Дыхание богов - Бернард Вербер

Клеман Адер очень странно смотрит на меня. Ледяным холодом веет от его взгляда.

– Если бы ваши народы поддерживали отношения равноправного сотрудничества, то ученые и художники Мишеля все еще трудились бы на благо вашей цивилизации. Люди-львы прекрасно поняли это: курицу, несущую золотые яйца, не убивают, – повторяет Сизиф.

Я предпочитаю промолчать.

Клеман Адер резко бросает в мою сторону:

– Я лучше проиграю без тебя, чем выиграю с тобой. Я жалею только об одном – о том, что принял твои корабли и дал убежище твоему выжившему народу. Но меня утешает, что твоя жалкая цивилизация, которая уже рассеяна по всей земле, вскоре тоже погибнет и отправится вслед за мной на кладбище.

Потом, обращаясь ко всем присутствующим, продолжает:

– Давайте же, добейте его! Я не отвечаю.

Но мое молчание не успокаивает Адера, а лишь больше выводит из себя. Он бросается на меня, начинает душить. Рауль оттаскивает его.

Сизиф тут же вмешивается. Щелчок пальцами, и кентавр хватает Клемана Адера.

– Терпеть не могу плохих игроков, – вздыхает Сизиф.

Теперь весь класс с любопытством смотрит на меня. Что я им всем сделал? Я единственный, кто никогда никого не завоевывал. Никого не обращал в свою веру. На моей совести ни одной резни.

– Не знаю, во что я превращусь, – выкрикивает Клеман Адер, которого уволакивает кентавр, – но поверь, Мишель, я постараюсь сохранить глаза и руки, чтобы аплодировать, когда тебе придет конец.

Огюст Роден, бог людей-быков, и Шарль, бог, покровительствовавший людям-селедкам, уходят сами, печально попрощавшись с нами.

Воцаряется тишина.

– Я хочу сказать еще одну вещь, прежде чем мы расстанемся, – говорит Сизиф, озабоченно нахмурившись. – Похоже, что среди вас есть богоубийца, который убивает других учеников. Если я правильно понял, его ожидает такое же наказание, как и меня. Я не знаю, кто это и почему он так поступает, но у меня есть для него совет – оставь это дело.

Мы выходим молча, с чувством глубокого уважения к этому странному поверженному царю. Эриния уже явилась за ним и заковывает его в цепи. Сизиф покорно возвращается к своему камню.

20. ЭНЦИКЛОПЕДИЯ: ШУМЕР И ОДИННАДЦАТАЯ ПЛАНЕТА

На шумерских табличках встречается упоминание об одиннадцатой планете Солнечной системы. По мнению исследователей Ноа Крамера, Джорджа Смита (Британский музей), а позднее и русского археолога Захарии Ситчина, шумеры называли ее «Нибиру». Период ее обращения по очень широкой эллиптической орбите – 3600 лет. Планета, расположенная на наклонной оси, двигалась по своей орбите в сторону, противоположную движению других планет. Нибиру пересекла всю Солнечную систему и некогда вплотную приблизилась к Земле. Шумеры считали, что на Нибиру существует внеземная цивилизация, там живет народ аннунаки, что в переводе с шумерского означает «сошедшие с небес». На табличках есть записи о том, что они очень высокого роста, от трех до четырех метров, и продолжительность их жизни составляет несколько столетий. Но 400 000 лет назад аннунаки почувствовали приближение погодного катаклизма, грозящего страшным похолоданием. Ученые предложили распылить золотую пыль в верхних слоях их атмосферы, чтобы создать защитное облако. Когда Нибиру достаточно приблизилась к Земле, аннунаки сели в свои космические корабли, выглядевшие как длинные, сужавшиеся впереди капсулы, извергавшие пламя из задней части, и под командованием капитана Энки приземлились в районе Шумера. Там они создали астропорт, названный Эриду. Но не найдя там золота, они начали исследования по всей планете и наконец обнаружили то, что искали в одной долине на юго-востоке Африки, в центре области, расположенной напротив острова Мадагаскар. Сначала рабочие-аннунаки под руководством Энлиля, младшего брата Энки, строили и разрабатывали рудники. Но вскоре они взбунтовались, и ученые-инопланетяне во главе с Энки решили методом генной инженерии создать слуг, используя гибриды на основе приматов Земли. Так 300 000 лет назад появился человек, единственным предназначением которого было служить инопланетянам. В шумерских текстах говорится, что аннунаки быстро заставили людей уважать себя, ибо у них был «глаз, расположенный очень высоко, который видит насквозь всю Землю», и «огненный луч, пробивающий насквозь любое вещество». Добыв золото и закончив работу, Энлиль получил приказ уничтожить человеческий род, чтобы генетический эксперимент не нарушил естественного хода событий на планете. Но Энки спас несколько человек (Ноев ковчег?) и сказал, что человек заслужил право жить дальше. Энлиль рассердился на своего брата (возможно, эта история пересказана в египетском мифе – роль Энки досталась Осирису, а Энлиль стал Сетом) и потребовал созвать совет мудрейших, который решил позволить человечеству остаться жить на Земле. И 100 000 лет назад аннунаки впервые стали брать в жены человеческих дочерей. Они начали по капле передавать людям свои знания. Чтобы поддерживать связь между двумя мирами, они создали на Земле царство, правитель которого был посланником с Нибиру. В его обязанности входило передавать сообщения, полученные от аннунаков. Чтобы пробудить в себе внеземную составляющую, цари должны были употреблять священный продукт, который, кажется, представлял собой менструальные выделения цариц аннунаков, содержащие инопланетные гормоны.

