Жертвопроношение - Нора Робертс

- Спросит о чем? Это совершенно стандартный контракт. Ей, разумеется, следует воспользоваться услугами агента, но...

- Скажи, ты это сделал для меня? - перебила его Ева.

- Что я сделал для тебя?

- Предложил Мэвис контракт на диск, - ответила она, сдерживаясь изо всех сил.

- А разве ты собралась оставить карьеру полицейского и переквалифицироваться в агента? - спросил Рорк, скрестив руки на груди.

- Естественно, нет. Я...

- В таком случае это тебя никоим образом не касается.

- Ты что, собираешься убеждать меня в том, что пребываешь в полном восторге от музыкальных талантов Мэвис?

- Пожалуй, я не стал бы говорить о собственно "музыкальных" талантах.

- Вот именно.

- Но талант ее, я полагаю, может оказаться вполне.., коммерческим. А "Эклектик" как раз и работает с коммерческими исполнителями.

Ева нервно забарабанила пальцами по коленке.

- Значит, это чистый бизнес?

- Разумеется. А к бизнесу я отношусь серьезно.

- Может, ты меня и дуришь... - Ева задумчиво взглянула на него. - Но все равно спасибо.

Довольный тем, что он принадлежит к числу немногих, способных задурить Еве голову, Рорк ласково ей улыбнулся.

- Так или иначе, сделка заключена. Это все?

- Нет. - Вздохнув, она наклонилась к нему и чмокнула его в щеку. - Есть еще одно дело. Сегодня мне надо съездить в "Атам", повидать одного парня. Ева заметила, как он напрягся, и выпалила:

- Я бы хотела, чтобы ты поехал со мной.

- Вот как? Несмотря на то что это твоя работа?

- Ну, во-первых, я думаю, ты мне поможешь, а во-вторых, я решила сэкономить время. Иначе мы бы начали спорить, и в конце концов ты бы все равно за мной увязался. А так... Я тебя позвала, ты согласился, но при этом понимаешь, что ответственность лежит на мне.

- Умный ход! - Он протянул ей руку, помогая подняться. - Согласен. Но только после ужина. Я ничего не ел с утра.

- Да, еще одно. Почему на моем обручальном кольце вырезан кельтский узор, защищающий от зла? Рорк удивленно поднял брови.

- Прости, я не вполне понял.

- На сей раз тебе не удастся меня провести! Ты отлично понимаешь, о чем я. Мне сегодня рассказала об этом одна знакомая колдунья.

- Понятно. - Чтобы скрыть замешательство, он взял ее за руку и стал пристально рассматривать кольцо. - Очень милый узор.

- Не пудри мне мозги, Рорк! Я как-никак профессионал. - Она заглянула ему в глаза. - Признайся: ты в это веришь? Во все эти штучки-дрючки?

- Дело не в этом...

- Господи, да ты смущен? - изумилась она. - Тебя же ничто и никогда не смущает. Как странно... И, я бы сказала, трогательно.

- Я не смущен. Мне просто.., немного неловко объясняться По этому поводу. Я люблю тебя. - Ева хмыкнула, но он решил не обращать на это внимания. - Ты постоянно рискуешь собственной жизнью, а твоя жизнь мне дорога. И это... - он коснулся пальцем кольца, - ..это хоть немного тебя оберегает.

- Очень мило, Рорк. Правда. Но ты ведь не веришь в эту магическую белиберду?

Он поднял взгляд, и глаза его сверкнули в темноте. "Как у волка", подумала Ева и вдруг вспомнила, что волку она должна довериться.

- Видишь ли, твой мир достаточно ограничен, Ева, ты никогда не прикасалась к древним камням, напоенным мощью тысячелетий, не видела старинного узора на дереве, которому сотни лет, не слышала шороха вечности в травах, растущих на Святой земле.

- Это что, ирландские корни в тебе заговорили? - спросила она озадаченно.

- Можно и так сказать, хотя это нельзя свести к какой-то определенной культуре. Дело в том, что ты живешь в материальном мире. - Он обнял ее за плечи. - Ты человек предельно честный и целеустремленный. А я вел жизнь, скажем так, весьма разнообразную... Как бы то ни было, ты мне нужна, и я готов, чтобы оберечь тебя, пользоваться любыми средствами. - Он поднес ее руку к губам. - Давай считать, что я защищаю тылы.

- Хорошо. - Еве показалось, что она увидела в нем нечто новое, о чем раньше и не подозревала. - Надеюсь, у тебя нет какого-нибудь тайного помещения, где ты пляшешь обнаженным и распеваешь гимны?

- Раньше было. Но теперь я для простоты и удобства сделал из него рабочий кабинет.

- Умница. Ну ладно, пошли ужинать.

- Наконец-то! - Рорк схватил ее за руку и потащил к дому.

