Тогда, вперед, — энергично сказал Берти.

С этими словами он распахнул перед ней дверь, предлагая войти.

Внутри место с громким названием «салон» оказалось крохотной комнатушкой с креслом и тахтой по центру. Там же стоял стул без подлокотников, но со спинкой. Еще несколько стульев беспорядочно стояли в разных местах комнаты. Вдоль стен по всему периметру помещения на высоте локтя тянулись узкие полки: с баночками, которые были наполнены какими-то жидкостями, с подшивками потрепанных журналов, со странными приспособлениями, о которых Мила ничего не знала. К деревянной поверхности стен всюду были прикреплены канцелярскими кнопками пергаментные сувои. Шалопай сначала стоял, переминаясь с одной собачьей лапы на другую — видимо, чувствовал себя неуверенно. Потом сел прямо под дверью и вывалил наружу синий язык, решив отдохнуть.

— Милое место.

— Милое место для Милы, — сыронизировал Берти. — Видишь, я привел тебя по адресу.

В этот момент отодвинулась шторка проема в стене напротив входа, и в комнату вошел, судя по всему, владелец салона «Черная клякса» — худой, высокий, в потертых джинсах и черной футболке без рукавов мужчина. На голове у него была цветная бандана, из-под которой торчали длинные космы соломенного цвета волос. Руки, от плеч до кистей, были украшены различными узорами и символами.

— О, приятель, давно не заходил! — воскликнул мужчина, пожимая руку Берти; он быстро глянул на Милу, удивленно округлил глаза, заметив порезы на ее лице, но ничего по этому поводу не сказал. — Привел мне нового клиента?

— Что-то вроде того, — ответил Берти и, уже обращаясь к Миле, сказал: — Знакомься: Шило — лучший татумаг Троллинбурга и окрестностей. Я иногда привожу ему клиентов, и он мне отстегивает небольшие комиссионные.

Заметив округлившиеся глаза Милы, Берти экспрессивно тряхнул руками.

— Что?! Ну ясно же молодому человеку с потребностями как-то зарабатывать себе на карманные расходы?

Мила покачала головой.

— Да на здоровье. Не в том дело. — Она наклонилась к нему поближе и шепотом произнесла: — Берти, у меня сейчас… нет денег.

Берти покосился на татумага, потом тоже наклонился к Миле и, словно передразнивая ее, прошептал:

— Рудик, учитывая, откуда тебя сегодня выпустили, я об этом догадывался.

Затем он выпрямился и улыбнулся татумагу, который с интересом прислушивался к их перешептыванию.