Во многих ритуалах других религий встречается символика этого странного обряда.

21. БОЛЬШОЙ ПРИСТУП МЕЛАНХОЛИИ

В наших бокалах красное сладкое вино.

Нам подают его потому, что обитатели «Земли-18» открыли для себя виноград и разнообразные способы его переработки. Мы ужинаем в Мегароне, столовой богов-учеников.

К вечеру я мрачнею – это следствие напряженного дня. Я сажусь в стороне от друзей, мне ни с кем не хочется разговаривать. Я чувствую, что мои люди-дельфины обречены. Они стараются изо всех сил, постоянно что-то изобретают, заключают союзы, но их с трудом терпят в мире варваров, где правда всегда на стороне сильного.

Мой взгляд невольно обращается к вершине горы.

На память вдруг приходит «Танец на вулкане», старая песня группы «Genesis». В припеве примерно такие слова:

«Поспеши достичь вершины.Ты на полпути,Твоя ноша в тягость тебе.Брось ее, она не нужна на вершине.Но помни, никогда не смотри назад.Чтобы ни случилось, шагай уверенно.Так герои идут вперед среди огня и битвы.Марш-марш левой, иди вперед к свету.Вершина этой горы – вершина мира».

На полпути… Неужели я еще только на полпути?

Поодаль Мата Хари, Фредди, Густав, Жорж Мельес и Рауль сидят вместе и пьют более крепкий напиток из подогретого сладкого вина. Они предлагают его и мне, но я отказываюсь. Положив голову на руки, словно вареное яйцо на подставку, я думаю.

В конце концов, я бы должен радоваться, что мой народ пережил столько опасностей и сбросил иго людей-скарабеев. Но нет, мне кажется, что все мои усилия напрасны. Я влюбляюсь в Афродиту, и она меня предает. Я привязываюсь к своему учителю Эдмонду Уэллсу, и Атлант уничтожает его. Даже Мэрилин, самая красивая и нежная из нас, гибнет от руки убийцы, и вот я остался один и чувствую себя потерянным в этом раю.

Даже богоубийца не слишком меня пугает. Пусть он убьет меня, и со всем этим будет покончено. Не такой уж я хороший бог-ученик. Изо всех сил стараюсь вести мой народ правильным путем, а для чего, зачем?

Я снова смотрю на гору. Кто там, на вершине?

ЕГО ли глаз мы видели над равниной?

Почему мы вызываем ЕГО интерес?

Предположения возникают одно за другим. Может быть, он восхищается нами? А может быть, там, наверху, усталый циничный бог развлекается, глядя, как выбиваются из сил и гибнут те, кто пытается подражать ему или догнать его? Тогда его глаз похож на глаз человека, наклонившегося над клеткой с хомяками. Им он тоже должен казаться огромным.

Мне приходит в голову еще одна мысль.

А если мы в аду? Если цель игры – поджаривать нас на медленном огне, заставив поверить, что мы можем влиять на ход событий, в то время как на самом деле мы совершенно бессильны? Вдруг быть богом – ото наказание для самоуверенных душ?

В таком случае если пребывание здесь считать наказанием, то меньше страдает тот, кто раньше других выбыл из игры. Бегемоты во время засухи прячутся в лужах грязи. Воды становится все меньше, и среди животных вспыхивают жестокие драки. В конце концов остается один победитель. Он медленно умирает под лучами палящего солнца, окруженный трупами поверженных противников.

«Вероятно, мы находимся внутри романа», – думал Эдмонд Уэллс.

«Мы в реалити-шоу», – предполагал Рауль.

«Мы на бойне, – говорил Люсьен Дюпре. – И вы становитесь сообщниками убийц развитых цивилизаций».