Глава 7

"Атам" оказался местом довольно изысканным, что сразу показалось Еве фальшивым - как улыбка невинного младенца на лице прожженного политика. Едва успев оглядеться, она тут же подумала, что предпочла бы оказаться в захудалом притоне, провонявшем дешевой выпивкой и застарелым потом.

В притонах по крайней мере все без прикрас.

Вдоль стен зала спиралью в два яруса шли балконы из дымчатого стекла с хромированными перилами, так что те, кто предпочитал вид сверху, могли выбрать себе место по вкусу. В центре располагалась пятиконечная стойка бара, за которой сидели завсегдатаи на табуретах в форме различных частей человеческого тела. Две дамочки в ультрамини, оседлав телесного цвета фаллосы, заливисто хохотали. Бритоголовый бармен пытался их угомонить, засовывая руку то под одну прозрачную блузку, то под другую.

В зеркальных стенах отражались блики ламп под красными абажурами. Танцплощадка была окружена стеклянными кабинками, сквозь матовые стекла которых можно было разглядеть лишь силуэты пар, достигших различной степени интимности. Столики были полированные, черные и походили на маленькие Лужи.

На эстраде расположился ансамбль, игравший что-то жесткое и ритмичное. Ева подумала, что Мэвис наверняка пришла бы в восторг от разрисованных лиц музыкантов, татуировок на груди и кожаных, проклепанных железом плавок.

- Мы сядем здесь? - шепнул ей Рорк. - Или закажем отдельную кабинку?

- Пойдем наверх, - решила Ева. - Там обзор лучше. Что это за запах?

Он шагнул за ней на эскалатор.

- По-моему, обычный для подобных заведений. Конопля, ладан, пот...

Она покачала головой. Пахло чем-то еще - чем-то с металлическим "привкусом.

- Нет, это кровь. Свежая кровь. Рорк пожал плечами.

- Знаешь, в таких местах часто пользуются искусственными ароматами - для усугубления атмосферы.

- Очень мило.

Они поднялись на второй уровень. Здесь вместо столов и стульев были огромные подушки, разбросанные на толстом ковре. Члены клуба возлежали на них, потягивая свои излюбленные напитки. Кое-кто стоял, опершись на перила, и рассматривал зал, очевидно, выбирая спутницу на вечер, с которой можно удалиться в отдельный кабинет. Их здесь было не меньше дюжины, каждый за массивной черной дверью с хромированной табличкой. Названия были вполне в духе заведения: "Левиафан", "Погибель", даже "Ад" и "Проклятие".

Ева легко могла представить себе, какого рода личности могут найти это соблазнительным.

Какой-то мужчина с бессмысленным от избытка алкоголя взглядом полез под юбку своей спутницы, которая радостно захихикала. Строго говоря, Ева могла бы их обоих арестовать за сексуальные игры в общественном месте.

- Даже не думай. Что это даст? У тебя здесь есть дела поинтереснее, чем запихивать подгулявшую парочку из Квинса за решетку.

Рорк уже не первый раз прочитал ее мысли. Говорил он спокойно, с ленцой и на первый взгляд выглядел как человек, уставший от шума и суеты. Но внутренне он был готов и к атаке, и к защите - в зависимости от обстоятельств.

- А откуда ты знаешь, что они из Квинса? Рорк не успел ответить, потому-то в этот момент юный белокурый красавец с обнаженным торсом опустился на ковер рядом с девицей, сказал ей что-то, и она в ответ захихикала, обхватив его за шею.

- Пойдем с нами, а? - спросила она с характерным акцентом. - Можем устроить манеж с утра.

Ева даже не сразу поняла, что означает в данном случае это французское слово. А юноша легко высвободился из объятий и повел спотыкающуюся парочку за собой.

- Я же сказал, Квинс! - усмехнулся Рорк. - А парень четко работает. Включат в счет стоимость отдельного кабинета - и все в порядке. Все счастливы.

- А утром что будет? Ведь цены на кабинет кусаются. Ева обвела взглядом зал. Среди посетителей были и совсем юные - наверняка попавшие сюда по поддельным документам, - и почти старики. Но, судя по одежде и украшениям, это был клуб для людей состоятельных.

- Впрочем, кажется, проблем с деньгами здесь ни у кого нет. Я заметила штук пять проституток высшего класса.

- А я - больше десяти.

Рорк обнял ее за талию, и они пошли к перилам. На танцплощадке толпилось множество народа, тела жадно приникали друг к другу, слышались взрывы разнузданного смеха. На эстраде извивались две певички, прикованные серебряными цепями к заднику. Грохотали барабаны. Танцоры сплетались в один клубок в бешеной пляске, и публика не оставалась безучастной. Какой-то мужчина влез на эстраду и стал срывать с певичек их прозрачные туники, под которыми не было ничего, кроме приклеенных к грудям и лобкам позолоченных звезд. Когда он стал мазать их каким-то густым маслом, бедняжки взмолились о пощаде, а толпа отозвалась на это одобрительным гулом.